Неточные совпадения
Местами расходились зеленые чащи, озаренные солнцем, и показывали неосвещенное между них углубление, зиявшее, как темная пасть; оно было все окинуто тенью, и чуть-чуть
мелькали в черной глубине его: бежавшая узкая дорожка, обрушенные перилы, пошатнувшаяся беседка, дуплистый дряхлый ствол ивы, седой чапыжник, [Чапыжник — «мелкий кривой дрянной лес,
кустами поросший от корней».
Она пошла. Он глядел ей вслед; она неслышными шагами неслась по траве, почти не касаясь ее, только линия плеч и стана, с каждым шагом ее, делала волнующееся движение; локти плотно прижаты к талии, голова
мелькала между цветов,
кустов, наконец, явление
мелькнуло еще за решеткою сада и исчезло
в дверях старого дома.
Дикие канарейки, поменьше немного, погрубее цветом цивилизованных и не так ярко окрашенные
в желтый цвет, как те, стаями перелетали из
куста в куст;
мелькали еще какие-то зеленые, коричневые птицы.
Множество птиц, красных, желтых, зеленых, летало
в ветвях,
мелькало из
куста в куст.
По сторонам дороги,
в кустах,
мелькали зеленые овсянки.
Смотри,
в кустах мелькаютИ светятся двойчаткой, точно свечки,
Глаза волков кровавые.
Стрелять вальдшнепов и легко и трудно: на чистых местах он летит прямо и плавно, а
в лесу и
кустах вертится и ныряет между сучьями очень проворно; без преувеличения сказать, что он иногда
мелькает как молния, а потому стрельба
в лесу, довольно высоком и частом, требует чрезвычайного проворства и ловкости.
Издалека
мелькает и сквозит на почерневшей земле какая-то неопределенная белизна:
в лесу,
в чаще
кустов,
в полях и даже
в степи, где иногда ложатся беляки, — и по какому-то, тоже неопределенному, чутью издалека узнает привычный зоркий глаз охотника, что эта белизна — заяц, хотя бывают иногда и самые смешные ошибки.
Каждый день надо было раза два побывать
в роще и осведомиться, как сидят на яйцах грачи; надо было послушать их докучных криков; надо было посмотреть, как развертываются листья на сиренях и как выпускают они сизые кисти будущих цветов; как поселяются зорки и малиновки
в смородинных и барбарисовых
кустах; как муравьиные кучи ожили, зашевелились; как муравьи показались сначала понемногу, а потом высыпали наружу
в бесчисленном множестве и принялись за свои работы; как ласточки начали
мелькать и нырять под крыши строений
в старые свои гнезда; как клохтала наседка, оберегая крошечных цыпляток, и как коршуны кружились, плавали над ними…
Унылый пленник с этих пор
Один окрест аула бродит.
Заря на знойный небосклон
За днями новы дни возводит;
За ночью ночь вослед уходит;
Вотще свободы жаждет он.
Мелькнет ли серна меж
кустами,
Проскачет ли во мгле сайгак, —
Он, вспыхнув, загремит цепями,
Он ждет, не крадется ль казак,
Ночной аулов разоритель,
Рабов отважный избавитель.
Зовет… но все кругом молчит;
Лишь волны плещутся бушуя,
И человека зверь почуя
В пустыню темную бежит.
Тихо Вадим приближался к церкви; сквозь длинные окна сияли многочисленные свечи и на тусклых стеклах
мелькали колеблющиеся тени богомольцев; но во дворе монастырском всё было тихо;
в тени, окруженные высокою полынью и рябиновыми
кустами, белели памятники усопших с надписями и крестами; свежая роса упадала на них, и вечерние мошки жужжали кругом; у колодца стоял павлин, распуша радужный хвост, неподвижен, как новый памятник; не знаю, с какою целью, но эта птица находится почти во всех монастырях!
Но кто
в ночной тени
мелькает?
Кто легкой тенью меж
кустовПодходит ближе, чуть ступает,
Всё ближе… ближе… через ров
Идет бредучею стопою?..
Вдруг видит он перед собою:
С улыбкой жалости немой
Стоит черкешенка младая!
Дает заботливой рукой
Хлеб и кумыс прохладный свой,
Пред ним колена преклоняя.
И взор ее изобразил
Души порыв, как бы смятенной.
Но пищу принял русский пленный
И знаком ей благодарил.
Голоса были мне знакомы. Женское голубое платье
мелькнуло сквозь поредевшие ореховые
кусты; рядом с ним показался темный кафтан. Еще мгновенье — и на поляну,
в пяти шагах от меня, вышли Слёткин и Евлампия.
Вскоре передо мной
мелькнула лесная вырубка. Распаханная земля густо чернела жирными бороздами, и только островками зелень держалась около больших, еще не выкорчеванных пней. За большим
кустом, невдалеке от меня, чуть тлелись угли костра, на которых стоял чайник. Маруся сидела вполоборота ко мне.
В эту минуту она распустила на голове платок и поправляла под ним волосы. Покончив с этим, она принялась есть.
Было тихо, только из травы поднимался чуть слышный шорох, гудели осы, да порою, перепархивая из
куста в куст,
мелькали серенькие корольки, оставляя
в воздухе едва слышный звук трепета маленьких крыльев. Вздрагивая, тянулись к солнцу изумрудные иглы сосняка, а высоко над ними кружил коршун, бесконечно углубляя синеву небес.
«Покойник
в доме, а она смеётся», — подумал Назаров, потом, когда они ушли
в огород, встал, поглядел на реку, где
в кустах мелькали, играя ребятишки, прислушался к отдалённому скрипу плохо смазанной телеги, потом, ища прохлады, прошёл
в сарай.
Я подошел еще ближе, бережно раздвинул последние ветви последних
кустов, окаймлявших просеку, и тотчас же отпрянул назад
в изумлении:
в глазах моих
мелькнуло белое знакомое платье и тихий женский голос отдался
в моем сердце как музыка.
Нелицемерен был поклон ее перед бывшим полюбовником. Поклонилась она не любовнику, а подвижнику, благодарила она трудника, положившего душу свою на исканье старообрядского святительства… Ни дубравушки зеленые, ни
кусты ракитовые не
мелькнули в ее памяти…
Где-то вдали хрустнул сушник. Хрустнул
в другой раз и
в третий. Чутким ухом прислушивается Петр Степаныч. Привстал, — хруст не смолкает под чьей-то легкой на поступь ногой. Зорче и зорче вглядывается
в даль Петр Степаныч: что-то
мелькнуло меж
кустов и тотчас же скрылось. Вот
в вечернем сумраке забелелись чьи-то рукава, вот стали видимы и пестрый широкий передник, и шелковый рудо-желтый платочек на голове. Лица не видно — закрыто оно полотняным платком. «Нет, это не Марьюшка!» — подумал Петр Степаныч.
Из залы неслись звуки лезгинки. Я видела из моего темного угла, как
мелькали алые рукава бешметов: это Бэлла плясала свой национальный танец с князем Израилом. Но я не пошла туда, откуда неслись призывные и веселые звуки чиунгури и звенящие колокольчики бубна. Я осталась на балконе, пытливо вглядываясь
в кусты пурпуровых роз, казавшихся совсем черными при бледном сиянии месяца.
Дружно ударили
в косы. Уж и правда — налегли! Лесная трава мягкая и жирная, косить ее — одна забава. Повсюду вокруг, меж
кустов и на полянках,
в бешеном темпе
мелькали и шипели косы.
— Удивительно есть прекрасный один псалом. Хвалебная песнь Давида. «Живущий под кровом всевышнего под сенью всемогущего покоится, говорит господу: прибежище мое и защита моя, бог мой, на кого я уповаю! Не убоишься ужасов
в ночи, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей
в полдень»… Витя! Ты не заметил, — как будто
в тех
кустах мелькнули зеленые огоньки?
Небо безмерное от сверкающего света. Солнце смеется и колдует. Очарованно
мелькают у
кустов ярко-зеленые мотыльки. Сорока вспорхнет, прямо, как стрела, летит
в голую чащу леса и бессмысленно-весело стрекочет. Чужды липкие вопросы, которые ткал из себя сморщившийся, затемневший Хозяин. Где они? Тают, как испаренья этой земли, замершей от неведомого счастья. Отчего
в душе такая широкая, такая чистая радость?
Но лишь только встали они с мест своих и собирались идти, как на другой стороне оврага
мелькнул между
кустами высокий мужчина,
в круглой шляпе с широкими полями, закутанный
в плаще.
Вправо были
кусты,
в них
мелькнул огонек, еще раз
мелькнул и скрылся; черные тени ходили, поднимались и упадали.
Всю ночь бушевала гроза, и всю ночь Борька не спал, лежа на своей кровати среди крепко спавших товарищей. Болела голова, и ужасно болело
в спине, по позвоночному столбу. Задремлет, — вдруг ухнет гром, он болезненно вздрогнет и очнется. Угрюмый, он вставал, ходил по залам и коридорам дворца, останавливался у огромных окон. Под голубыми вспышками
мелькали мокрые дорожки сада с бегущими по песку ручьями, на пенистых лужах вскакивали пузыри, серые
кусты, согнувшись под ветром, казались неподвижными.
Сенистую главу купает
в их струях;
Здесь храм между берёз и яворов
мелькает;
Там лебедь, притаясь меж берега
в кустах,
Недвижим
в сумраке сияет.