Неточные совпадения
Артемий Филиппович.
Имею честь поздравить с необыкновенным
счастием. Я душевно обрадовался, когда услышал. (Подходит к ручке Анны Андреевны.)Анна Андреевна! (Подходя к ручке Марьи Антоновны.)Марья Антоновна!
Добчинский. Марья Антоновна! (Подходит к ручке.)Честь
имею поздравить. Вы будете в большом, большом
счастии, в золотом платье ходить и деликатные разные супы кушать; очень забавно будете проводить время.
Имел он все, что надобно
Для
счастья: и спокойствие,
И деньги, и почет,
Почет завидный, истинный,
Не купленный ни деньгами,
Ни страхом: строгой правдою,
Умом и добротой!
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу скрывать более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его
счастье. Я полагаю его в том, чтоб
иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
Правдин. Всего
счастья, на которое
имеют право честные сердца.
Правдин. Если вы приказываете. (Читает.) «Любезная племянница! Дела мои принудили меня жить несколько лет в разлуке с моими ближними; а дальность лишила меня удовольствия
иметь о вас известии. Я теперь в Москве, прожив несколько лет в Сибири. Я могу служить примером, что трудами и честностию состояние свое сделать можно. Сими средствами, с помощию
счастия, нажил я десять тысяч рублей доходу…»
И у кондитера, и у Фомина, и у Фульда он видел, что его ждали, что ему рады и торжествуют его
счастье так же, как и все, с кем он
имел дело в эти дни.
Правда, что легкость и ошибочность этого представления о своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он знал, что когда он, вовсе не думая о том, что его прощение есть действие высшей силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше
счастья, чем когда он, как теперь, каждую минуту думал, что в его душе живет Христос и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо в его унижении
иметь ту, хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы презирать других, что он держался, как за спасение, за свое мнимое спасение.
Они и понятия не
имеют о том, что такое
счастье, они не знают, что без этой любви для нас ни
счастья, ни несчастья — нет жизни», думал он.
Он думал, что его сватовство не будет
иметь ничего похожего на другие, что обычные условия сватовства испортят его особенное
счастье; но кончилось тем, что он делал то же, что другие, и
счастье его от этого только увеличивалось и делалось более и более особенным, не имевшим и не имеющим ничего подобного.
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного
счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не
имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою…
Ваше теперешнее положение незавидно, но оно может поправиться: вы
имеете состояние; вас любит дочь моя, она воспитана так, что составит
счастие мужа, — я богата, она у меня одна…
Несмотря на это, на меня часто находили минуты отчаяния: я воображал, что нет
счастия на земле для человека с таким широким носом, толстыми губами и маленькими серыми глазами, как я; я просил бога сделать чудо — превратить меня в красавца, и все, что
имел в настоящем, все, что мог
иметь в будущем, я все отдал бы за красивое лицо.
—
Имел даже честь и
счастие встретить вашу сестру, — образованная и прелестная особа. Признаюсь, я пожалел, что мы тогда с вами до того разгорячились. Казус! А что я вас тогда, по поводу вашего обморока, некоторым взглядом окинул, — то потом оно самым блистательным образом объяснилось! Изуверство и фанатизм! Понимаю ваше негодование. Может быть, по поводу прибывшего семейства квартиру переменяете?
Не говорю уже о том, что он мстил лично мне, потому что
имеет основание предполагать, что честь и
счастие Софьи Семеновны очень для меня дороги.
Да,
счастье, у кого есть эдакий сынок!
Имеет, кажется, в петличке орденок?
— Какое
счастье иметь вечные права на такого человека, не только на ум, но и на сердце, наслаждаться его присутствием законно, открыто, не платя за то никакими тяжелыми жертвами, огорчениями, доверенностью жалкого прошедшего.
«Послушай, гетман, для тебя
Я позабыла всё на свете.
Навек однажды полюбя,
Одно
имела я в предмете:
Твою любовь. Я для нее
Сгубила
счастие мое,
Но ни о чем я не жалею…
Ты помнишь: в страшной тишине,
В ту ночь, как стала я твоею,
Меня любить ты клялся мне.
Зачем же ты меня не любишь...
Тебя предупреждали, — говорит он ему, — ты не
имел недостатка в предупреждениях и указаниях, но ты не послушал предупреждений, ты отверг единственный путь, которым можно было устроить людей счастливыми, но, к
счастью, уходя, ты передал дело нам.
Точно так я знаю, что для огромного большинства людей, которые ничуть не хуже меня,
счастье должно
иметь идиллический характер, я восклицаю: пусть станет господствовать в жизни над всеми другими характерами жизни идиллия.
Итак, Вера Павловна занялась медициною; и в этом, новом у нас деле, она была одною из первых женщин, которых я знал. После этого она, действительно, стала чувствовать себя другим человеком. У ней была мысль: «Через несколько лет я уж буду в самом деле стоять на своих ногах». Это великая мысль. Полного
счастья нет без полной независимости. Бедные женщины, немногие из вас
имеют это
счастие!
Говорят: посмотрите, как дети беспечно и весело резвятся, — и отсюда делают посылку к их
счастию. Но ведь резвость, в сущности, только свидетельствует о потребности движения, свойственной молодому ненадломленному организму. Это явление чисто физического порядка, которое не
имеет ни малейшего влияния на будущие судьбы ребенка и которое, следовательно, можно совершенно свободно исключить из счета элементов, совокупность которых делает завидным детский удел.
Клопами и другими насекомыми ночлеги изобиловали даже более, нежели летом, и от них уже нельзя было избавиться, потому что в экипаже спать зимой было неудобно. К
счастью, зимний путь был короче, и мы
имели всего три остановки.
— Нет, не говорите! это большое, большое
счастье иметь такую прелестную дочь! Вот на мою Феничку не заглядятся — я могу быть спокойна в этом отношении!
Сделай же, Боже, так, чтобы все потомство его не
имело на земле
счастья! чтобы последний в роде был такой злодей, какого еще и не бывало на свете! и от каждого его злодейства чтобы деды и прадеды его не нашли бы покоя в гробах и, терпя муку, неведомую на свете, подымались бы из могил! А иуда Петро чтобы не в силах был подняться и оттого терпел бы муку еще горшую; и ел бы, как бешеный, землю, и корчился бы под землею!
Иметь одного, но «настоящего» пана было бы для него
счастьем.
А через час выбежал оттуда, охваченный новым чувством облегчения, свободы,
счастья! Как случилось, что я выдержал и притом выдержал «отлично» по предмету, о котором, в сущности, не
имел понятия, — теперь уже не помню. Знаю только, что, выдержав, как сумасшедший, забежал домой, к матери, радостно обнял ее и, швырнув ненужные книги, побежал за город.
Мы, старики, прошли тяжелую школу, с нами были несправедливы, и мы были несправедливы, и это нас мучило, делало несчастными и отравляло даже то маленькое
счастье, на какое
имеет право каждая козявка.
Оставь, оставь… Дай мне хоть двести тысяч, не возьму. Я свободный человек. И все, что так высоко и дорого цените вы все, богатые и нищие, не
имеет надо мной ни малейшей власти, вот как пух, который носится по воздуху. Я могу обходиться без вас, я могу проходить мимо вас, я силен и горд. Человечество идет к высшей правде, к высшему
счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!
Не могу судить, насколько верны цифры Бошняка и Мицуля, но официальная — 320, к
счастью, по некоторым причинам не может
иметь никакого значения.
Виргилия, Горация, Тита Ливия, даже Тацита почти знаю наизусть, но когда сравню знания семинаристов с тем, что я
имел случай по
счастию моему узнать, то почитаю училище наше принадлежащим к прошедшим столетиям.
Я, по
счастию моему, знаком стал в доме одного из губернских членов, в Новегороде,
имел случай приобрести в оном малое знание во французском и немецком языках и пользовался книгами хозяина того дома.
Всё ж будет верст до восьмисот,
А главная беда:
Дорога хуже там пойдет,
Опасная езда!..
Два слова нужно вам сказать
По службе, — и притом
Имел я
счастье графа знать,
Семь лет служил при нем.
Отец ваш редкий человек
По сердцу, по уму,
Запечатлев в душе навек
Признательность к нему,
К услугам дочери его
Готов я… весь я ваш…
Отец, мать и сестры, все поспели в гостиную, чтобы всё это видеть и выслушать, и всех поразила «нелепость, которая не может
иметь ни малейших последствий», а еще более серьезное настроение Аглаи, с каким она высказалась об этой нелепости. Все переглянулись вопросительно; но князь, кажется, не понял этих слов и был на высшей степени
счастья.
— Вы, кажется, сказали, князь, что письмо к вам от Салазкина? — спросил Птицын. — Это очень известный в своем кругу человек; это очень известный ходок по делам, и если действительно он вас уведомляет, то вполне можете верить. К
счастию, я руку знаю, потому что недавно дело
имел… Если бы вы дали мне взглянуть, может быть, мог бы вам что-нибудь и сказать.
…Наш триумвират, несколько вам знакомый, совершенно сибирская проза нараспев. Признаюсь, издали мне эта компания казалась сноснее, а как вижу ближе, то никак бы не хотел ими командовать. Надобно
иметь большую храбрость или большое упрямство, чтобы тут находить
счастие. Впрочем, я этим еще более убеждаюсь в ничтожестве сибирских супружеств. [Речь идет о Басаргине, его жене и ее матери.]
Марья Петровна благодарит вас за письмо. Старушка, ровесница Louis Philippe, очень довольна, что работа ее вам понравилась, и ей несколько приятно, что в Тобольске умеют ценить наши изделия. Мы необыкновенно ладно живем. Она ко мне привыкла и я к ней. Дети и няньки со мной в дружбе. К
счастию, между последними нет красавиц — иначе беда бы моему трепещущему сердцу, которое под холодною моею наружностию
имеет свой голос…
Тут-то нагляделись мы с сестрой и наслушались того, о чем до сих пор понятия не
имели и что, по
счастью, понять не могли.
— Так что же вы говорите, я после этого уж и не понимаю! А знаете ли вы то, что в Демидовском студенты
имеют единственное развлечение для себя — ходить в Семеновский трактир и пить там? Большая разница Москва-с, где — превосходный театр, разнообразное общество, множество библиотек, так что, помимо ученья, самая жизнь будет развивать меня, а потому стеснять вам в этом случае волю мою и лишать меня, может быть,
счастья всей моей будущей жизни — безбожно и жестоко с вашей стороны!
— Более всего надо беречь свое здоровье, — говорил он догматическим тоном, — и во-первых, и главное, для того чтоб остаться в живых, а во-вторых, чтобы всегда быть здоровым и, таким образом, достигнуть
счастия в жизни. Если вы
имеете, мое милое дитя, какие-нибудь горести, то забывайте их или лучше всего старайтесь о них не думать. Если же не
имеете никаких горестей, то… также о них не думайте, а старайтесь думать об удовольствиях… о чем-нибудь веселом, игривом…
— Это так… но вот, в чем вопрос: составлю ли я его
счастье?
Имею ли я право так говорить, потому что я его у вас отнимаю. Если вам кажется и мы решим теперь, что с вами он будет счастливее, то… то.
— Ничего я не
имею, а вообще… Что ж, коли хочет по медицинской части идти — пусть идет, я препятствовать не могу! Может быть, он и
счастье себе там найдет; может быть, сам бог ему невидимо на эту дорогу указывает! Только уж…
Во-вторых, если и есть основание допустить возможность сочетания
счастия с бессознательностью, то
счастье такого рода
имеет столь же мало шансов на прочность, сколь мало
имеет их и сама бессознательность.
А он, по
счастью, был на ту пору в уезде, на следствии, как раз с Иваном Петровичем. Вот и дали мы им знать, что будут завтра у них их сиятельство, так
имели бы это в предмете, потому что вот так и так, такие-то, мол, их сиятельство речи держит. Струсил наш заседатель, сконфузился так, что и желудком слабеть начал.
— Господин начальник губернии теперь пишет, — начал Забоков, выкладывая по пальцам, — что я человек пьяный и характера буйного; но, делая извет этот, его превосходительство, вероятно, изволили забыть, что каждый раз при проезде их по губернии я пользовался
счастьем принимать их в своем доме и удостоен даже был чести
иметь их восприемником своего младшего сына; значит, если я доподлинно человек такой дурной нравственности, то каким же манером господин начальник губернии мог приближать меня к своей персоне на такую дистанцию?
На другой дороге, продолжал он рассуждать, литература с ее заманчивым успехом, с независимой жизнью в Петербурге, где, что бы князь ни говорил, широкое поприще для искания
счастия бедняку, который
имеет уже некоторые права.
— И какое это
счастье, — продолжала она с чувством, — уметь писать, что чувствуешь и думаешь, и как бы я желала
иметь этот дар, чтоб описать свою жизнь.
Хотя поток времени унес далеко счастливые дни моей юности, когда
имел я
счастие быть вашим однокашником, и фортуна поставила вас, достойно возвыся, на слишком высокую, сравнительно со мной, ступень мирских почестей, но, питая полную уверенность в неизменность вашу во всех благородных чувствованиях и зная вашу полезную, доказанную многими опытами любовь к успехам русской литературы, беру на себя смелость представить на ваш образованный суд сочинение в повествовательном роде одного молодого человека, воспитанника Московского университета и моего преемника по службе, который желал бы поместить свой труд в одном из петербургских периодических изданий.
С удивительным наслаждением Калугин почувствовал себя дома, вне опасности, и, надев ночную рубашку, лежа в постели уж рассказал Гальцину подробности дела, передавая их весьма естественно, — с той точки зрения, с которой подробности эти доказывали, что он, Калугин, весьма дельный и храбрый офицер, на что, мне кажется, излишне бы было намекать, потому что это все знали и не
имели никакого права и повода сомневаться, исключая, может быть, покойника ротмистра Праскухина, который, несмотря на то, что, бывало, считал за
счастие ходить под руку с Калугиным, вчера только по секрету рассказывал одному приятелю, что Калугин очень хороший человек, но, между нами будь сказано, ужасно не любит ходить на бастионы.
А я еще хотел, говорит, отделать этаж из окон в окна и бог знает какие намерения
имел: она, говорит, может быть, и не мечтала о таком
счастье, какое ей готовилось.