Неточные совпадения
— Ее? Да ка-а-ак же! — протянула Соня жалобно и с страданием сложив вдруг руки. — Ах! вы ее… Если б вы только знали. Ведь она совсем как ребенок… Ведь у ней
ум совсем как помешан…
от горя. А какая она умная была… какая великодушная… какая добрая! Вы ничего, ничего не знаете… ах!
В
горах изранен в лоб, сошел с
ума от раны.
Он верил в непогрешимость Веры, и эта вера, которою держалась его чистая, глубоко нравственная страсть к ней, да прелесть ее обаятельной красоты и доверие к ее
уму, сердечной честности — заглушали животный эгоизм страсти и спасали его не только
от отчаяния в
горе, но и
от охлаждения к Вере.
— Как же я могу помочь, когда не знаю ни твоего
горя, ни опасности? Откройся мне, и тогда простой анализ чужого
ума разъяснит тебе твои сомнения, удалит, может быть, затруднения, выведет на дорогу… Иногда довольно взглянуть ясно и трезво на свое положение, и уже
от одного сознания становится легче. Ты сама не можешь: дай мне взглянуть со стороны. Ты знаешь, два
ума лучше одного…
«Тимофей! куда ты? с
ума сошел! — кричал я, изнемогая
от усталости, — ведь
гора велика, успеешь устать!» Но он махнул рукой и несся все выше, лошади выбивались из сил и падали, собака и та высунула язык; несся один Тимофей.
— Ах нет, есть люди глубоко чувствующие, но как-то придавленные. Шутовство у них вроде злобной иронии на тех, которым в глаза они не смеют сказать правды
от долговременной унизительной робости пред ними. Поверьте, Красоткин, что такое шутовство чрезвычайно иногда трагично. У него все теперь, все на земле совокупилось в Илюше, и умри Илюша, он или с
ума сойдет с
горя, или лишит себя жизни. Я почти убежден в этом, когда теперь на него смотрю!
Меня именно бесит, что меня, как дурака, как самого низкого подлеца, всесчитают способным иметь такие низкие, такие слабые чувства… думают, что я с
ума схожу
от горя…
Старик Покровский целую ночь провел в коридоре, у самой двери в комнату сына; тут ему постлали какую-то рогожку. Он поминутно входил в комнату; на него страшно было смотреть. Он был так убит
горем, что казался совершенно бесчувственным и бессмысленным. Голова его тряслась
от страха. Он сам весь дрожал, и все что-то шептал про себя, о чем-то рассуждал сам с собою. Мне казалось, что он с
ума сойдет с
горя.
— у Грибоедова: «Но что теперь во мне кипит, волнует, бесит („
Горе от ума“, действие третье, явление 1)] Слушайте же: вы знаете, я имел друга, которого не видал несколько лет, но для которого у меня всегда оставался уголок в сердце.
— Я только хотел заявить, — прокричал он, весь
горя от стыда и боясь осмотреться вокруг, — что вам только хотелось выскочить с вашим
умом потому, что вошел господин Ставрогин, — вот что!
Аграфена Васильевна нашла, впрочем, Лябьевых опечаленными другим
горем. Они получили
от Сусанны Николаевны письмо, коим она уведомляла, что ее бесценный Егор Егорыч скончался на корабле во время плавания около берегов Франции и что теперь она
ума не приложит, как ей удастся довезти до России дорогие останки супруга, который в последние минуты своей жизни просил непременно похоронить его в Кузьмищеве, рядом с могилами отца и матери.
— Да, да, — тихий! Мы все живём в тихом бунте против силы, влекущей нас прочь
от родного нам, наша болезнь — как это доказано одним великим
умом — в разрыве умственной и духовной сущности России,
горе нашей души в том, что она сосуд, наполняемый некой ядовитой влагой, и влага эта разъедает его! О, несчастная Русь!
Мне нимало не смешна и не страшна выходка Рагима, одухотворяющего волны. Все кругом смотрит странно живо, мягко, ласково. Море так внушительно спокойно, и чувствуется, что в свежем дыхании его на
горы, еще не остывшие
от дневного зноя, скрыто много мощной, сдержанной силы. По темно-синему небу золотым узором звезд написано нечто торжественное, чарующее душу, смущающее
ум сладким ожиданием какого-то откровения.
Вот
от этой-то голодухи и земцы из своих нор в Петербург наползают. Был у нас когда-то мужик, так на этом мужике нынче Колупаев с Разуваемым поехали; была ссуда, были облигации, а куда они подевались, и
ума не приложишь; наконец, осталась земля, а ее не угрызешь. О,
горе нам, рожденным в свет!
Кукушкина. Ты молчи! не с тобой говорят. Тебе за глупость Бог счастье дал, так ты и молчи. Как бы не дурак этот Жадов, так бы тебе век
горе мыкать, в девках сидеть за твое легкомыслие. Кто из умных-то тебя возьмет? Кому надо? Хвастаться тебе нечем, тут твоего
ума ни на волос не было: уж нельзя сказать, что ты его приворожила — сам набежал, сам в петлю лезет, никто его не тянул. А Юлинька девушка умная, должна своим
умом себе счастье составить. Позвольте узнать, будет
от вашего Белогубова толк или нет?
— Конь в езде, друг в нужде, — говорила Александра Васильевна. — Я так испытала на себе смысл этой пословицы… Сначала мне хотелось умереть, так было темно кругом, а потом ничего, привыкла. И знаете, кто мой лучший друг? Отец Андроник… Да, это такой удивительный старик, добрейшая душа. Он просто на ноги меня поднял, и если бы не он, я, кажется, с
ума сошла бы
от горя. А тут думаю: прошлого не воротишь, смерть не приходит, буду трудиться в память мужа, чтобы хоть частичку выполнить из его планов.
«Мильон терзаний» и «
горе!» — вот что он пожал за все, что успел посеять. До сих пор он был непобедим:
ум его беспощадно поражал больные места врагов. Фамусов ничего не находит, как только зажать уши против его логики, и отстреливается общими местами старой морали. Молчалин смолкает, княжны, графини — пятятся прочь
от него, обожженные крапивой его смеха, и прежний друг его, Софья, которую одну он щадит, лукавит, скользит и наносит ему главный удар втихомолку, объявив его под рукой, вскользь, сумасшедшим.
Только личное его
горе произошло не
от одного
ума, а более
от других причин, где
ум его играл страдательную роль, и это подало Пушкину повод отказать ему в
уме.
Зыбкина. Такой уж
от рождения. Ты помнишь, когда он родился-то? В этот год дела наши расстроились; из богатства мы пришли в бедность; муж долго содержался за долги, а потом и помер — сколько горя-то было у меня. Вот, должно быть, на ребенка-то и подействовало, и вышел он с повреждением в
уме.
Владимир. Да, я сам себе враг, потому что продаю свою душу за один ласковый взгляд, за одно не слишком холодное слово… Мое безумство доходит до крайней степени, и со мною случится скоро
горе, не
от ума, но
от глупости!..
— Да уж близко полгода, Михайло Потапыч… Ох,
горе душам нашим! Што только и будет:
ума не приложить… Уж которые есть опасливые, так подобру-поздорову из города уезжают, потому как прямой зарез
от нашей свадьбы.
Но Наденька боится. Все пространство
от ее маленьких калош до конца ледяной
горы кажется ей страшной, неизмеримо глубокой пропастью. У нее замирает дух и прерывается дыхание, когда она глядит вниз, когда я только предлагаю сесть в санки, но что же будет, если она рискнет полететь в пропасть! Она умрет, сойдет с
ума.
— Хлопоты, заботы само по себе, сударыня Марья Гавриловна, — отвечала Манефа. — Конечно, и они не молодят, ину пору
от думы-то и сон бежит, на молитве даже
ум двоится, да это бы ничего — с хлопотами да с заботами можно бы при Господней помощи как-нибудь сладить… Да… Смолоду здоровьем я богата была, да молодость-то моя не радостями цвела,
горем да печалями меркла. Теперь вот и отзывается. Да и годы уж немалые — на шестой десяток давно поступила.
Не огни
горят горючие, не котлы кипят кипучие, горит-кипит победное сердце молодой вдовы…
От взоров палючих,
от сладкого голоса, ото всей красоты молодецкой распалились у ней
ум и сердце, ясные очи, белое тело и горячая кровь… Досыта бы на милого наглядеться, досыта бы на желанного насмотреться!.. Обнять бы его белыми руками, прижать бы его к горячему сердцу, растопить бы алые уста жарким поцелуем!..
Думал он, что-то ждет его в чужом дому, ласковы ль будут хозяева, каковы-то будут до него товарищи, не было б
от кого обиды какой, не нажить бы ему чьей злобы своей простотой; чужбина ведь неподатлива —
ума прибавит, да и
горя набавит.
Ширялов (берет чашку). Слава богу, Степанида Трофимовна, помаленьку. Одно у меня
горе: Сенька совсем
от рук отбился. Что ты будешь делать?
Ума не приложу. То есть истинное наказание божеское.
— Извольте, скрывать не нахожу нужным: вчера я был так убит и придавлен своим
горем, что думал наложить на себя руки или… сойти с
ума… но сегодня ночью я раздумался… мне пришла мысль, что смерть избавила Олю
от развратной жизни, вырвала ее из грязных рук того шелопая, моего губителя; к смерти я не ревную: пусть Ольга лучше ей достается, чем графу; эта мысль повеселила меня и подкрепила; теперь уже в моей душе нет такой тяжести.
Только испытав страдания, узнал я близко сродство человеческих душ между собою. Стоит только хорошенько выстрадаться самому, как уже все страдающие становятся тебе понятны. Этого мало, — самый
ум проясняется: дотоле скрытые положения и поприща людей становятся тебе известны, и делается видно, что кому потребно. Велик бог, нас умудряющий. И чем же умудряющий? Тем самым
горем,
от которого мы бежим и хотим скрыться. Страданиями и
горем определено нам добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах.
— Этого не скажи, — молвил Патап Максимыч. — Немало есть на свете людей, что плутовства и обманства в них целые
горы, а
ума и с наперсток нет. Таких много… Из самых даже первостатейных да из знатных бывают. У иного, пожалуй, ум-от и есть, да не втолкан весь. Вот что, дружище!
A сердце сжималось в это самое время страхом за жизнь младшего братишки. Ведь красавчик Иоле был любимцем семьи! Ведь, не приведи Господь, убьют Иоле, старуха-мать с
ума сойдет
от горя, и не захочет без него жить!.. — вихрем проносится жуткая мысль в мозгу боевого героя. Потом приходит на
ум её недавняя просьба, просьба взволнованной, любящей матери-старухи.
Представили меня и старику Сушкову, дяде графини Ростопчиной, написавшему когда-то какую-то пьесу с заглавием вроде"Волшебный какаду".
От него пахнуло на меня миром"
Горя от ума". Но я отвел душу в беседе с М.С.Щепкиным, который мне как автору никаких замечаний не делал, а больше говорил о таланте Позняковой и, узнав, что ту же роль в Петербурге будет играть Снеткова, рассказал мне, как он ей давал советы насчет одной ее роли, кажется, в переводной польской комедийке"Прежде маменька".
Таких же традиций держался тогда и наш образцовый Малый театр, где также не блистали тонкостями постановки и режиссерской"муштры", но где умели исполнять прекрасно и"
Горе от ума", и"Ревизора", и весь репертуар Островского.
— О
горе! о
горе! — прошептал Ермий, — вижу, что он даже совсем еще далек
от того, чтобы понимать, в чем погряз, но его
ум и его естество, может быть, добры… Потому я, верно, для того к нему и послан, чтобы вывесть его одаренную душу на иную путину.
— Что так пугает тебя в этой мысли? Ведь ты только пойдешь за матерью, которая безгранично тебя любит и с той минуты будет жить исключительно тобой. Ты часто жаловался мне, что ненавидишь военную службу, к которой тебя принуждают, что с
ума сходишь
от тоски по свободе; если ты вернешься к отцу, выбора уже не будет: отец неумолимо будет держать тебя в оковах; он не освободил бы тебя, даже если бы знал, что ты умрешь
от горя.
— Милый друг! — говорила однажды баронесса, держа на коленах прекрасного малютку и вся пылая
от любви к нему. — Недаром астрологи напророчили нашему сыну столько даров. Полюбуйся им; посмотри, какой
ум, сколько огня в его глазах; он глядит на нас, будто нас понимает. Кажется, так и
горит на нем звезда величия и славы! Кто знает, какая высокая доля ждет его! Ведь и король богемский, Подибрад, был простой дворянин…
Сам Федор Николаевич совсем без
ума от горя.
От всех этих восточных материй,
от всех этих низких и мягких диванов с массою прелестных подушек,
от всех подставок из черного дерева с инкрустацией из перламутра и слоновой кости и бронзы,
от этих пушистых ковров, в которых тонула нога,
от всех стен, задрапированных бархатистой шерстяной материей,
от всего, казалось, распространялся тонкий аромат, который проникал во все существо человека и производил род опьянения: сладострастная дрожь охватывала тело, кровь
горела огнем,
ум мутился, всецело побежденный желаниями тела.
Но сам он переживает муки совести,
от которых
горит в адском огне его душа, мутится его
ум.
— Не бойся, — отвечала она с первого раза, выслушав опасения девушки. — Не бойся,
от горя ни с
ума не сходят, ни умирают. Ах-ма-хма! С кем, дружок, с какой женщиной этих чудес не бывало!.. Пройдет, поверь, на несчастие все пройдет, Мила! Пройдет так или пройдет иначе, а все-таки пройдет.