Неточные совпадения
Постепенно начиналась скептическая критика «значения личности в процессе
творчества истории», — критика, которая через десятки лет уступила место неумеренному восторгу пред новым героем, «белокурой бестией» Фридриха Ницше. Люди быстро умнели и, соглашаясь с Спенсером, что «из свинцовых инстинктов не выработаешь золотого поведения», сосредоточивали силы и таланты свои на «самопознании», на вопросах индивидуального бытия. Быстро подвигались к приятию лозунга «наше
время — не
время широких задач».
Я все
время имею в виду не демократические программные требования и задания, которые заключают в себе некую правду и справедливость, а тот дух отвлеченной демократии, ту особую общественную метафизику и мораль, в которой преобладает внешнее над внутренним, агитация над воспитанием, притязательность над ответственностью, количества над качествами, уравнительная механика масс над
творчеством свободного духа.
То было
время очень большой свободы
творчества, но искали не столько свободы, сколько связанности
творчества.
Марсель Пруст, посвятивший все свое
творчество проблеме
времени, говорит в завершительной своей книге Le temps retrouvé: «J’avais trop expérimenté l’impossibilité d’atteindre dans la réalité ce qui était au fond moi-même» [«Я никогда не достигал в реальности того, что было в глубине меня» (фр.).].
Я много писал, пользовался этим
временем для сосредоточенного философского
творчества.
Во
времени лишь продукты
творчества, лишь объективация.
В самое тяжелое
время продовольственного кризиса мы все-таки предлагали гостям к морковному чаю какие-то пирожки, представлявшие собой
творчество из ничего.
Но это лишь до того
времени, пока я не встречался с насильниками и не задевалась моя тема о свободе, о личном достоинстве, о правах
творчества.
Повторяю, что под
творчеством я все
время понимаю не создание культурных продуктов, а потрясение и подъем всего человеческого существа, направленного к иной, высшей жизни, к новому бытию.
Безмолвно и важно стоят мраморные колонны, поддерживающие расписные своды —
творчество художников
времен Хераскова.
Когда наш смех достигал до его слуха, он на
время отрывался от вдохновенного
творчества, грозил нам кулаком и опять погружался в свое занятие.
То было очень интересное и напряженное
время, когда для наиболее культурной части интеллигенции раскрывались новые миры, когда души освобождались для
творчества духовной культуры.
Моя тема о
творчестве, близкая ренессансной эпохе, но не близкая большей части философов того
времени, не есть тема о
творчестве культуры, о
творчестве человека в «науках и искусстве», это тема более глубокая, метафизическая, тема о продолжении человеком миротворения, об ответе человека Богу, который может обогатить самую божественную жизнь.
Пушкин утверждал
творчество человека, свободу
творчества, в то
время как на другом полюсе в праве
творчества усомнятся Гоголь, Л. Толстой и другие.
Он еще внимательнее ловил голоса окружающей природы и, сливая смутные ощущения с привычными родными мотивами, по
временам умел обобщить их свободной импровизацией, в которой трудно было отличить, где кончается народный, привычный уху мотив и где начинается личное
творчество.
И с этого
времени, даже, можно сказать, со следующего дня, Александров яростно предался самому тяжелому, самому взыскательному из
творчеств:
творчеству слова.
«Как это мило и как это странно придумано господом богом, — размышлял часто во
время переклички мечтательный юнкер Александров, — что ни у одного человека в мире нет тембра голоса, похожего на другой. Неужели и все на свете так же разнообразно и бесконечно неповторимо? Отчего природа не хочет знать ни прямых линий, ни геометрических фигур, ни абсолютно схожих экземпляров? Что это? Бесконечность ли
творчества или урок человечеству?»
— Я тебе открою секрет не только репортерского писания, но и всякого художественного
творчества: нужно считать себя умнее всех… Если не можешь поддерживать себя в этом настроении постоянно, то будь умнее всех хотя в то
время, пока будешь сидеть за своим письменным столом.
— Совершенно верно! — подхватил Тюменев. — Но
время их пройдет, и людям снова возвратится
творчество.
Красивый и сильный, блестящий на солнце своим металлом, в другое
время он, пожалуй, мог бы навести на мысль о гордом
творчестве людей, порабощающих стихии… Но рядом со мной лежал человек-стихия.
Заявляя о неудовлетворительности упомянутых форм, и в особенности напирая на то, что у нас они (являясь в виде заношенного чужого белья) всегда претерпевали полнейшее фиаско, он в то же
время завиняет и самый процесс
творчества, называет его бесплодным метанием из угла в угол, анархией, бунтом.
Если со
временем какому-нибудь толковому историку искусств попадутся на глаза шкап Бутыги и мой мост, то он скажет: «Это два в своем роде замечательных человека: Бутыга любил людей и не допускал мысли, что они могут умирать и разрушаться, и потому, делая свою мебель, имел в виду бессмертного человека, инженер же Асорин не любил ни людей, ни жизни; даже в счастливые минуты
творчества ему не были противны мысли о смерти, разрушении и конечности, и потому, посмотрите, как у него ничтожны, конечны, робки и жалки эти линии»…
То, что тварь сознает в себе как задачу
творчества, вложено в нее Богом, другими словами, задача эта предвечно разрешена, но она должна быть разрешаема во
времени.
Но хозяйство в то же
время есть рабство необходимости, нужде и корысти, несовместимое с
творчеством и вдохновением.
Но какой смысл имеет это при сопоставлении того, что происходит во
времени и осуществляется мировым
творчеством, как задача и внутренний закон жизни, и того, что выше
времени и самого бытия?
Развитие есть результат ущербности, недостижимости полноты, и оно подчинено власти
времени, есть становление во
времени, а не
творчество, побеждающее
время.
Продукты
творчества находятся во
времени, самый же творческий акт находится вне
времени.
Обыкновенно думают, что
творчество предполагает
время, ибо для
творчества нужна перспектива будущего, и оно предполагает изменение во
времени.
Творчество происходит во
времени.
Экстаз
творчества, экстаз созерцания божественного света, экстаз любви переносит на мгновение в рай, и эти мгновения уже не во
времени.
И вот задача этики
творчества заключается в том, чтобы перспективу жизни сделать независимой от рокового хода
времени, от будущего, которое вызывает в нас ужас и мучит нас.
Этика
творчества исходит от личности, но направлена она не на личность, а на мир, в то
время как этика закона исходит от мира, от общества и направлена на личность.
Этика
творчества есть вместе с тем этика, направленная к победе вечности над
временем.
Ибо
время или конститурируется идеей цели, которая должна быть осуществлена в будущем, или идеей
творчества, которое реализуется в будущем.
Творчество движется не по плоскости в бесконечном
времени, а по восходящей вверх линии, к вечности.
Творчество бесспорно связано с
временем.
В действительности вернее было бы сказать, что движение, изменение,
творчество порождает
время.
Этика
творчества должна быть в известном смысле этикой хилиастической, обращенной к эону, который находится на грани между
временем и вечностью, между посюсторонним и потусторонним миром, в котором расплавляется затверделость нашего мира.
По-новому выдвигает эту проблему Гейдеггер в «Sein und Zeit», но у него
время связано с заботой, а не с
творчеством.
Такое вырождение
творчества мы видим во многих течениях современной литературы и искусства, где дух вечности окончательно предается растленному духу
времени.
Он пошел дальше, он начал утверждать, что дух несовместим с
творчеством, в то
время как дух есть единственный источник
творчества.
С этикой
творчества связана проблема
времени.
Однако то, что в
творчестве своем он не мог свободно располагать своим
временем и смотреть на него, обеспечив себя другими постоянными занятиями, лишь как на отхожий промысел, не отражалось на свойствах его таланта.
Желание закрепить на своих страницах тот или другой характерный для своего
времени тип увлекало Боборыкина из области
творчества в слишком реальное и откровенное фотографирование, что создавало ему подчас больших недоброжелателей.
Однако — странное дело! Проходило
время, вновь и вновь перечитывал я произведения Толстого, вновь и вновь припоминался он мне таким, каким я его видел, — и совсем по-иному, не по-прежнему, начинал я воспринимать его
творчество; какое-нибудь мелкое, как будто совсем незначащее личное впечатление вдруг ярким и неожиданным светом освещало целую сторону его
творчества.
Интересно было бы проследить характер
творчества Леонида Андреева до и после смерти его первой жены. Для меня вполне очевидно, что как раз около этого
времени (годом-двумя позже) в
творчестве Андреева наступает перелом: многописание, понижение взыскательности к себе, налет художественного самодовольства.
Когда вспоминаешь о Леониде Андрееве того
времени, нельзя отделить его от его первой жены, Александры Михайловны. Брак этот был исключительно счастливый, и роль Александры Михайловны в
творчестве Андреева была не мала.
Он дойдет до тех пределов
творчества, которые поставил себе; в нем вы чувствуете глубокую веру, какую парижский рабочий имеет в положительное знание, в успехи цивилизации, в трезвый и прочный поступательный ход человечества, и если бы он впоследствии, даже в очень скором
времени, сделался еще самоувереннее, вдался бы в культ успеха, комфорта, денежного положения, вряд ли это повлияет на основной тон его творческой работы.
«Шекспиру название великого подходит само собой, если же прибавить, что независимо от величия он сделался еще реформатором всей литературы и, сверх того, выразил в своих произведениях не только явления жизни ему современные, но еще пророчески угадал по носившимся в его
время лишь в зачаточном виде мыслям и взглядам то направление, какое общественный дух примет в будущем (чему поразительный пример мы видим в «Гамлете»), то можно безошибочно сказать, что Шекспир был не только великим, но и величайшим из всех когда-либо существовавших поэтов и что на арене поэтического
творчества равным ему соперником была лишь та самая жизнь, которую он изобразил в своих произведениях с таким совершенством».
Восемнадцать лет этой счастливой семейной жизни были для Толстого
временем наиболее продуктивного художественного
творчества.