Неточные совпадения
— Неизвестно-с.
Покойница моя тоже спервоначалу говорила: «Не пущу», а потом только и слов бывало: «Что все
дома торчишь! шел бы
в трактир!»
Наконец, все было кончено.
Покойница свезена на кладбище, поминки съедены, милостыня роздана, и
в малыгинском
доме водворилась мучительная пустота, какая бывает только после покойника. Сестры одна за другой наезжали проведать тятеньку, а Харитон Артемьич затворился у себя
в кабинете и никого не желал видеть.
В дверях стоял Харитон Артемьич. Он прибежал из
дому в одном халате. Седые волосы были всклокочены, и старик имел страшный вид. Он подошел к кровати и молча начал крестить «отходившую». Хрипы делались меньше, клокотанье остановилось.
В дверях показались перепуганные детские лица. Аграфена продолжала причитать, обхватив холодевшие ноги
покойницы.
В доме Груздева уже хозяйничали мастерица Таисья и смиренный заболотский инок Кирилл. По
покойнице попеременно читали лучшие скитские головщицы: Капитолина с Анбаша и Аглаида из Заболотья. Из уважения к хозяину заводское начальство делало вид, что ничего не видит и не слышит, а то скитниц давно выпроводили бы. Исправник Иван Семеныч тоже махнул рукой: «Пусть их читают, ангел мой».
В одном только
покойница ошиблась, плакал не один
дом, а все друзья, которые любили и уважали ее.
Да и мало ли еще случаев было! Даже покойниками, доложу вам, не брезговал! Пронюхал он раз, что умерла у нас старуха раскольница и что сестра ее сбирается похоронить
покойницу тут же у себя, под
домом. Что ж он? ни гугу, сударь; дал всю эту церемонию исполнить да на другой день к ней с обыском. Ну, конечно, откупилась, да штука-то
в том, что каждый раз, как ему деньги занадобятся, каждый раз он к ней с обыском...
— Разумеется, вам лучше знать, как над собой поступить, а только мы было думали, что вы к нам возворотитесь.
Дом у нас теплый, просторный — хоть
в горелки играй! очень хорошо
покойница бабенька его устроила! Скучно сделалось — санки запряжем, а летом —
в лес по грибы ходить можно!
Молодым господам по этой причине
в дому у нас было скучно, и
покойница это видели и много за это досадовали, а больше всех на Алексея Никитича сердились, что не так, полагали, верно у них
в доме порядок устроен, чтобы всем весело было, и что чрез то их все забывают.
— Ну-с, позвольте! — начал снова рассказчик. — Теперь только что это случайное внимание императора по Москве
в некоторых
домах разгласилось,
покойница Марфа Андревна начали всюду возить меня и показывать, и я, истину вам докладываю, не лгу, я был тогда самый маленький карлик во всей Москве. Но недолго это было-с, всего одну зиму…
Спать он лёг
в моей комнате, я сказал, что боюсь
покойницы, а сам за него боялся верёвок
в доме достаточно, а тоска — чёрту подруга.
Madame Бюжар побежала к Онучиным. Она знала, что, кроме этого
дома, у ее жильцов не было никого знакомого. Благородное семейство еще почивало. Француженка уселась на террасе и терпеливо ожидала. Здесь ее застал Кирилл Сергеевич и обещался тотчас идти к Долинскому. Через час он пришел
в квартиру
покойницы вместе со своею сестрою. Долинский по-прежнему сидел над постелью и неподвижно смотрел на мертвую голову Доры. Глаза ей никто не завел, и
— Конечно, Буркин прав, — перервал старик, — да и на что нам иноземных архитекторов? Посмотрите на мой
дом! Что, дурно, что ль, выстроен? А строил-то его не француз, не немец, а просто я, русской дворянин — Николай Степанович Ижорской.
Покойница сестра, вот ее матушка — не тем будь помянута, — бредила французами. Ну что ж? И отдала строить свой московской
дом какому-то приезжему мусью, а он как понаделал ей во всем
доме каминов, так она
в первую зиму чуть-чуть, бедняжка, совсем не замерзла.
— Только что это случайное внимание императора ко мне по Москве
в больших
домах разгласилось,
покойница Марфа Андревна начали меня всюду возить и показывать, а я, истину вам докладываю, не лгу, был тогда самый маленький карлик во всей Москве. Но недолго это было-с, всего одну зиму…
Молодым господам
в доме у нас было скучно, и
покойница это видели и много на это досадовали.
— Как же это, парень?.. И
покойницу не помянул и даров не принял, а еще
в доме живешь, — сказала Никитишна. — Поесть не хочешь ли? Иди
в стряпущую.
Спиридоновна, родственница жены
покойницы, старуха хворая, хозяйством
в дому у него заправляла и за детьми приглядывала.
— Что детки? Малы они, кумушка, еще неразумны, — отвечал Иван Григорьич. — Пропащие они дети без матери… Нестройно, неукладно
в дому у меня. Не глядел бы… Все, кажись, стоит на своем месте, по-прежнему; все, кажется, порядки идут, как шли при
покойнице, а не то… Пустым пахнет, кумушка.
После кутьи
в горницах родные и почетные гости чай пили, а на улицах всех обносили вином, а непьющих баб, девок и подростков ренским потчевали. Только что сели за стол, плачеи стали под окнами
дома… Устинья завела «поминальный плач», обращаясь от лица матери к
покойнице с зовом ее на погребальную тризну...
Это более чем странное, неопределенное положение
в чужом
доме, где лежала
покойница, безызвестность относительно часа выезда и сырая, унылая погода — всё это вогнало бедных цыган и цыганок
в такую тоску, что они за одну ночь похудели и побледнели.
— Сначала у
покойницы Аленушки жила, а потом, как она покончилась, надела на себя я черный сарафан, покрылась черным платком вроспуск и жила
в уютной горенке большого, только что построенного
дома Марка Данилыча.
К ночи началась суета, поднимающаяся
в доме богатой
покойницы… Но Евлампий Григорьевич с суеверным страхом заперся у себя
в кабинете. Он чувствовал еще обиду напутственных слов своей жены. Вот снесут ее на кладбище, и тогда он будет сам себе господин и покажет всему городу, на что он способен и без всяких помочей… Еще несколько дней — и его брошюра готова, прочтут ее и увидят,"каков он есть человек"!
Они поцеловались, дружески и нежно, как муж и жена, живущие счастливо. Потом молча,
в задумчивости, стали смотреть на портрет, и он молча, не мигая, смотрел на них из роскошной рамы. Невинно и пьяно, как от веселящего газа, глядели подведенные глаза
покойницы, принесшей мир и благополучие
дому сему.
В домике поднялась суматоха, как это всегда бывает, когда
дом посетит смерть. Как это ни странно, но хотя ее ожидают, она всегда является неожиданной.
Покойницу обмыли, одели и положили под образа.
Несколько приглашенных женщин обмыли
покойницу, одели
в привезенное из
дому княжны белье и платье, положили
в наскоро купленный гроб и поставили
в одну из часовен монастыря.