Неточные совпадения
Но торжество «вольной немки» приходило
к концу само собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза, как услышала на улице подозрительный шум и сразу поняла, что все для нее кончено. В одной рубашке, босая,
бросилась она
к окну, чтобы, по крайней мере, избежать позора и не быть посаженной, подобно Клемантинке, в клетку, но было уже поздно.
Я подошел
к окну и посмотрел в щель ставня: бледный, он лежал на полу, держа в правой руке пистолет; окровавленная шашка лежала возле него. Выразительные глаза его страшно вращались кругом; порою он вздрагивал и хватал себя за голову, как будто неясно припоминая вчерашнее. Я не прочел большой решимости в этом беспокойном взгляде и сказал майору, что напрасно он не велит выломать дверь и
броситься туда казакам, потому что лучше это сделать теперь, нежели после, когда он совсем опомнится.
Велев есаулу завести с ним разговор и поставив у дверей трех казаков, готовых ее выбить и
броситься мне на помощь при данном знаке, я обошел хату и приблизился
к роковому
окну. Сердце мое сильно билось.
— Он стал стучать в дверь изо всей силы; я, приложив глаз
к щели, следил за движениями казака, не ожидавшего с этой стороны нападения, — и вдруг оторвал ставень и
бросился в
окно головой вниз.
Самгин в одной штанине
бросился к постели, выхватил из ночного столика браунинг, но, бросив его на постель, надел брюки, туфли, пиджак и снова подбежал
к окну; солдат, стрелявший с колена, переваливаясь с бока на бок, катился по мостовой на панель, тот, что был впереди его, — исчез, а трое все еще лежали, стреляя.
Марина выказала всю данную ей природой ловкость, извиваясь, как змея,
бросаясь из угла в угол, прыгая на лавки, на столы, металась
к окнам, на печь, даже пробовала в печь: вожжа следовала за ней и доставала повсюду, пока, наконец, Марина не попала случайно на дверь.
Она поставила и отошла
к окну. Он вошел
к ней в комнату и
бросился к шляпе, а она
бросилась к двери, заперла и положила ключ в карман.
Куры
бросились с всех сторон
к окну губернаторской квартиры в уездном городе, приняв за какую-то куриную манну эти, как снег, посыпавшиеся обрывки бумаги, и потом медленно разошлись, тоже разочарованные, поглядывая вопросительно на
окно.
Глядя с напряженным любопытством вдаль, на берег Волги, боком
к нему, стояла девушка лет двадцати двух, может быть трех, опершись рукой на
окно. Белое, даже бледное лицо, темные волосы, бархатный черный взгляд и длинные ресницы — вот все, что
бросилось ему в глаза и ослепило его.
Он постучал в
окно его и, когда тот отворил, велел принести ключ от калитки, выпустить его и не запирать. Но прежде забежал
к себе, взял купленный им porte-bouquet и
бросился в оранжерею,
к садовнику. Долго стучался он, пока тот проснулся, и оба вошли в оранжерею.
Тут уж в последней степени ужаса Марфа Игнатьевна
бросилась от
окна, выбежала из сада, отворила воротный запор и побежала сломя голову на зады
к соседке Марье Кондратьевне.
— По-моему, господа, по-моему, вот как было, — тихо заговорил он, — слезы ли чьи, мать ли моя умолила Бога, дух ли светлый облобызал меня в то мгновение — не знаю, но черт был побежден. Я
бросился от
окна и побежал
к забору… Отец испугался и в первый раз тут меня рассмотрел, вскрикнул и отскочил от
окна — я это очень помню. А я через сад
к забору… вот тут-то и настиг меня Григорий, когда уже я сидел на заборе…
Я его ни разу не видал — то есть порядочно; но однажды я сидел один в горнице (в комиссии), допрос кончился, из моего
окна видны были освещенные сени; подали дрожки, я
бросился инстинктивно
к окну, отворил форточку и видел, как сели плац-адъютант и с ним Огарев, дрожки укатились, и ему нельзя было меня заметить.
— А ежели она у меня с ума нейдет?.. Как живая стоит… Не могу я позабыть ее, а жену не люблю. Мамынька женила меня, не своей волей… Чужая мне жена. Видеть ее не могу… День и ночь думаю о Фене. Какой я теперь человек стал: в яму бросить — вся мне цена. Как я узнал, что она ушла
к Карачунскому, — у меня свет из глаз вон. Ничего не понимаю… Запряг долгушку,
бросился сюда, еду мимо господского дома, а она в
окно смотрит. Что тут со мной было — и не помню, а вот, спасибо, Тарас меня из кабака вытащил.
Когда пошевни подъехали
к заимке, навстречу
бросились две больших серых собаки, походивших на волков. На их отчаянный лай и рычанье в
окне показалась голова самого хозяина.
Вдруг грянул выстрел под самыми
окнами, я
бросился к окошку и увидел дымок, расходящийся в воздухе, стоящего с ружьем Филиппа (старый сокольник) и пуделя Тритона, которого все звали «Трентон», который, держа во рту за крылышко какую-то птицу, выходил из воды на берег.
Вечером, когда она пила чай, за
окном раздалось чмоканье лошадиных копыт по грязи и прозвучал знакомый голос. Она вскочила,
бросилась в кухню,
к двери, по сеням кто-то быстро шел, у нее потемнело в глазах, и, прислонясь
к косяку, она толкнула дверь ногой.
В ноябре, когда наступили темные, безлунные ночи, сердце ее до того переполнилось гнетущей тоской, что она не могла уже сдержать себя. Она вышла однажды на улицу и пошла по направлению
к мельничной плотинке. Речка бурлила и пенилась; шел сильный дождь; сквозь осыпанные мукой стекла
окон брезжил тусклый свет; колесо стучало, но помольцы скрылись. Было пустынно, мрачно, безрассветно. Она дошла до середины мостков, переброшенных через плотину, и
бросилась головой вперед на понырный мост.
Фон Лембке
бросился было
к окну, но вдруг остановился как вкопанный, сложил на груди руки и, бледный как мертвец, зловещим взглядом посмотрел на смеющуюся.
Стало темно и холодно, он закрыл
окно, зажёг лампу и, не выпуская её из руки, сел за стол — с жёлтой страницы развёрнутой книги в глаза
бросилась строка: «выговаривать гладко, а не ожесточать», занозой вошла в мозг и не пускала
к себе ничего более. Тогда он вынул из ящика стола свои тетради, начал перелистывать их.
Девица Перепелицына нашла забытые им очки, в футляре, и находка произвела необыкновенный эффект: генеральша
бросилась на них с воплями и слезами и, не выпуская их из рук, снова припала
к окну смотреть на дорогу.
Прелестный вид, представившийся глазам его, был общий, губернский, форменный: плохо выкрашенная каланча, с подвижным полицейским солдатом наверху, первая
бросилась в глаза; собор древней постройки виднелся из-за длинного и, разумеется, желтого здания присутственных мест, воздвигнутого в известном штиле; потом две-три приходские церкви, из которых каждая представляла две-три эпохи архитектуры: древние византийские стены украшались греческим порталом, или готическими
окнами, или тем и другим вместе; потом дом губернатора с сенями, украшенными жандармом и двумя-тремя просителями из бородачей; наконец, обывательские дома, совершенно те же, как во всех наших городах, с чахоточными колоннами, прилепленными
к самой стене, с мезонином, не обитаемым зимою от итальянского
окна во всю стену, с флигелем, закопченным, в котором помещается дворня, с конюшней, в которой хранятся лошади; дома эти, как водится, были куплены вежливыми кавалерами на дамские имена; немного наискось тянулся гостиный двор, белый снаружи, темный внутри, вечно сырой и холодный; в нем можно было все найти — коленкоры, кисеи, пиконеты, — все, кроме того, что нужно купить.
Вон у Пазухиных давеча все
к окнам и
бросились, как отец-то пригнал от Шабалина…
Гришка не успел прийти в себя, как уже в дверях показалось несколько человек. Первое движение Захара было
броситься к лучине и затушить огонь. Гришка рванулся
к окну, вышиб раму и выскочил на площадку. Захар пустился вслед за ним, но едва просунул он голову, как почувствовал, что в ноги ему вцепилось несколько дюжих рук.
Но она так ослабела, что была не в силах держать эти bijoux. Нам долго не отворяли. После третьего или четвертого звонка в
окнах замелькал свет и послышались шаги, кашель, шепот; наконец щелкнул замок, и в дверях показалась полная баба с красным, испуганным лицом. Позади ее, на некотором расстоянии, стояла маленькая худенькая старушка со стрижеными седыми волосами, в белой кофточке и со свечой в руках. Зинаида Федоровна вбежала в сени и
бросилась к этой старушке на шею.
Ощупал койку, накрытую жёстким одеялом, подбежал
к двери, потрогал её, заметил на стене против двери маленькое квадратное
окно и
бросился к нему.
Боясь потерять Петра в толпе прохожих, Евсей шагал сзади, не спуская глаз с его фигуры, но вдруг Пётр исчез. Климков растерялся,
бросился вперёд; остановился, прижавшись
к столбу фонаря, — против него возвышался большой дом с решётками на
окнах первого этажа и тьмою за стёклами
окон. Сквозь узкий подъезд был виден пустынный, сумрачный двор, мощёный крупным камнем. Климков побоялся идти туда и, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, смотрел по сторонам.
Я пошел. Отец уже сидел за столом и чертил план дачи с готическими
окнами и с толстою башней, похожею на пожарную каланчу, — нечто необыкновенно упрямое и бездарное. Я, войдя в кабинет, остановился так, что мне был виден этот чертеж. Я не знал, зачем я пришел
к отцу, но помню, когда я увидел его тощее лицо, красную шею, его тень на стене, то мне захотелось
броситься к нему на шею и, как учила Аксинья, поклониться ему в ноги; но вид дачи с готическими
окнами и с толстою башней удержал меня.
— Иногда я вдруг вскакивал на ноги с пронзительным криком, дико глядел во все глаза и, беспрестанно повторяя: «Пустите меня, дальше, прочь, мне нельзя, не могу, где он, куда идти!» — и тому подобные отрывистые, ничего не объясняющие слова, — я
бросался к двери,
к окну или в углы комнаты, стараясь пробиться куда-то, стуча руками и ногами в стену.
Уже догадываясь, но все еще не веря, Жегулев
бросается за угол
к тому
окну, что из его комнаты, — и здесь все чужое, может быть, по-своему и хорошее, но ужасное тем, что заняло оно родное место и стоит, ничего об этом не зная. И понимает Жегулев, что их здесь нет, ни матери, ни Линочки, и нет уже давно, и где они — неизвестно.
Во всех трех
окнах ярко блеснула молния, и вслед за этим раздался оглушительный, раскатистый удар грома, сначала глухой, а потом грохочущий и с треском, и такой сильный, что зазвенели в
окнах стекла. Лаевский встал, подошел
к окну и припал лбом
к стеклу. На дворе была сильная, красивая гроза. На горизонте молнии белыми лентами непрерывно
бросались из туч в море и освещали на далекое пространство высокие черные волны. И справа, и слева, и, вероятно, также над домом сверкали молнии.
У Насти защемило сердце, и она
бросилась к открытому
окну.
Настя вскочила с
окна и
бросилась к нему, говоря...
Впрочем, о мистере Астлее она беспрерывно заговаривала (особенно когда силилась мне что-то давеча рассказать), но что именно, я вполне не мог схватить; кажется, она даже смеялась над ним; повторяла беспрерывно, что он ждет… и что знаю ли я, что он наверное стоит теперь под
окном? «Да, да, под
окном, — ну, отвори, посмотри, посмотри, он здесь, здесь!» Она толкала меня
к окну, но только я делал движение идти, она заливалась смехом, и я оставался при ней, а она
бросалась меня обнимать.
Обессиленная истязаниями Марфа Андревна видела только, что разбойники все как один человек
бросились к выбитому ими
окну и, как демоны, архангельской силой низвергнутые, стремглав со стонами и визгом полетели вниз из антресолей.
— Не хотите слушать, вот вам! — и
бросился к другому
окну, чтоб и то разбить.
Раздался петуший крик. Это был уже второй крик; первый прослышали гномы. Испуганные духи
бросились, кто как попало, в
окна и двери, чтобы поскорее вылететь, но не тут-то было: так и остались они там, завязнувши в дверях и
окнах. Вошедший священник остановился при виде такого посрамления Божьей святыни и не посмел служить панихиду в таком месте. Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и
окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником; и никто не найдет теперь
к ней дороги.
Все пришло в движение: учитель стремглав
бросился из дверей, чтоб встретить его внизу, у крыльца; гости встали с мест своих, и даже Алеша на минуту забыл о своей курочке и подошел
к окну, чтоб посмотреть, как рыцарь будет слезать с ретивого коня. Но ему не удалось увидеть его, ибо он успел уже войти в дом. У крыльца же вместо ретивого коня стояли обыкновенные извозчичьи сани. Алеша очень этому удивился! «Если бы я был рыцарь, — подумал он, — то никогда бы не ездил на извозчике, а всегда верхом!»
Иван Григорьич
к другому
окну бросился — видит, шажком въезжает в деревню тарантас, и в нем Параша сидит. Рядом с ней кто-то, но так он съежился в глубине тарантаса, что лица совсем не было видно.
— Ловко! — крикнул Алексей Степанович и босиком подбежал
к окну, выходившему на реку. То, что он мельком увидел, было так ново, интересно и весело, что он поспешно
бросился натягивать брюки и высокие сапоги, у колен стягивавшиеся ремешками. Пока он одевался, Никита стал под солнечные лучи, поднял лицо кверху и сладко зажмурил глаза. Постепенно лицо его стало дергаться, и брови взлезли на лоб; еще раз со свистом он втянул носом воздух — и чихнул так громко и звучно, что на секунду не слышно стало воробьев.
Мать не поверила, но как увидала, сама испугалась и заперла сени и дверь в избу. Ужи проползли под ворота и вползли в сени, но не могли пройти в избу. Тогда они выползли назад, все вместе свернулись клубком и
бросились в
окно. Они разбили стекло, упали на пол в избу и поползли по лавкам, столам и на печку. Маша забилась в угол на печи, но ужи нашли ее, стащили оттуда и повели
к воде.
Кто-то — неизвестно для чего — лезет вверх по водосточной трубе, двое каких-то кадет, тоже неведомо зачем, отдирают вывеску; офицер какой-то, вышибя каблуком
окно, спускает на веревке мебель, студент с ломом
бросается к двери и выламывает ее.
Хорошо знала она местность. Выбежав на широкий двор,
бросилась было
к воротам, но в зачинавшемся уже рассвете увидала, что там на лавочке сидит караульный… В сад побежала, там ни души. Она дальше и дальше. Бежит, не переводя духа, и назади сада, вблизи Кириллиной пасеки, перелезает через невысокий плетень, а потом по задам возле длинного ряда крестьянских овинов бежит
к попу на край деревни. На него одного вся надежда ее. Подбежав
к дому отца Прохора, она крепко постучалась в
окно.
Необыкновенного ничего не было: она только вспомнила про кольцо, которое ей так странно досталось, да в эту же секунду калитка стукнула немножко громче обыкновенного. Более ничего не было, но Александра Ивановна встревожилась, толкнула от себя стакан и
бросилась бегом
к окну.
— Это непременно пожар! — воскликнул он,
бросаясь к завешенным
окнам, и отдернул занавесу: в открытое
окно ярко светило красное зарево пожара. — И сейчас за рощей: это горит наша фабрика! Лошадь, скорее мне лошадь!
Катерина Астафьевна не взвидела света и, оком прозрения заметив за опущенною шторой одного вагонного
окна черный глаз Ларисы,
бросилась к кассе.
Я взвизгнул, затрясся и, свалившись с телеги,
бросился к низеньким желтым дверям, но они были заперты. Еле держась на дрожавших ногах, я стал отчаянно стучать в них, и… мне сначала показалось в ближайшем
окне бледное, как бы испуганное лицо: затем послышался шум, за дверью пронеслись быстрые легкие шаги, задвижка щелкнула — и я упал на грудь высокой доброй старушки, черты которой только могли напомнить мою мать.
— Страшно, джаным: у Израила мать есть, сестра есть… и еще сестра… много сестер… На всех угодить надо… Страшно… А, да что уж, — неожиданно прибавила она и вдруг залилась раскатистым смехом, — свадьба будет, новый бешмет будет, барана зажарят, палить будут, джигитовка… Славно! И все для Бэллы!.. Ну, айда, бежим, а то заметят! — и мы с гиканьем и смехом отпрянули от
окна и
бросились к себе, разбудив по дороге заворчавшую Анну и Юлико.
Дверь отворилась. Станицына вошла первая. Любаша опять отскочила
к окну. Лицо Таси сделалось ей в эту минуту так ненавистно, что она готова была
броситься на нее.
Мерное, слабое потрескивание сзади. И, порывисто дергаясь, быстро двигаются фигуры по экрану кинематографа. Всплескивают руками,
бросаются в
окна. Патер благочестиво слушает лукаво улыбающуюся испанку, возводит очи
к небу и, жуя губами, жадно косится на полуобнаженную грудь. Мчится по улице автомобиль, опрокидывая все встречное.