Неточные совпадения
«Да, да, как это
было? — думал он, вспоминая сон. — Да, как это
было? Да! Алабин давал
обед в Дармштадте; нет, не в Дармштадте, а что-то американское. Да, но там Дармштадт
был в Америке. Да, Алабин давал
обед на стеклянных столах, да, — и столы
пели: Il mio tesoro, [Мое сокровище,] и не Il mio tesoro, a что-то лучше, и какие-то маленькие графинчики, и они же женщины», вспоминал он.
После графини Лидии Ивановны приехала приятельница, жена директора, и рассказала все городские новости. В три часа и она уехала, обещаясь приехать к
обеду. Алексей Александрович
был в министерстве. Оставшись одна, Анна дообеденное время употребила
на то, чтобы присутствовать при
обеде сына (он обедал отдельно) и чтобы привести в порядок свои вещи, прочесть и ответить
на записки и письма, которые у нее скопились
на столе.
— Может
быть. Едут
на обед к товарищу, в самом веселом расположении духа. И видят, хорошенькая женщина обгоняет их
на извозчике, оглядывается и, им по крайней мере кажется, кивает им и смеется. Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух. К удивлению их, красавица останавливается у подъезда того самого дома, куда они едут. Красавица взбегает
на верхний этаж. Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля и прекрасные маленькие ножки.
Тут точно они
выпивают, может
быть, лишнее, как всегда
на прощальных
обедах.
—
Были, ma chère. Они нас звали с мужем обедать, и мне сказывали, что соус
на этом
обеде стоил тысячу рублей, — громко говорила княгиня Мягкая, чувствуя, что все ее слушают, — и очень гадкий соус, что-то зеленое. Надо
было их позвать, и я сделала соус
на восемьдесят пять копеек, и все
были очень довольны. Я не могу делать тысячерублевых соусов.
День скачек
был очень занятой день для Алексея Александровича; но, с утра еще сделав себе расписанье дня, он решил, что тотчас после раннего
обеда он поедет
на дачу к жене и оттуда
на скачки,
на которых
будет весь Двор и
на которых ему надо
быть. К жене же он заедет потому, что он решил себе бывать у нее в неделю раз для приличия. Кроме того, в этот день ему нужно
было передать жене к пятнадцатому числу, по заведенному порядку,
на расход деньги.
Вместе с путешественником
было доложено о приезде губернского предводителя, явившегося и Петербург и с которым нужно
было переговорить. После его отъезда нужно
было докончить занятия будничные с правителем дел и еще надо
было съездить по серьезному и важному делу к одному значительному лицу. Алексей Александрович только успел вернуться к пяти часам, времени своего
обеда, и, пообедав с правителем дел, пригласил его с собой вместе ехать
на дачу и
на скачки.
Через пять минут братья сошлись в столовой. Хотя Левину и казалось, что не хочется
есть, и он сел за
обед, только чтобы не обидеть Кузьму, но когда начал
есть, то
обед показался ему чрезвычайно вкусен. Сергей Иванович улыбаясь глядел
на него.
Наказанный сидел в зале
на угловом окне; подле него стояла Таня с тарелкой. Под видом желания
обеда для кукол, она попросила у Англичанки позволения снести свою порцию пирога в детскую и вместо этого принесла ее брату. Продолжая плакать о несправедливости претерпенного им наказания, он
ел принесенный пирог и сквозь рыдания приговаривал: «
ешь сама, вместе
будем есть… вместе».
— За погодку убрать! Сено же
будет! — сказал старик, присевший подле Левина. — Чай, не сено! Ровно утятам зерна рассыпь, как подбирают! — прибавил он, указывая
на навиваемые копны. — С
обеда половину добрую свезли.
Из театра Степан Аркадьич заехал в Охотный ряд, сам выбрал рыбу и спаржу к
обеду и в 12 часов
был уже у Дюссо, где ему нужно
было быть у троих, как
на его счастье, стоявших в одной гостинице: у Левина, остановившегося тут и недавно приехавшего из-за границы, у нового своего начальника, только что поступившего
на это высшее место и ревизовавшего Москву, и у зятя Каренина, чтобы его непременно привезти обедать.
Сам Каренин
был по петербургской привычке
на обеде с дамами во фраке и белом галстуке, и Степан Аркадьич по его лицу понял, что он приехал, только чтоб исполнить данное слово, и, присутствуя в этом обществе, совершал тяжелый долг.
В затеянном разговоре о правах женщин
были щекотливые при дамах вопросы о неравенстве прав в браке. Песцов во время
обеда несколько раз налетал
на эти вопросы, но Сергей Иванович и Степан Аркадьич осторожно отклоняли его.
Лакей, подававший в общей зале
обед инженерам, несколько раз с сердитым лицом приходил
на ее зов и не мог не исполнить ее приказания, так как она с такою ласковою настоятельностью отдавала их, что никак нельзя
было уйти от нее.
После
обеда однако Кити встала и пошла, как всегда, с работой к больному. Он строго посмотрел
на нее, когда она вошла, и презрительно улыбнулся, когда она сказала, что
была больна. В этот день он беспрестанно сморкался и жалобно стонал.
Обед был накрыт
на четырех. Все уже собрались, чтобы выйти в маленькую столовую, как приехал Тушкевич с поручением к Анне от княгини Бетси. Княгиня Бетси просила извинить, что она не приехала проститься; она нездорова, но просила Анну приехать к ней между половиной седьмого и девятью часами. Вронский взглянул
на Анну при этом определении времени, показывавшем, что
были приняты меры, чтоб она никого не встретила; но Анна как будто не заметила этого.
После
обеда Сергей Иванович сел со своею чашкой кофе у окна в гостиной, продолжая начатый разговор с братом и поглядывая
на дверь, из которой должны
были выйти дети, собиравшиеся за грибами.
Варенька, услыхав голос Кити и выговор ее матери, быстро легкими шагами подошла к Кити. Быстрота движений, краска, покрывавшая оживленное лицо, — всё показывало, что в ней происходило что-то необыкновенное. Кити знала, что̀
было это необыкновенное, и внимательно следила за ней. Она теперь позвала Вареньку только затем, чтобы мысленно благословить ее
на то важное событие, которое, по мысли Кити, должно
было совершиться нынче после
обеда в лесу.
Разговор их
был прерван Анной, нашедшею общество мужчин в бильярдной и с ними вместе возвращавшеюся
на террасу. До
обеда еще оставалось много времени, погода
была прекрасная, и потому
было предложено несколько различных способов провести эти остающиеся два часа. Способов проводить время
было очень много в Воздвиженском, и все
были не те, какие употреблялись в Покровском.
Долли пошла в свою комнату, и ей стало смешно. Одеваться ей не во что
было, потому что она уже надела свое лучшее платье; но, чтоб ознаменовать чем-нибудь свое приготовление к
обеду, она попросила горничную обчистить ей платье, переменила рукавчики и бантик и надела кружева
на голову.
Обед, вина, сервировка — всё это
было очень хорошо, но всё это
было такое, какое видела Дарья Александровна
на званых
обедах и балах, от которых она отвыкла, и с тем же характером безличности и напряженности; и потому в обыкновенный день и в маленьком кружке всё это произвело
на нее неприятное впечатление.
На пятый день
были выборы уездных предводителей. Этот день
был довольно бурный в некоторых уездах. В Селезневском уезде Свияжский
был выбран без баллотирования единогласно, и у него
был в этот день
обед.
— Нет, ничего не
будет, и не думай. Я поеду с папа гулять
на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред
обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна, денег у нее нет. Мы вчера говорили с мама и с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить
на Стиву. Это решительно невозможно. С папа нельзя говорить об этом… Но если бы ты и он…
Анна одна, ожидая его возвращения с холостого
обеда,
на который он поехал, ходила взад и вперед по его кабинету (комната, где менее
был слышен шум мостовой) и во всех подробностях передумывала выражения вчерашней ссоры.
Обед стоял
на столе; она подошла, понюхала хлеб и сыр и, убедившись, что запах всего съестного ей противен, велела подавать коляску и вышла. Дом уже бросал тень чрез всю улицу, и
был ясный, еще теплый
на солнце вечер. И провожавшая ее с вещами Аннушка, и Петр, клавший вещи в коляску, и кучер, очевидно недовольный, — все
были противны ей и раздражали ее своими словами и движениями.
Неточные совпадения
Но Прыщ
был совершенно искренен в своих заявлениях и твердо решился следовать по избранному пути. Прекратив все дела, он ходил по гостям, принимал
обеды и балы и даже завел стаю борзых и гончих собак, с которыми травил
на городском выгоне зайцев, лисиц, а однажды заполевал [Заполева́ть — добыть
на охоте.] очень хорошенькую мещаночку. Не без иронии отзывался он о своем предместнике, томившемся в то время в заточении.
После
обеда часов в шесть я пошел
на бульвар: там
была толпа; княгиня с княжной сидели
на скамье, окруженные молодежью, которая любезничала наперерыв.
Для него решительно ничего не значат все господа большой руки, живущие в Петербурге и Москве, проводящие время в обдумывании, что бы такое
поесть завтра и какой бы
обед сочинить
на послезавтра, и принимающиеся за этот
обед не иначе, как отправивши прежде в рот пилюлю; глотающие устерс, [Устерс — устриц.] морских пауков и прочих чуд, а потом отправляющиеся в Карлсбад или
на Кавказ.
— Никогда! Да и не знаю, даже и времени нет для скучанья. Поутру проснешься — ведь нужно
пить чай, и тут ведь приказчик, а тут и
на рыбную ловлю, а тут и
обед. После
обеда не успеешь всхрапнуть, а тут и ужин, а после пришел повар — заказывать нужно
на завтра
обед. Когда же скучать?
— Только, пожалуйста, не гневайся
на нас, — сказал генерал. — Мы тут ни в чем не виноваты. Поцелуй меня и уходи к себе, потому что я сейчас
буду одеваться к
обеду. Ведь ты, — сказал генерал, вдруг обратясь к Чичикову, — обедаешь у меня?