Неточные совпадения
Петр Михайлыч и учителя вошли
в горенку,
в которой
нашли дверь
в соседнюю комнату очень плотно притворенною. Ожидали они около четверти часа; наконец, дверь отворилась, Калинович показался. Это был высокий молодой человек, очень худощавый, с лицом умным, изжелта-бледным. Он был тоже
в новом, с иголочки, хоть и не из весьма тонкого сукна мундире,
в пике безукоризненной белизны жилете, при шпаге и с маленькой треугольной шляпой
в руках.
— Пес этакой! Караул кричат. Под окном
найдут мертвое тело, тебя же
в суд потянут! — продолжала баба, толкая мужа
в бок, но, получив
в ответ одно только сердитое мычанье, проговорила...
— Что талант?..
В вашей семье, — продолжал Калинович, — я
нашел и родственный прием, и любовь, и, наконец, покровительство
в самом важном для меня предприятии. Мне долго не расплатиться с вами!
— Конечно, — подхватил князь и продолжал, — но, как бы то ни было, он входит к ней
в спальню, запирает двери… и какого рода происходила между ними сцена — неизвестно; только вдруг раздается сначала крик, потом выстрелы. Люди прибегают, выламывают двери и
находят два обнявшиеся трупа. У Сольфини
в руках по пистолету: один направлен
в грудь этой госпожи, а другой он вставил себе
в рот и пробил насквозь череп.
Все эти мысли и ожидания повергли моего героя почти
в лихорадочное состояние; но сколько ему ни хотелось отправиться как можно скорее к генеральше, хоть бы даже
в начале седьмого, он подавил
в себе это чувство и, неторопливо занявшись своим туалетом, вышел из квартиры
в десятом часу, желая тем показать, что из вежливости готов доставить удовольствие обществу, но не торопится, потому что сам не
находит в этом особенного для себя наслаждения — словом, желал поддержать тон.
По приходе домой, однако, все эти мечтания его разлетелись
в прах: он
нашел письмо от Настеньки и, наперед предчувствуя упреки, торопливо и с досадой развернул его; по беспорядочности мыслей, по небрежности почерка и, наконец, по каплям слез, еще не засохшим и слившимся с чернилами, можно было судить, что чувствовала бедная девушка, писав эти строки.
В течение месяца Калинович сделался почти домашним человеком у генеральши. Полина по крайней мере раза два — три
в неделю
находила какой-нибудь предлог позвать его или обедать, или на вечер — и он ходил. Настенька уже более не противодействовала и даже смеялась над ухаживаньем Полины.
Заняли вы должность, не соответствующую вам, ступайте
в отставку; потеряли, наконец, выгодную для вас службу, — хлопочите и можете
найти еще лучше… словом, все почти ошибки, шалости, проступки — все может быть поправлено, и один только тяжелый брачный башмак с ноги уж не сбросишь…
— Я не так избалован жизнью, князь, — возразил Калинович, — и не так требователен: для меня будет достаточно, если я, переселясь
в Петербург,
найду там хоть мало-мальски безбедное существование.
— Даже безбедное существование вы вряд ли там
найдете. Чтоб жить
в Петербурге семейному человеку, надобно… возьмем самый минимум, меньше чего я уже вообразить не могу… надо по крайней мере две тысячи рублей серебром, и то с величайшими лишениями, отказывая себе
в какой-нибудь рюмке вина за столом, не говоря уж об экипаже, о всяком развлечении; но все-таки помните — две тысячи, и будем теперь рассчитывать уж по цифрам: сколько вы получили за ваш первый и, надобно сказать, прекрасный роман?
В зале они
нашли приказничиху, которая, как ни мало была довольна своим постояльцем, но все-таки считала себя обязанною проводить его.
— Бывают, батюшка!.. Этта,
в сенокос,
нашли женщину убитую, и брюхо-то вострым колом все разворочено, а по весне тоже мужичка-утопленника
в реке обрели. Пытал становой разыскивать: сам ли как пьяный
в воду залез, али подвезли кто — шут знает. Бывает всего!
— Коли злой человек, батюшка,
найдет, так и тройку остановит. Хоть бы наше теперь дело: едем путем-дорогой, а какую защиту можем сделать? Ни оружия при себе не имеешь… оробеешь… а он, коли на то пошел, ему себя не жаль, по той причине, что
в нем — не к ночи будь сказано — сам нечистой сидит.
Чисто с целью показаться
в каком-нибудь обществе Калинович переоделся на скорую руку и пошел
в трактир Печкина, куда он, бывши еще студентом, иногда хаживал и знал, что там собираются актеры и некоторые литераторы, которые, может быть, оприветствуют его, как своего нового собрата; но — увы! — он там
нашел все изменившимся: другая была мебель, другая прислуга, даже комнаты были иначе расположены, и не только что актеров и литераторов не было, но вообще публика отсутствовала:
в первой комнате он не
нашел никого, а из другой виднелись какие-то двое мрачных господ, игравших на бильярде.
Он
нашел тот же совершенно домик, только краска на нем немного полиняла, — ту же дверь
в лакейскую, то же зальцо, и только горничная другая вышла к нему навстречу.
И если б уже он, по высочайше дарованной ему власти,
нашел нужным обследовать его, тогда министерство приводи
в исполнение и, по требованию его, сажай меня хоть
в кандалы; но само оно не могло этого сделать, ибо покрывалось высшею властью сената…
Как приехал
в губернию, не оглядясь, не осмотрясь, бац
в Петербург донесение, что все скверно и мерзко
нашел; выслужиться, знаете, хотелось поскорей: «Вот-де я какой молодец; давай мне за это чинов и крестов!..» Однако ж там фактов потребовали.
Чтобы иметь хоть кого-нибудь около себя, он принужден был нанять за дешевую плату неопрятного и оборванного лакея, который, тоже, видно, испытав неудачи
в Петербурге, был мрачен и суров и
находил какое-то особенное наслаждение не исполнять или не понимать того, что ему приказывали.
— Это ничего; пожалуйста!.. — подхватил юноша и стал
в грустную позу Гамлета
в первом явлении. — Начинайте! — сказал он немцу, который, насилу
нашедши, где говорит король, прочел...
— Хорош и этот!
В другом месте, пожалуй, и не
найдешь.
Под ее влиянием я покинул тебя, мое единственное сокровище, хоть, видит бог, что сотни людей, из которых ты могла бы
найти доброго и нежного мужа, — сотни их не
в состоянии тебя любить так, как я люблю; но, обрекая себя на этот подвиг, я не вынес его: разбитый теперь
в Петербурге во всех моих надеждах, полуумирающий от болезни,
в нравственном состоянии, близком к отчаянию, и, наконец, без денег, я пишу к тебе эти строчки, чтоб ты подарила и возвратила мне снова любовь твою.
Самые искренние его приятели
в отношении собственного его сердца знали только то, что когда-то он был влюблен
в девушку, которой за него не выдали, потом был
в самых интимных отношениях с очень милой и умной дамой, которая умерла; на все это, однако, для самого Белавина прошло, по-видимому, легко; как будто ни одного дня
в жизни его не существовало, когда бы он был грустен, да и повода как будто к тому не было, — тогда как героя моего, при всех свойственных ему практических стремлениях, мы уже около трех лет
находим в истинно романтическом положении.
Голова его решительно помутилась; то думалось ему, что не
найдет ли он потерянного бумажника со ста тысячами, то нельзя ли продать черту душу за деньги и, наконец, пойти
в разбойники, награбить и возвратиться жить
в общество.
Хозяйку они
нашли в первой гостиной комнате, уютно сидевшую на маленьком диване, и перед ней стоял, золотом разрисованный, рабочий столик.
— А что вы говорили насчет неблистательности, так это обстоятельство, — продолжал он с ударением, — мне представляется тут главным удобством, хотя, конечно,
в теперешнем вашем положении вы можете
найти человека и с весом и с состоянием. Но, chere cousine, бог еще знает, как этот человек взглянет на прошедшее и повернет будущее. Может быть, вы тогда действительно наденете кандалы гораздо горшие, чем были прежде.
К счастию, лечивший его доктор, узнав отношения лиц и поняв, кажется, отчего болен пациент,
нашел нужным, для успеха лечения, чтоб невеста не тревожила больного и оставляла его больше
в покое, больше одного.
В небольшой уютной комнате
нашли они хозяйку с старым графом, выражение лица которого было на этот раз еще внушительнее.
В своем белом галстуке и с своими звездами на фраке он показался Калиновичу статуей Юпитера, поставленной
в таинственную нишу. Как серна, легкая и стройная, сидела около него баронесса.
Так укреплял себя герой мой житейской моралью; но таившееся
в глубине души сознание ясно говорило ему, что все это мелко и беспрестанно разбивается перед правдой Белавина. Как бы то ни было, он решился заставить его взять деньги назад и распорядиться ими, как желает, если принял
в этом деле такое участие. С такого рода придуманной фразой он пошел отыскивать приятеля и
нашел его уже сходящим с лестницы.
Таким образом, дело поставлено было
в такое положение, что губернатор едва
нашел возможным, чтоб не оставить бедную жертву совершенно без куска хлеба, дать ей место смотрителя
в тюремном замке, что, конечно, было смертным скачком после почетной должности старшего секретаря.
Великим постом, когда должна была начаться выдача билетов, вице-губернатор вдруг вошел к губернатору с рапортом, что, так как
в городе Эн-ске сыздавна производит земская полиция
в свою пользу незаконный сбор с судопромышленников, то,
в видах прекращения этого побора, удалить настоящего исправника от должности, как человека, уже приобыкшего к означенному злоупотреблению;
в противном же случае, если его превосходительство сие голословное обвинение
найдет недостаточным, то обстоятельство это раскрыть формальным следствием, и с лицами, как непосредственно виновными, так и допускающими сии противозаконные действия, поступить по законам.
Льстя больше всех старику
в глаза, он
в то же время говорил, что со стороны вице-губернатора была тут одна только настойчивость — бычок
нашел; но ничего нет ни умышленного, ни злонамеренного, и, желая, вероятно, как-нибудь уладить это дело, затеял, наконец, зов у дочери.
Из одного этого можно заключить, что начал выделывать подобный господин
в губернском городе: не говоря уже о том, что как только дядя давал великолепнейший на всю губернию бал, он делал свой, для горничных —
в один раз все для брюнеток, а другой для блондинок, которые, конечно, и сбегались к нему потихоньку со всего города и которых он так угощал, что многие дамы, возвратившись с бала,
находили своих девушек мертвецки пьяными.
Пьяного мужика, коли хозяин прогоняет от себя, так тому от правительства запрещено марать у него паспорт, чтоб он мог
найти кусок хлеба
в другом месте, а чиновнику и этой льготы не дано!
Дальше они опять замолчали, решительно не
находя, что им говорить, и только смотрели друг другу
в глаза. Капитан между тем начал аккуратно разливать чай, а Михеич вытянул поднос для принятия чашек.
Насчет откупа отвечайте тоже, что делал с него сбор
в пользу города и
нахожу это с своей стороны совершенно законным, потому что хоть сотую часть возвращаю обществу из огромных барышей, которые получает откупщик, — так и пишите этими самыми словами.