Неточные совпадения
— Нет, это еще не все, мы еще и другое! — перебил его снова
с несколько ядовитой усмешкой Марфин. — Мы — вы, видно, забываете, что я вам говорю: мы —
люди, для которых душа человеческая и ее спасение дороже всего в мире, и для нас не суть важны ни правительства, ни границы стран, ни даже религии.
Истинный масон, крещен он или нет, всегда духом христианин, потому что догмы наши в самом чистом виде находятся в евангелии, предполагая, что оно не истолковывается
с вероисповедными особенностями; а то хороша будет наша всех обретающая и всех призывающая любовь, когда мы только будем брать из католиков, лютеран, православных, а
люди других исповеданий — плевать на них, гяуры они, козлища!
— И опять-таки вы слышали звон, да не уразумели, где он! — перебил его
с обычною своей резкостью Марфин. — Сказано: «запретить собрания наши», — тому мы должны повиноваться, а уж никак это не касается нашего внутреннего устройства: на религию и на совесть узды класть нельзя! В противном случае, такое правило заставит
человека или лгать, или изломать всю свою духовную натуру.
— Ну что это?.. Бедная!.. — произнесла как бы и
с чувством сожаления Катрин. — И как вам не грех над такими вещами смеяться?.. Вы ужасный
человек!.. Ужасный!
— В
человеке, кроме души, — объяснил он, — существует еще агент, называемый «Архей» — сила жизни, и вот вы этой жизненной силой и продолжаете жить, пока к вам не возвратится душа… На это есть очень прямое указание в нашей русской поговорке: «души она — положим, мать, сестра, жена, невеста — не слышит по нем»… Значит, вся ее душа
с ним, а между тем эта мать или жена живет физическою жизнию, — то есть этим Археем.
Старуха
с удовольствием мотнула головой. Лябьев был молодой
человек, часто игравший
с Музою на фортепьянах в четыре руки.
Ченцов стал оглядывать переднюю, чтобы увидеть кого-либо из молодых
людей,
с которым он мог бы доехать до гостиницы; но таковых не оказалось.
Следуя сему правилу и углубляясь ежедневно в самые затаенные изгибы моего сердца, я усматриваю ясно, что, по воле провидения, получил вместе
с греховной природой
человека — страсть Аббадоны — гордость!
Старуха-адмиральша и все ее дочери встречали обыкновенно этих, иногда очень запоздавших, посетителей, радушно, и барышни сейчас же затевали
с ними или танцы, или разные petits jeux [светские игры (франц.).], а на святках так и жмурки, причем Сусанна краснела донельзя и больше всего остерегалась, чтобы как-нибудь до нее не дотронулся неосторожно кто-либо из молодых
людей; а тем временем повар Рыжовых, бывший постоянно к вечеру пьян, бежал в погребок и мясные лавки, выпрашивал там, по большей части в долг, вина и провизии и принимался стряпать ужин.
— Я-с
человек частный… ничтожество!.. — заговорил он прерывчатым голосом. — Не мое, может быть, дело судить действия правительственных лиц; но я раз стал обвинителем и докончу это… Если справедливы неприятные слухи, которые дошли до меня при приезде моем сюда, я опять поеду в Петербург и опять буду кричать.
Покончив
с заседателем, сенатор хотел было опять приступить к слушанию дела, но в это время вошел в кабинет молодой
человек, очень благообразный из себя, франтоватый и привезенный сенатором из Петербурга в числе своих канцелярских чиновников. Молодой
человек этот был в тот день дежурным.
Клавская действительно прежде ужасно кокетничала
с молодыми
людьми, но последнее время вдруг перестала совершенно обращать на них внимание; кроме того, и во внешней ее обстановке произошла большая перемена: прежде она обыкновенно выезжала в общество
с кем-нибудь из своих родных или знакомых, в туалете, хоть и кокетливом, но очень небогатом, а теперь, напротив, что ни бал, то на ней было новое и дорогое платье; каждое утро она каталась в своем собственном экипаже на паре серых
с яблоками жеребцов,
с кучером, кафтан которого кругом был опушен котиком.
И я, если вы позволите, поеду
с вами: вы — как
человек известный там, а я — в качестве губернского предводителя здешнего дворянства.
Говорю это моим сотоварищам по делу… говорю: если бритвой, так его непременно убил
человек, который бреется и который еще будет бриться, потому что он бритву не бросил, а унес
с собой!..
— Следовало бы, — согласился
с ней и муж, — но поди ты, — разве им до того? Полиция наша только и ладит, как бы взятку сорвать, а Турбин этот
с ума совсем спятил: врет что-то и болтает о своих деньгах, а что
человека из-за него убили, — это ему ничего!
— Купец русский, — заметила
с презрением gnadige Frau: она давно и очень сильно не любила торговых русских
людей за то, что они действительно многократно обманывали ее и особенно при продаже дамских материй, которые через неделю же у ней, при всей бережливости в носке, делались тряпки тряпками; тогда как — gnadige Frau без чувства не могла говорить об этом, — тогда как платье, которое она сшила себе в Ревеле из голубого камлота еще перед свадьбой, было до сих пор новешенько.
Предчувствую, что Вы, по Вашей высокой мудрости, подумаете, что
с грехопадением
человека везде тако; и где же ты, куда спасешься?..
Явно, что это выдумка и ложь; и мне пришло в голову поехать посоветоваться
с тамошним почтмейстером, умнейшим и честнейшим
человеком, известным самому даже князю Александру Николаичу Голицыну [Голицын Александр Николаевич (1773—1844) — князь, влиятельный государственный деятель эпохи императора Александра I.]…
— То-то-с, нынче, кажется, это невозможно, — проговорил губернский предводитель, — я вот даже слышал, что у этого именно хлыста Ермолаева в доме бывали радения, на которые собиралось народу
человек по сту; но чтобы происходили там подобные зверства — никто не рассказывает, хотя, конечно, и то надобно сказать, что ворота и ставни в его большущем доме, когда к нему набирался народ, запирались, и что там творилось, никто из православных не мог знать.
— Напротив, очень человеческое! — возразил Евгений
с усмешкою. — Испокон веков у
людей было стремление поиграть в попы… в наставники… устроить себе церковь по собственному вкусу.
— Как и подобает кажинному
человеку, — подхватил Иван Дорофеев, подсобляя в то же время доктору извлечь из кибитки gnadige Frau,
с ног до головы закутанную в капор, шерстяной платок и меховой салоп. — На лесенку эту извольте идти!.. — продолжал он, указывая приезжим на свое крыльцо.
В избе между тем при появлении проезжих в малом и старом населении ее произошло некоторое смятение: из-за перегородки, ведущей от печки к стене, появилась лет десяти девочка, очень миловидная и тоже в ситцевом сарафане; усевшись около светца, она как будто бы даже немного и кокетничала; курчавый сынишка Ивана Дорофеева, года на два, вероятно, младший против девочки и очень похожий на отца, свесил
с полатей голову и чему-то усмехался: его, кажется, более всего поразила раздеваемая мужем gnadige Frau, делавшаяся все худей и худей; наконец даже грудной еще ребенок, лежавший в зыбке, открыл свои большие голубые глаза и стал ими глядеть, но не на
людей, а на огонь; на голбце же в это время ворочалась и слегка простанывала столетняя прабабка ребятишек.
Родившись и воспитавшись в чистоплотной немецкой семье и сама затем в высшей степени чистоплотно жившая в обоих замужествах, gnadige Frau чувствовала невыносимое отвращение и страх к тараканам, которых, к ужасу своему, увидала в избе Ивана Дорофеева многое множество, а потому нетерпеливо желала поскорее уехать; но доктор, в силу изречения, что блажен
человек, иже и скоты милует, не торопился, жалея лошадей, и стал беседовать
с Иваном Дорофеевым, от которого непременно потребовал, чтобы тот сел.
— Тогда это неравенство! Это, значит, деление
людей на касты. Одни, как калмыцкие попы, прямо погружаются в блаженную страну — Нирвану — и сливаются
с Буддой [Будда Гаутам (VI—V век до н. э.) — основатель буддийской религии.], а другие — чернь, долженствующие работать, размножаться и провалиться потом в страну Ерик — к дьяволу.
Наконец перед самой масленицей ему доложили, что пришел какой-то молодой
человек тоже
с предложением себя в управляющие.
Молодой
человек оказался очень опрятно одетым, даже более того: все на нем было
с иголочки, как бы сейчас только купленное; волосы у молодого
человека были рыжие, слегка кудреватые; глаза тоже почти рыжие, но умные и плутоватые; по своему поклону он показался Крапчику похожим на семинариста.
— Нет-с, я из мещан! — отвечал молодой
человек.
— Вот видите-с, — начал он, — доселе у меня были управляющие из моих крепостных
людей, но у всех у них оказывалось очень много родных в имении и разных кумов и сватов, которым они миротворили; а потому я решился взять
с воли управляющего, но не иначе как
с залогом, который, в случае какой-нибудь крупной плутни, я удержу в свою пользу.
Молодой
человек исполнил это приказание, и та посадка, которую он при этом принял, та умелость,
с которою он склонил голову набок и взял в руки перо, а также и красивый, бойкий почерк опять-таки напомнили Крапчику более семинариста, чем лавочника.
И молодой
человек подал паспорт на имя мещанина Василия Иванова Тулузова. Крапчик очень внимательно прочел все приметы, написанные в паспорте, и они ему показались схожими
с молодым
человеком.
— Недавно-с!.. Перед отъездом почти оцарапнул себе это гвоздем! — объяснил молодой
человек.
Беседуя
с молодыми
людьми, Миропа Дмитриевна заметно старалась им нравиться и, между прочим, постоянно высказывала такого рода правило, чтобы богатые девушки или вдовы
с состоянием непременно выходили за бедных молодых
людей, какое ее мнение было очень на руку офицерам карабинерного полка, так как все почти они не были наделены благами фортуны;
с другой стороны, Миропа Дмитриевна полагала, что и богатые молодые
люди должны жениться на бедных невестах.
Сверх того, она утверждала, что
люди деловые, рассудительные пускай женятся на каких им угодно неземных существах, но что
людям с душой доброй, благородной следует выбирать себе подругу жизни, которая умела бы хозяйничать и везде во всем распорядиться.
— Я сейчас беседовал и даже спорил
с ним! — объяснил капитан. — Чудак он, должно быть, величайший; когда говорит, так наслажденье его слушать, сейчас видно, что философ и ученейший
человек, а по манерам какой-то прыгунчик.
— Может, очень может! — согласилась
с ней и старушка. — Но как же тут быть?.. Ты сама говорила, что не принимать Егора Егорыча нам нельзя!.. За что мы оскорбим
человека?.. Он не Ченцов какой-нибудь в отношении нас!
— Да и другое! — продолжала
с упорством Юлия Матвеевна. — Для вас, разумеется, не секрет, что Валерьян очень дурной
человек, и я бы никакой матери не посоветовала выдать за него не только дочери своей, но даже горничной.
— Ну, вот видите, и теперь вдумайтесь хорошенько, что может из этого произойти! — продолжала Миропа Дмитриевна. — Я сама была в замужестве при большой разнице в летах
с моим покойным мужем и должна сказать, что не дай бог никому испытать этого; мне было тяжело, а мужу моему еще тяжельше, потому что он, как и вы же, был
человек умный и благородный и все понимал.
Потому, когда я пожаловался на него, государь чрезвычайно разгневался; но тут на помощь к Фотию не замедлили явиться разные друзья мои: Аракчеев [Аракчеев Алексей Андреевич (1769—1834) — временщик, обладавший в конце царствования Александра I почти неограниченной властью.], Уваров [Уваров Сергей Семенович (1786—1855) — министр народного просвещения
с 1833 года.], Шишков [Шишков Александр Семенович (1754—1841) — адмирал, писатель, президент Российской академии, министр народного просвещения
с 1824 по 1828 год.], вкупе
с девой Анной, и стали всевозможными путями доводить до сведения государя, будто бы ходящие по городу толки о том, что нельзя же оставлять министром духовных дел
человека, который проклят анафемой.
— Повествовал мне о них ученейший
человек, — отвечал
с апломбом Крапчик, — мой и ваш приятель, наш архиерей Евгений.
— Я совершенно незнаком
с madame Татариновой и весьма мало знаю
людей ее круга; кроме того, что я тут? Последняя спица в колеснице!.. Но вам, князь, следует пособить им!.. — проговорил, постукивая ножкой и
с обычной ему откровенностью, Егор Егорыч.
— Вы ошибаетесь, — произнес он
с достоинством, — я буду благонамеренный и опытный губернатор, ибо я не верхогляд, а
человек практический.
— Водочки и вообще вина я могу выпить ведро и ни в одном глазе не буду пьян, но не делаю того, понимая, что
человек бывает гадок в этом виде! — добавил
с своей стороны Аггей Никитич.
— Что это такое, скажите вы мне, — говорила она
с настойчивостью и начала затем читать текст старинного перевода книги Сен-Мартена: «Мне могут сделать возражение, что
человек и скоты производят действия внешние, из чего следует, что все сии существа имеют нечто в себе и не суть простые машины, и когда спросят у меня: какая же разница между их началами действий и началом, находящимся в
человеке, то ответствую: сию разность легко тот усмотрит, кто обратится к ней внимательно.
Человек, по затемненной своей природе, чувствует то же, что и они, но в нем еще таится светлый луч рая, — он стремится мало что двигаться физически, но и духовно, то есть освобождать в себе этот духовный райский луч, и удовлетворяется лишь тогда, когда, побуждаемый этим райским лучом, придет хоть и в неполное, но приблизительное соприкосновение
с величайшей радостью,
с величайшей истиною и величайшим могуществом божества.
Антип Ильич оставил свое занятие и вышел навстречу к приехавшему гостю, который
с виду оказался молодым
человеком и уже всходил по лестнице, будучи весь закидан грязью.
Когда молодой
человек, отпущенный, наконец, старым камердинером, вошел в залу, его
с оника встретила Муза, что было и не мудрено, потому что она целые дни проводила в зале под предлогом якобы игры на фортепьяно, на котором, впрочем, играла немного и все больше смотрела в окно, из которого далеко было видно, кто едет по дороге к Кузьмищеву.
Сверстов весьма дурно и редко играл в карты и даже тасовал их в натруску, как тасуют лакеи, играя в свою подкаретную, вследствие чего, может быть, он и обратил невольно внимание на ловкость и умелость,
с какой молодой
человек, когда ему пришла очередь сдавать, исполнил это.
Затем в самой игре не произошло ничего особенного, кроме разве того, что Лябьев всех обыграл, что, впрочем, и сделать ему было очень нетрудно, потому что Егор Егорыч кидал карты почти механически и все взглядывал беспрестанно на Сусанну; Сверстов, как и всегда это было, плел лапти; что же касается до gnadige Frau, то она хоть и боролась довольно искусно
с молодым
человеком, но все-таки была им побеждена.
— Нет-с, ничего, кажется!.. — отвечал Антип Ильич. — Там чей-то дворовый
человек привез им письмо от ихнего знакомого.
— И, по-моему, это благородно, — подхватил Сверстов, — и показывает действительно его снисходительность и любовь к детям. Теперь, впрочем, кажется, — присовокупил он
с улыбкой, — Мартын Степаныч любит и почти боготворит одну только Екатерину Филипповну: он все почти время мне толковал, что она святая и что действительно имеет дар пророчества, так что я, грешный
человек, заключил, что не существовало ли даже между ними плотской любви.