Неточные совпадения
«Черт возьми! — подумал он, — и в
словах этой дуры есть своя правда. Нет; нельзя отрешаться от Петербурга! „Свежие раны!“ О, какая это чертовски полезная штука! Поусердствуйте,
друзья, „свежим ранам“, поусердствуйте, пока вас на это хватит!»
Читатель может подумать, что автор не сдержал своего
слова и, обещав показать в предшествовавшей главе, как Павел Николаевич Горданов даст шах и мат
другу своему Иосафу Висленеву, не показал этого хода; но это будет напрасно: погибельный для Висленева ход сделан, и спасения Иосафу Платоновичу теперь нет никакого; но только как ход этот необычен, тонок и нов, то его, может быть, многие не заметили: проникать деяния нашего героя не всегда легко и удобно.
Принципы растеряны, враги гораздо ревностнее стоят за то, за что хотели ратовать их
друзья; земельный надел народа, равноправие всех и каждого пред лицом закона, свобода совести и
слова, — все это уже отстаивают враги, и спорить приходится разве только «о бревне, упавшем и никого не убившем», а между тем враги нужны, и притом не те враги, которые действительно враждебны честным стремлениям к равноправию и свободе, а они, какие-то неведомые мифические враги, преступлений которых нигде нет, и которые просто называются они.
Здесь она, со
слов только что полученного ею от Висленева письма, описывала ужасное событие с гордановским портфелем, который неизвестно кем разрезан и из него пропали значительные деньги, при таких обстоятельствах, что владелец этих денег, по чувству деликатности к семейной чести домовладельца, где случилось это событие, даже не может отыскивать этой покражи, так как здесь ложится тень на некоторых из семейных
друзей домохозяев.
Слово Кишенского оказалось с большим весом, и Ванскок на
другой же день взяла в конторе Бабиневича на полтинник двадцать листиков его издания и послала их в бандерольке Иосафу Платоновичу Висленеву.
— Да, и рассорилась, и что же такое что рассорилась? И она не велика персона, чтоб я ее боялась, да и с меня от ее
слов позолота не слиняла: мы свои люди, родные, побранились да и только. Она меня выгнала из дома, ну и прекрасно: на что дура-тетка в доме, когда новые
друзья есть?
— Все жалки,
друг мой, все, кто живет живою душой: так суждено, — и с этими
словами Синтянина вышла на крыльцо и приветливо протянула обе руки Подозерову.
Я убедилась, что хотя вы держитесь принципов неодобрительных и патриот, и низкопоклонничаете пред московскими ретроградами, но в действительности вы человек и, как я убедилась, даже честнее многих абсолютно честных, у которых одно на
словах, а
другое на деле, потому я с вами хочу быть откровенна.
— Они обидели меня клеветой, но это бы я снес; но обиды бедной Ларе, но обиды этой
другой святой женщине я снесть не могу! Я впрочем… с большим удовольствием умру, потому что стыдно сознаться, а я разочарован в жизни; не вижу в ней смысла и… одним
словом, мне все равно!
Ей мастеровой солдат отдавал на сбережение свой тяжким трудом собранный грош; ее звали к себе умирающие и изустно завещали ей, как распорядиться бывшими у нее на сохранении пятью или шестью рублями, к ней же приходили на дух те, кого «бес смущал» сбежать или сделать
другую гадость, давали ей
слово воздержаться и просили прочитать за них «тайный акахист», чему многие смущаемые солдатики приписывают неодолимое значение.
Катерина Астафьевна помнила
слова Евангела, что так даже и необходимо; да и в самом деле, не все ли близкие и милые ей люди несли тяготы
друг друга?
Всеобщее нетерпение по ту и по
другую сторону завесы давно тихо шепчет
слово «пора» и, наконец, это
слово громко произносится самим гением всей истории, Глафирой.
Не только печатать, а даже и дружески предупреждать стало бесполезно, и я прекрасно это чувствую сию минуту, дописывая вам настоящие строки, но верьте мне, что я вам говорю правду, верьте… верьте хоть ради того, черт возьми, что стоя этак на ножах
друг с
другом, как стали у нас
друг с
другом все в России, приходится верить, что без доверия жить нельзя, что… одним
словом, надоверить».
Одним
словом, она прямо объявила, что главнейшая цель ее прибытия в Париж есть сближение с Алланом Кардеком и
другими влиятельнейшими лицами спиритических кружков.
Плохо понимавший по-немецки Висленев не обращал внимания на их разговор, в котором до ушей его чаше
других слов долетало
слово verrückt [сумасшедший (нем.).] и к отягчению своего положения оставался в безвестности о том, что его считают сумасшедшим.
Генерал ни
слова не ответил и продолжал молча читать и подписывать одну за
другою бумаги.
— Ну, вот видите ли: я веду серьезный разговор, а вы называете мои
слова то дерзостями, то комплиментами, тогда как я не говорю ни того, ни
другого, а просто проповедую вам великую вселенскую правду, которая заключается в том, что когда красивая женщина не хочет сделать своей красоты источником привязанности избранного человека, а расплывается в неведомо каких соображениях, то она не любит ни этого человека, ни самое себя, то есть она, попросту говоря, дура.
Объятому ревностью сердцу Лары показалось, что эти два лица помещаются слишком близко
друг к
другу, что лица их чересчур оживлены и что особенно ее муж находится в возбужденном состоянии. На каждое
слово Синтяниной он отвечает целыми длинными репликами и то краснеет, то бледнеет.
Форов остался на жертву двум женщинам: своей жене и генеральше, из которых первая яростно накинулась на него за его бестактность в только что оконченном разговоре, между тем как
другая молчала, давая своим молчанием согласие на
слова Катерины Астафьевны.
—
Другое дело, — барабанил он, — если б я на
слова его превосходительства, что все нетерпимое Александрой Ивановной скверно или мерзко, ответил ему, что и терпимое ею не всегда вполне превосходно, чему он сам может служить лучшим доказательством, но я ведь этого не сказал.
— Одним
словом, целая комедия: один великодушнее
другого, а
другой великодушнее одного.
О Ларе они
друг с
другом не проронили ни одного
слова; Подозеров и сам с женой не виделся с той самой поры, когда он ее будто не заметил на огороде.
— Оставимте моих
друзей, но ваши и мои правила не сходятся, — значит нам единомыслить не о чем, укреплять
друг друга не в чем, стремиться к одному и тому же по одной дороге некуда:
словом, жить вместе, уважая
друг друга, нельзя, а жить, не уважая один
другого, это… это ни к чему хорошему не ведет, и мы расстаемся.
—
Другими словами: вы оправдываете упорство Ларисы оставаться в связи с Гордановым?
—
Другими словами, вы думаете, что это была дуэль?
Говоря о естествоведении, намечал усовершенствования и открытия, которые, по его мнению, уже становились на очередь: утверждал, что скоро должны произойти великие открытия в аэронавтике, что разъяснится сущность электрической и магнитной сил, после чего человеческое
слово сделается лишним, и все позднейшие люди будут понимать
друг друга без
слов, как теперь понимают только влюбленные, находящиеся под особенно сильным тяготением противоположных токов.
— Никто не прав, обижая
другого человека с намерением, — отвечала Синтянина, но Лара прервала ее
слова и воскликнула с жаром...
Слово это пришлось по сердцу: мужики решили перенести весь снаряд на
другое место. Закипела новая работа: вся справа перетянулась на
другую половину поляны; здесь опять пропели «помоги святители» и стали снова тереть, но опять без успеха.
При этих
словах все поднялось, взмешалось, и кто бежал к двери, кто бросался к окнам; а в окна чрез двойные рамы врывался сплошной гул, и во тьме, окружающей дом, плыло большое огненное пятно, от которого то в ту, то в
другую сторону отделялись светлые точки. Невозможно было понять, что это такое. Но вот все это приближается и становится кучей народа с фонарями и пылающими головнями и сучьями в руках.
Для чего так необходимо нужно было Сиду пережить барина, это оставалось всегдашнею его тайной; но
слово это постоянно вертелось на его устах и было употребляемо
другими людьми вместо приветствия Сиду.
Но вот начинается и вылазка: из дверей одной избы выглянул на улицу зипун и стал-стоит на ветре; через минуту из
другой двери высунулась нахлобученная шапка и тоже застыла на месте; еще минута, и они увидали
друг друга и поплыли, сошлись, вздохнули и, не сказав между собою ни
слова, потянулись, кряхтя и почесываясь, к господскому дому, на темном фасе которого, то там, то здесь, освещенные окна сияли как огненные раны.
Какой-то весельчак пошутил, что тогда и подушного платить не нужно, но
другой молодой парень, вслушиваясь в эти
слова, зашатался на месте, и вдруг, ни с того, ни с сего, стал наседать на колени.