Неточные совпадения
С неделю сеял мелкий спорый дождь, шуршал
по крыше, сёк деревья, вздыхал и плакал, переставал на час-два и — снова сыпался мелкой пылью.
Солнце точно погасло, свет его расплылся
по земле серой, жидкой мутью, и трудно было понять, какой
час дня проходит над пустыми улицами города, молча утопавшими в грязи. Но порою —
час и два — в синевато-сером небе жалобно блестело холодное бесформенное пятно, старухи называли его «солнышком покойничков».
Часа два он мне рассказывал о еретиках, и так хорошо, с таким жаром, — просто замер я, только гляжу на него в полном удивлении. Ряску сбросил, остался в стареньком подряснике, прыгает
по горнице, как дрозд
по клетке, и, расписывая узоры в воздухе правою рукой, словно сражается, шпагой размахивая.
Думаю я про него: должен был этот человек знать какое-то великое счастье, жил некогда великой и страшной радостью, горел в огне — осветился изнутри, не угасил его и себе, и
по сей день светит миру душа его этим огнём, да не погаснет
по вся дни жизни и до последнего
часа.
Почти месяц он жил в монастыре и каждый день, в три
часа, не спеша поднимался сюда
по гладко утоптанной дорожке, кое-где перебитой обнажёнными корнями сосен и ступенями тёмных плит песчаника.
Однажды Кожемякин неохотно назначил день и
час, когда зайдёт, — пришёл, а Посулов сконфузился, надул щёки и, катаясь
по комнате, виновато объявил...
Чтение стало для него необходимостью: он чувствовал себя так, как будто долго шёл
по открытому месту и со всех сторон на него смотрело множество беспокойных, недружелюбных глаз — все они требовали чего-то, а он хотел скрыться от них и не знал куда; но вот нашёлся уютный угол, откуда не видать этой бесполезно раздражающей жизни, — угол, где можно жить, не замечая, как нудно, однообразно проходят
часы.
И вот он снова читает целыми днями, до боли в глазах, ревниво оберегая себя от всяких помех, никуда не выходя, ничем не интересуясь и лишь изредка поглядывая на чёрные стрелки
часов, отмечавших таяние времени
по жёлтому, засиженному мухами циферблату.
Она как будто слушала курс жизни не по дням, а
по часам. И каждый час малейшего, едва заметного опыта, случая, который мелькнет, как птица, мимо носа мужчины, схватывается неизъяснимо быстро девушкой: она следит за его полетом вдаль, и кривая, описанная полетом линия остается у ней в памяти неизгладимым знаком, указанием, уроком.
Скорей же, скорей в путь! Поэзия дальних странствий исчезает не по дням, а
по часам. Мы, может быть, последние путешественники, в смысле аргонавтов: на нас еще, по возвращении, взглянут с участием и завистью.
— А только что ему отворили в рай, и он вступил, то, не пробыв еще двух секунд — и это
по часам, по часам (хотя часы его, по-моему, давно должны были бы разложиться на составные элементы у него в кармане дорогой), — не пробыв двух секунд, воскликнул, что за эти две секунды не только квадриллион, но квадриллион квадриллионов пройти можно, да еще возвысив в квадриллионную степень!
Неточные совпадения
Жандарм. Приехавший
по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же
час к себе. Он остановился в гостинице.
Намяв бока порядочно // Друг другу, образумились // Крестьяне наконец, // Из лужицы напилися, // Умылись, освежилися, // Сон начал их кренить… // Тем
часом птенчик крохотный, // Помалу,
по полсаженки, // Низком перелетаючи, // К костру подобрался.
Григорий в семинарии // В
час ночи просыпается // И уж потом до солнышка // Не спит — ждет жадно ситника, // Который выдавался им // Со сбитнем
по утрам.
Имел слова любимые, // И выпускал их дедушка //
По слову через
час. //………………………………… // «Погибшие… пропащие…» //…………………………………
— Не то еще услышите, // Как до утра пробудете: // Отсюда версты три // Есть дьякон… тоже с голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко! // Жду вод-ку пить! — «И-ду!..» // «Иду»-то это в воздухе //
Час целый откликается… // Такие жеребцы!..