Неточные совпадения
18 декабря 1747 года, в день своего рождения, Елизавета Петровна обручила сына камергера, камер-юнкера
графа Андрея Алексеевича, с фрейлиной Разумовской во время бала и в
присутствии всех чужестранных министров и знатнейших особ обоего пола.
В театре, если припомнит читатель, произошло у него столкновение с
графом Петром Игнатьевичем Свиридовым и объяснение его с бывшим другом в кабинете Ивана Ивановича Шувалова, в
присутствии последнего.
— Увозят! — говорили, уже совершенно не стесняясь
присутствием друга больного,
графа Свиридова.
Так, когда И. И. Давыдов в сороковом году сказал мне на лекции, в
присутствии графа Строганова: «Вашу печатную работу я получил, но желал бы получить и письменную», граф спросил: «Какую печатную работу?» и на ответ профессора:
Присутствие графа не отражалось на тоне гостей. Он не в первый раз чувствовал, по возвращении в Петербург, как мало у нас почета тем, кто уже не стоит более на прежней высоте. С этим он мирился и своим мягким обращением и прежде ободрял каждого, кто являлся к нему с тайным трепетом. Эту черту его натуры объясняли всегда лицемерием и привычкой носить маску.
Неточные совпадения
Помнится, я пробродил целый день, но в сад не заходил и ни разу не взглянул на флигель — а вечером я был свидетелем удивительного происшествия: отец мой вывел
графа Малевского под руку через залу в переднюю и, в
присутствии лакея, холодно сказал ему: «Несколько дней тому назад вашему сиятельству в одном доме указали на дверь; а теперь я не буду входить с вами в объяснения, но имею честь вам доложить, что если вы еще раз пожалуете ко мне, то я вас выброшу в окошко.
Граф всюду ездил и везде усердно молился, и блюл в
присутствии графини посты, от которых был свободен по уставам своей церкви, и даже, соревнуя другим фаворитам графини, начинал обличать замечательное для тогдашнего времени знакомство с византизмом.
Граф Хвостиков, впрочем, более приятеля сохранивший
присутствие духа, принялся доказывать доктору, что Россия самая непредприимчивая страна, что у нас никто не заинтересуется делом за его идею, а всякому дорог лишь свой барыш! Доктор с легкой улыбкой соглашался с ним; Домна же Осиповна держала свои глаза устремленными на Долгова, который сидел совсем понурив голову. Наконец гости увидели, что им есть возможность уехать, и уехали!
Граф остался один: наружное спокойствие, которое он умел выдержать в
присутствии Мановской, пропало.
Не знаю, чем бы кончилась эта сцена, если бы в гостиную не вошел вдруг Задор-Мановский.
Граф и вдова отскочили в разные стороны. Последняя не могла на этот раз сохранить
присутствия духа и выбежала вон.