Неточные совпадения
Отойдя от бивака километра четыре, я нашел маленькую тропинку и пошел по ней к лесу. Скоро я заметил,
что ветки деревьев стали хлестать меня по лицу. Наученный опытом, я понял,
что тропа эта зверовая, и, опасаясь, как
бы она не завела меня куда-нибудь далеко в сторону, бросил ее и пошел целиной. Здесь я долго бродил по оврагам, но ничего не нашел.
Если
бы утка не взлетела в воздух, можно было
бы подумать,
что пуля ударила именно в нее.
Выбрав один из них, мы стали взбираться на хребет. По наблюдениям Дерсу, дождь должен быть затяжным. Тучи низко ползли над землей и наполовину окутывали горы. Следовательно, на вершине хребта мы увидели
бы только то,
что было в непосредственной от нас близости. К тому же взятые с собой запасы продовольствия подходили к концу. Это принудило нас на другой день спуститься в долину.
Поговорив немного с туземцами, мы пошли дальше, а Дерсу остался. На другой день он догнал нас и сообщил много интересного. Оказалось,
что местные китайцы решили отобрать у горбатого тазы жену с детьми и увезти их на Иман. Таз решил бежать. Если
бы он пошел сухопутьем, китайцы догнали
бы его и убили. Чан Лин посоветовал ему сделать лодку и уйти морем.
Следующий день был последним днем июля. Когда занялась заря, стало видно,
что погода будет хорошая. В горах еще кое-где клочьями держался туман. Он словно чувствовал,
что доживает последние часы, и прятался в глубокие распадки. Природа ликовала: все живое приветствовало всесильное солнце, как
бы сознавая,
что только одно оно может прекратить ненастье.
В это время подошли кони. Услышав наш выстрел, А. И. Мерзляков остановил отряд и пришел узнать, в
чем дело. Решено было для добычи меда оставить двое стрелков. Надо было сперва дать пчелам успокоиться, а затем морить их дымом и собрать мед. Если
бы это не сделали мы, то все равно весь мед съел
бы медведь.
После переполоха сна как не бывало. Все говорили, все высказывали свои догадки и постоянно обращались к Дерсу с расспросами. Гольд говорил,
что это не мог быть изюбр, потому
что он сильнее стучит копытами по гальке; это не мог быть и медведь, потому
что он пыхтел
бы.
В них я увидел только то,
что заметил
бы и всякий другой наблюдатель, но Дерсу увидел еще многое другое.
Положим,
что лошади и люди могли
бы переплыть, но как перетащить грузы?
Пробираться сквозь заросли горелого леса всегда трудно. Оголенные от коры стволы деревьев с заостренными сучками в беспорядке лежат на земле. В густой траве их не видно, и потому часто спотыкаешься и падаешь. Обыкновенно после однодневного пути по такому горелому колоднику ноги у лошадей изранены, у людей одежда изорвана, а лица и руки исцарапаны в кровь. Зная по опыту,
что гарь выгоднее обойти стороной, хотя
бы и с затратой времени, мы спустились к ручью и пошли по гальке.
С первых же шагов я почувствовал,
что, не будь у меня котомки за плечами и в руках крепкой палки, я не мог
бы справиться с течением.
Замечено,
что для отправления естественной надобности выдра выходит из воды постоянно на одно и то же место, хотя
бы для этого ей пришлось проплыть значительное расстояние.
О
чем думал он? Вероятно, о своей молодости, о том,
что он мог
бы устроить свою жизнь иначе, о своих родных, о любимой женщине, о жизни, проведенной в тайге, в одиночестве…
Меня всегда удивляла находчивость гольда. Кажется, не было такого затруднительного положения, из которого он не сумел
бы выйти. Все,
что ему было нужно, он находил тут же, около себя, под рукою.
Первое,
что я сделал, — поблагодарил гольда за то,
что он вовремя столкнул меня с плота. Дерсу смутился и стал говорить,
что так и надо было, потому
что если
бы он соскочил, а я остался на плоту, то погиб
бы наверное, а теперь мы все опять вместе. Он был прав, но тем не менее он рисковал жизнью ради того, чтобы не рисковал ею я.
Как
бы в подтверждение его слов ворона снялась с дерева и улетела. Доводы эти Фокину показались убедительными; он положил ружье на место и уже больше не ругал ворон, хотя они подлетали к нему еще ближе,
чем в первый раз.
Представьте себе узкий коридор, верхние края которого немного загнуты внутрь так,
что вода идет как
бы в трубе.
Из этого можно заключить,
что первоначально водопад был ниже по течению, и если
бы удалось определить, сколько вода стирает ложе водопада в течение года, то можно было
бы сказать, когда он начал свою работу, сколько ему лет и сколько еще осталось существовать на свете.
По сторонам высились крутые горы, они обрывались в долину утесами. Обходить их было нельзя. Это отняло
бы у нас много времени и затянуло
бы путь лишних дня на четыре,
что при ограниченности наших запасов продовольствия было совершенно нежелательно. Мы с Дерсу решили идти напрямик в надежде,
что за утесами будет открытая долина. Вскоре нам пришлось убедиться в противном: впереди опять были скалы, и опять пришлось переходить с одного берега на другой.
Собирая дрова, я увидел совсем в стороне, далеко от костра, спавшего солона. Ни одеяла, ни теплой одежды у него не было. Он лежал на ельнике, покрывшись только одним своим матерчатым кафтаном. Опасаясь, как
бы он не простудился, я стал трясти его за плечо, но солон спал так крепко,
что я насилу его добудился. Да Парл поднялся, почесал голову, зевнул, затем лег опять на прежнее место и громко захрапел.
В каком
бы направлении ветер ни дул — с материка в море или, наоборот, с моря на материк, движение его всегда происходит по долинам. В тех случаях, если последние имеют северо-западное направление, ветер дует с такой силой,
что опрокидывает на землю деревья и снимает с домов крыши. Обыкновенно с восходом солнца ветер стихает, а часа в четыре дня начинает дуть снова.
Если это не удастся, она берет кабаргу измором, для
чего преследует ее до тех пор, пока та от усталости не упадет; при этом, если на пути она увидит другую кабаргу, то не бросается за нею, а будет продолжать преследование первой, хотя
бы эта последняя и не находилась у нее в поле зрения.
В глазах его было такое просительное выражение,
что я не мог противиться. Отказ мой обидел
бы его. Я согласился, но взял с него слово,
что по окончании экспедиции он поедет со мною в Хабаровск. Дерсу согласился тоже.
Наш обоз состоял из восьми нарт [Две нарты принадлежали сопровождавшим нас туземцам.]. В каждой нарте было по 30 кг полезного груза. Ездовых собак мы не имели, потому
что у меня не было денег, да и едва ли на Кусуне нашлось
бы их столько, сколько надо. Поэтому нарты нам пришлось тащить самим.
Мне казалось странным и совершенно непонятным, почему тигр не ест собаку, а тащит ее с собой. Как
бы в ответ на мои мысли, Дерсу сказал,
что это не тигр, а тигрица и
что у нее есть тигрята; к ним-то она и несет собаку. К своему логовищу она нас не поведет, а будет водить по сопкам до тех пор, пока мы от нее не отстанем. С этими доводами нельзя было не согласиться.
Я обвинял себя в том,
что привез его в город. Но кто
бы мог подумать,
что все это так кончится!
Неточные совпадения
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь это вам кажется только,
что близко; а вы вообразите себе,
что далеко. Как
бы я был счастлив, сударыня, если б мог прижать вас в свои объятия.
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья.
Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто
бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ,
что на жизнь мою готовы покуситься.
Осип. Да
что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться,
что так замешкались. Так
бы, право, закатили славно! А лошадей
бы важных здесь дали.
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи,
что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни
бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Как
бы, я воображаю, все переполошились: «Кто такой,
что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не знают,
что такое значит «прикажете принять».