Факт использования
юридической доктрины в качестве формы права не ускользнул от внимания представителей отечественной науки.
С позиций
юридической доктрины состав сделки одинаков независимо от субъекта, её совершающего.
Только понимание отдельных конструкций и институтов международного налогового права с учётом их исторического развития может вывести на тот уровень владения проблемой, когда национальная правовая система перестаёт выступать исключительно в качестве потребителя «плодов», порождаемых иностранными
юридическими доктринами; она будет в какой-то степени способной оказывать и обратное влияние на общие тенденции развития международного налогового права в глобальном измерении.
Кроме того, любая отрасль международного права в принципе есть итог развития
юридических доктрин различных государств, результат консенсуса; следовательно, ни одно из государств, даже активно участвующих в международном общении, не вправе в полной мере рассчитывать, что все методологические установки, характерные для его внутреннего правопорядка, будут воспроизведены в формирующейся системе международно-правового регулирования (хотя системные характеристики современного международного права при внимательном изучении позволяют идентифицировать его автономию и самостоятельность и с учётом традиционного для российской юридической науки отраслевого подхода).
Как известно, диапазон точек зрения по этому вопросу расходится от признания коллизионного права эквивалентным международному частному праву (такая позиция распространена в германской
юридической доктрине) до рассмотрения его в качестве одного из ключевых элементов в международном частном праве, которое наряду с ним включает также материально-правовые нормы.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: идеологизировать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Узкое восприятие содержания процесса координации экономической деятельности существенно ограничивает представления о всём спектре правовых проявлений этого явления, с чем связано практически полное отсутствие комплексных исследований на эту тему, что, в свою очередь, определяет и отсутствие в
юридической доктрине теоретического анализа правовой конструкции и способов реализации координации экономической деятельности в хозяйственном обороте.
Верховенство права (rule of law) представляет собой одну из системообразующих
юридических доктрин, согласно которой в сфере государственной деятельности делается акцент на ограничении правом публичной власти, на связанности судов только правом.
Вряд ли отрицание за
юридической доктриной способности в реальной жизни выполнять функцию формы украинского национального права может быть построено на тезисе об отсутствии в тексте судебного акта наименования конкретного учебника по праву.
Таким образом, в странах романской правовой семьи, в частности, в итальянской и французской
юридических доктринах, на протяжении столетий (в некоторой степени и до настоящего времени) гражданское право рассматривалось как общеепо отношению к налоговому – специальному.
Соответствие текстов действующим закономерностям и успехи в обосновании методологического инструментария упрощают принятие новых
юридических доктрин.
Современная
юридическая доктрина развивается весьма противоречиво.
Обратимся к термину «международная организация», определение которому дано в российской
юридической доктрине.
Этот вывод подтверждается и европейской
юридической доктриной.
Современная
юридическая доктрина весьма неоднозначно относится к суррогатному материнству.
В иностранной
юридической доктрине признаётся, что уже в период, предшествующий наступлению отлагательного или отменительного условия, сделка имеет юридические последствия, однако эти юридические последствия неустойчивы.
Именно поэтому историко-теоретический и методологический анализ структуры системы права не получил в
юридической доктрине необходимого исследования.
Подходы к предприятию как объекту гражданских прав в нашей
юридической доктрине сегодня неоднозначны.
На почве всех этих отношений и фактов
юридическая доктрина пыталась, в противодействие господствовавшей всюду нетерпимости одних лиц к религиозным убеждениям других, провозгласить принцип свободы совести, т. е. права всякого индивидуума, без всякого внешнего принуждения веровать тому и так, чему и как кто желает, иначе говоря – полного религиозного индивидуализма (260, с. 103).
В таком направлении западная
юридическая доктрина решала вопрос о свободе вероисповедания.
Юридическая доктрина призвана предопределять задачи нормотворческой деятельности, с тем чтобы российское право функционировало в качестве органичного целого.
Таким образом, необходимым условием формулирования теории эффективности закона в рамках
юридической доктрины является инструментализация правопонимания, поскольку связанные с категорией эффективности закона цели правового воздействия на общественные отношения и оценка результата правореализации в гораздо большей мере сопрягаются с моделью закона – инструмента государственной политики, чем закона – правил игры.
Этим объясняется проблематизация вопроса об эффективности правовых предписаний в рамках более поздних модификаций
юридической доктрины.
Соответственно, возникающие коллизии между нормами частного и публичного права должны разрешаться согласно правилам, выработанным
юридической доктриной, – по юридической силе нормативного правового акта, по специальному характеру нормы, по времени принятия и т. п.
Предлагаемый читателю коллективный труд представляет собой практически первое в
юридической доктрине обобщение актуальных научных представлений о содержании и особенностях реализации принципов права в регулировании отдельной области общественных отношений – предпринимательской деятельности.
Первоначально
юридическая доктрина рассматривала строгую ответственность лишь в качестве исключения из общего правила о виновной ответственности.
Более того, к моменту принятия последних в
юридической доктрине господствовали представления о недвижимости и способах регулирования отношений по её использованию, основанные на пандектном праве.
При этом в
юридической доктрине неоднократно и ранее обращалось внимание на то, что арбитражное процессуальное право и гражданское процессуальное право являются «отраслями-дублерами».
На наш взгляд, такую роль может выполнить категория «нормативное положение», активно используемое
юридической доктриной и судебной практикой.
Кроме того, в научной литературе принято использовать и такие схожие по звучанию, но не по смыслу
юридической доктрины понятия, как «защита здоровья», «укрепление здоровья», «обеспечение основных предпосылок здоровья».
Рассуждая о значимости и основательности тех или иных догматических теорий, в том числе о понимании места международного права в общем глобальном правовом поле, надо при этом иметь в виду, что «теории» в
юридической доктрине реально не обладают прагматической самоценностью, но имеют лишь вспомогательные функции.
Скорее, в нём он выразил свои сокровенные политические мысли более свободно, чем в «формально-систематической
юридической доктрине», связанной с его лекциями.
Действовала "…ведущая
юридическая доктрина эпохи: лишь историческая срочность иссечения социального зла, а не установление истины является целью уголовного процесса, ибо что есть истина на поле боя?
Суд может позволить себе придерживаться стандартной
юридической доктрины: «лучше не наказать виновного, чем по ошибке осудить невинного».
Бурное развитие российского права, к сожалению, не связано с таким же бурным развитием
юридической доктрины.
В период между совершением сделки и наступлением отлагательного условия приобретатель имеет ограниченное вещное право – право ожидания (Anwartschaftsrecht), не названное в законе, но признанное германской
юридической доктриной.
Иностранная
юридическая доктрина тоже не избежала «удвоения» понятия условия.