Перцептивный процесс преодолевает рамки исходного явления и открывается как
феномен бытия человека, в котором познавательное отношение играет роль необходимого момента или звена.
Но в страхе борьбы, в ошибках достижений затемнился
феномен бытия.
По их мнению, ценности представляют собой онтологические явления,
феномены бытия объективного мира.
Следовательно, должен быть
феномен бытия, явление бытия, описываемое как таковое.
Приступ тошноты, скуки и т. д. разоблачит нам это бытие в его непосредственности, и онтология будет описанием
феномена бытия таким, каким он себя обнаруживает, то есть каким непосредственно является.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: икотник — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Нам будет легче это сделать, если мы примем во внимание, что вся совокупность предшествующих замечаний прямо была внушена открывающей интуицией
феномена бытия.
В качестве феномена он требует трансфеноменального основания,
феномен бытия требует трансфеноменальности бытия.
Мы натолкнулись на трансфеноменальное бытие, но то ли это бытие, на которое указывал
феномен бытия, бытие ли это феномена?
Ясное усмотрение
феномена бытия часто затемнялось весьма распространённым предрассудком, который мы называем креационизмом.
Вот три признака, которые рассмотрение
феномена бытия позволяет присвоить бытию феноменов, и на которых мы подробнее остановимся дальше.
Изучая эти обоснования самостоятельно, с помощью собственного интеллекта, ученик может развить в себе интеллектуальное понимание пустотности и затем обрести непоколебимую уверенность в том, что все
феномены бытия действительно пустотны.
Являясь неотъемлемым
феноменом бытия человека, проблема свободы выступает объектом внимания не только научно-практического и научно-теоретического, но и обыденно-практического знания.
Свобода выступает
феноменом бытия человека, отражающим его экзистенциальную уникальность, и предполагает индивидуальный выбор (целей, средств и т. д.), а также неустранимую ответственность за него.
Однако всякой онтологии следует поставить предварительный вопрос: тождествен ли полученный таким образом
феномен бытия бытию феноменов, то есть: бытие, которое разоблачает себя передо мною, которое мне является, – это бытие того же самого рода, что и бытие сущих, которые мне являются?
Возможны тогда заметные изменения в человеческом и ценностном измерениях
феноменов бытия и, значит, появление новых смыслов.
Вот здесь нам впору, хотя бы в качестве небольшого отступления, остановиться на одном обстоятельстве, недопонимание которого не дало возможности классической метафизике осмыслить в должной мере основной
феномен бытия.