Большевики хорошо понимали, что основу
старого общества составляют не только сами люди, но и историческая память.
Будем же держать в уме оба эти портрета, если мы хотим по справедливости оценить
старое общество.
Но во многих случаях в
старом обществе широкие рабоче-крестьянские массы могли лишь молча терпеть лишения и угнетение, иногда робко выдвигать требования и организовывать небольшие восстания.
В каких-то ещё странах это консервативные и традиционалистские элементы, которые стремятся сохранить
старое общество, защитив его от ценностей социализма и либерализма.
Таким образом, я приобрёл о
старом обществе много сведений, которых не было у современников, потому что у меня перед глазами было то, что никогда не открывалось их взорам.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: пробуравливание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Жизненные условия
старого общества уже уничтожены в жизненных условиях пролетариата.
За последние восемь лет это был первый законопроект о женском избирательном праве, достигший второго чтения, и потому пришли в движение и исполнились ожиданий не только наши ряды, но и все
старые общества суфражисток.
Только в XX веке некоторые люди проклинали культурную революцию, они были просто остатками старых идей
старого общества.
Борьба с «силами и традициями
старого общества», классовая по своей сути, будет по мере строительства коммунистического общества всё более смещаться в сферу психологии и нравственности, в тонкую и сложную область человеческой души, переделать и перевоспитать которую в коммунистическом духе во много раз сложнее и труднее, чем одолеть капитализм в военном, политическом и даже экономической отношении.
Маркс не дал исчерпывающего описания того, в чём именно заключались следы
старого общества, это, в конце концов, раскрыло важные черты низшей ступени как коммунистического общества и дало чрезвычайно важную линию мысли для правильного понимания будущими поколениями.
Не будем обсуждать ту собственно политэкономическую часть этого высказывания, в которой описываются связи между производительными силами, производственными отношениями и общественными формациями, вызревание первых в недрах
старого общества, что, в конце концов, кладёт эволюционный предел развитию последнего и требует революции именно в качестве политического механизма появления более высоких производственных отношений, и т. п.
Наконец, в те периоды, когда классовая борьба приближается к развязке, процесс разложения внутри господствующего класса, внутри всего
старого общества принимает такой бурный, такой резкий характер, что небольшая часть господствующего класса отрекается от него и примыкает к революционному классу, к тому классу, которому принадлежит будущее.
Этой точке зрения, свободной от всяких предрассудков, от всяких эгоизмов, замедляющих ещё в
старом обществе конечное развитие разума, точке зрения, к которой принуждает нас самая природа вещей, этому могучему порыву, который должен был перенести нас одним скачком туда, куда другие народы могли прийти лишь путём неслыханных усилий и пройдя через страшные бедствия, этой широкой мысли, которая у других могла быть лишь результатом духовной работы, поглотившей целые века и поколения, предпочитают узкую идею, отвергнутую в настоящее время всеми нациями и повсюду исчезающую.
Немецкую буржуазию он рассматривал как элемент, который «с самого начала был склонен к измене народу» (только союз с крестьянством мог бы дать буржуазии цельное осуществление её задач) «и к компромиссу с коронованными представителями
старого общества».
При
старом обществе говорили: «Выданная замуж дочь – как выплеснутая за дверь водица».
Справедливо можно сказать о ней, что она целиком разрушила или теперь разрушает (потому то она ещё продолжается) всё то, что в
старом обществе вытекало из аристократических и феодальных учреждений, что так или иначе связывалось с ними, что в какой бы то ни было степени носило на себе малейший их отпечаток.
Наконец, когда весь капитал, всё производство, весь обмен будут сосредоточены в руках нации, тогда частная собственность отпадёт сама собой, деньги станут излишними, и производство увеличится в такой степени, а люди настолько изменятся, что смогут отпасть и последние формы отношений
старого общества.
Люмпен-пролетариат, этот пассивный продукт гниения самых низших слоёв
старого общества, местами вовлекается пролетарской революцией в движение, но в силу всего своего жизненного положения он гораздо более склонен продавать себя для реакционных козней.
Говорят об идеях, революционизирующих всё общество; этим выражают лишь тот факт, что внутри
старого общества образовались элементы нового, что рука об руку с разложением старых условий жизни идёт и разложение старых идей.
Развитие этих противоречий двигает общество вперёд, приводит к смене
старого общества новым.
– Бандитизм – это родимые пятна
старого общества, тяжёлое наследие гражданской войны, – напутственно произнёс секретарь обкома.
Он решительно борется за уничтожение
старого общества и утверждение нового, короче говоря, за достижение социальной справедливости.
Извне последовательного марксова рассуждения появляется идея конечного краха
старого общества и триумфа коммунизма.
Старое общество управляется силой, революционеры управляются силой.
Старое общество строится на порабощении людей, и у революционеров – то же самое.
Новые организации стали расти как грибы,
старые общества стали переорганизовываться.
Недаром в своих работах он писал, что «существует лишь одно средство сократить, упростить и концентрировать кровожадную агонию
старого общества и кровавые муки нового общества, только одно средство – революционный терроризм».
Дай всем этим учителям полную возможность разрушить
старое общество и построить заново – то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое и бесчеловечное, что всё здание рухнет, под проклятиями человечества, прежде чем будет завершено.
Первая катастрофа означает гибель
старого общества.
На смену
старому обществу должно прийти новое, построенное на иных основаниях.
Естественно, насилие и подавление явились, и не могли не явиться в руках рабочих и крестьян, приступивших к строительству своего государства, серьёзным средством преодоления сопротивления со стороны всех отживших и разлагающихся сил
старого общества.
Появление подобных экстремистских течений, идеологию которых один автор определил как «революционную святость», – само по себе является выражением кризиса
старого общества.
При этом конечный социальный смысл европейских трансформаций состоял в замене главного действующего лица
старого общества – родовитого и высокопоставленного человека-паразита – главной фигурой нового общества – человека дела, выходца редко – из высших, часто – из средних и низовых слоёв.
Мыслитель интуитивно провидел «битву гигантов» тоталитарной идеократии XX в. и писал, что «понятие политики совершенно растворится в духовной войне, все формы власти
старого общества будут взорваны на воздух – они покоятся все на лжи: будут войны, каких никогда еще не было на земле» [1990, т. 2, с. 408].
Они избрали паролем для своих войск девиз
старого общества: «Собственность, семья, религия, порядок», и ободряли контрреволюционных крестоносцев словами: «Сим победиши!» Начиная с этого момента, как только одна из многочисленных партий, сплотившихся под этим знаменем против июньских повстанцев, пытается в своих собственных классовых интересах удержаться на революционной арене, ей наносят поражение под лозунгом: «Собственность, семья, религия, порядок!» Общество оказывается спасённым каждый раз, когда суживается круг его повелителей, когда более узкие интересы одерживают верх над более общими интересами.
Снова, как столько раз прежде,
старое общество разрывает оковы традиции и на миг расправляет члены, пока быстро текущая жизнь не опутает его опять.
Так, стоило мне встретить у наших предков одну из тех людских добродетелей, которые пригодились бы нам больше всего и которых у нас почти не осталось, – подлинный дух свободы, страсть к великим свершениям, верность себе и делу, – я их подчеркивал; равным же образом, обнаружив в законах, представлениях, нравах того времени следы некоторых пороков, которые, совершенно завладев
старым обществом, все еще терзают нас, я постарался привлечь к ним внимание, с тем чтобы, отчетливо видя, какое зло они нам причинили, люди лучше поняли, какой вред они еще могут нам нанести.
Жизнь его, равно как и смерть, лишний раз подтвердила ту истину, что
старое общество всегда было жестоко и несправедливо к людям большого таланта и большой души.
Оказалась битой ставка буржуазных идеологов, которые рассчитывали, что социализм не преодолеет сил инерции и индивидуалистических нравов
старого общества.
Является примером «творчества переходного периода, распада старой культурной формации и формирование новой» в этом процессе слияния разных слоёв и групп общества исчезают предпосылки для удовлетворения
старого общества.
Соответствующим политическимвыражением
старого общества была корона божьей милостью, опекающая всё и вся бюрократия, самостоятельная армия.
И вот каждый раз, когда я встречал у наших отцов какую-нибудь из тех черт доблести, которые нам всего необходимее и которых у нас теперь почти вовсе нет, – например истинный дух независимости, любовь ко всему великому, веру в себя и в дело, – я их подчеркивал; и точно так же, встречая в идеях, в законах, в правах того времени следы тех пороков, которые, погубив
старое общество, разъедают нас и теперь, я старался ярче осветить их, для того, чтобы, видя ясно зло, уже причиненное нам, мы лучше могли понять тот вред, который они все еще могут нам принести.
В случае предоставления возможности решить, кто должен диктовать общественный строй,
старое общество неизменно выбирало абсолютных психопатов.
С одной стороны, задача выживания общественного целого требовала концентрации на проблеме индустриализации, это невозможно было сделать без заимствования форм организации труда, созданных
старым обществом; с другой стороны, задача становления нового субъекта исторического развития требовала углубления понимания человеческой природы, формирования условий и способов развития человеческой субъективности.
Означает ли это, что после падения
старого общества появится господство нового класса, кульминацией которого станет новая политическая власть?
Пока они ищут науку и просто создают системы, пока они находятся в начале борьбы, они не видят в нищете ничего, кроме нищеты, не замечая в ней революционной, подрывной стороны, которая ниспровергнет
старое общество.
Социалисты, по существу, пытались возродить
старое общество, старую власть умственного и правительственного авторитета; либералы старались от такой власти как можно дальше уйти.
Круговорот завершается обновлением, завоеванием
старого общества новыми варварами.
И было неважно, шла ли речь о представителях элиты
старого общества или о сторонниках большевизма.
Именно ментальная революция, включающая в себя появление новой формы мышления и её тиражирование в рамках новой образовательной модели, приводили к цепной реакции накопления инноваций, к их последующему внедрению и к прорастанию в рамках
старого общества качественно нового социально-экономического уклада.