Хорошо известно, что религиозные представления играли огромную роль в жизни
средневековых людей.
Принцип симметрии – даже в самом простом своём выражении – так глубоко укоренился в сознании
средневекового человека, что определял развитие иконографического репертуара.
Это было революционное решение, с точки зрения восприятия мира
средневековым человеком, и оно проложило путь дальнейшему опыту российской государственности, как многонациональной и многоконфессиональной.
Мышление
средневекового человека отличается от современного.
Так,
средневековые люди могли измерять продолжительность действия в Miserere – отрезках времени, необходимых, чтобы прочитать псалом 50, известный под названием Miserere mei Deus.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: батиаль — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Средневековый человек видел душу человека не так, как приучило нас христианство.
Сейчас нам трудно понять менталитет
средневекового человека, но для него было в порядке вещей, что в каждом доме живёт домовой, а окружающая природа богата не только дичью, но кишит лешими, русалками, оборотнями.
Такая ситуация не порождает ни интереса к историческому прошлому, ни желания его сохранять, в поле зрения
средневекового человека присутствуют лишь христианское прошлое и христианские реликвии.
Вне зависимости от своего социального статуса, время
средневекового человека было строго регламентировано.
Охота для
средневекового человека означала необходимость идти, уставя копьё, против обезумевшего, дико храпящего зверя весом в полтонны, с горящими глазами, рогами-лопатами, копытами побольше коровьих.
Они в разной степени проникали в умы и сердца
средневековых людей на разных землях.
Глаз
средневекового человека склонен к тому, чтобы последовательно считывать пласт за пластом.
Средневековый человек считал себя в мировом здании столь же необходимым и связанным, как любой камень в готической постройке, с достоинством выносящий давление соседей и входящий неизбежной ставкой в общую игру сил (II, 308).
Понимая всю относительность широких исторических обобщений, можно тем не менее предположить, что с определённой точки зрения мир казался
средневековому человеку крайне непривлекательным – враждебным, несправедливым, полным пороков и печалей.
Однако эстетика пропорции (proportio) всё-таки была эстетикой количества и не смогла вполне объяснить тяги к непосредственно приятному, которая предполагала не количество, а качество и которую
средневековый человек ощущал по отношению к цвету и свету.
Ибо вопросы человеческого существования были открыты средневековым мыслителям, хотя, с точки зрения современного читателя, излагались в несколько сухой и рассудочной форме, поскольку
средневековый человек искал смысл жизни скорее в христианской вере, нежели в философии, в узком смысле этого слова.
Однако критическая позиция
средневекового человека не исчерпывается этим аспектом: наряду с культом общих понятий, унаследованных как некий кладезь истины и мудрости, наряду со стремлением воспринимать природу как отражение трансцендентного, как препятствие и помеху к свободному распространению идей, в мировосприятии той эпохи живёт непосредственная и ревностная устремлённость к реальности, переживаемой во всех её аспектах, включая наслаждение ею в эстетической перспективе.
Глядя на коллекцию из трёх тысяч предметов, куда входило семьсот картин, чучело слона, гидра, василиск, яйцо, которое некий аббат нашёл в другом яйце, манна, выпавшая во время голода, впору усомниться в чистоте вкуса
средневекового человека и в его способности отличать прекрасное от курьёзного, искусство от тератологии.
Он полагал, что именно душа, в представлении
средневековых людей, была ответственна за всё их поступки.
Но путешествие всё же оставалось довольно долгим и утомительным и потому удовлетворяло и практическим соображениям, и религиозным чувствам
средневекового человека.
Природа вообще виделась
средневековому человеку огромным хранилищем символов.
Хоть и воспитанный в духе гуманизма и сбережения природы, я настолько вжился в свою роль, что поведением полностью соответствовал
средневековому человеку.
А уж потом как пошло-поехало – я только диву давалась, а ещё говорят
средневековые люди медленно думали.
Материальная нестабильность определяет присущее
средневековому человеку постоянное чувство неуверенности.
Античный или
средневековый человек знал, что его повседневность неизменна, а смерть рядом.
В мировоззрении
средневекового человека надежда, как видно из приведённых примеров, торжествовала над страхом, вера в победу добра пересиливала отчаяние.
Древний и
средневековый человек жил в мире полном тайн, чудес и ужасов.
Иерусалим всегда будет пленять воображение
средневекового человека, но завоёвывать его так последовательно, как это нам много лет рассказывали историки, никто не будет.
Сказанное относится не только к категориям науки, но и к особенностям восприятия: например, глаз древнего или
средневекового человека воспринимает цвета и цветовые контрасты иначе, нежели глаз человека XXI века.
Быть греком – значит не иметь одежды; быть
средневековым человеком – значит не иметь тела; быть современным человеком – значит не иметь души.
Вся сказочная воздушность готического строения имеет рациональную основу, и это ещё одна загадка ментальности
средневековых людей.
Слово вскоре потонуло в чисто музыкальных излишествах и хитросплетениях «строгого стиля», средневекового контрапункта; душа
средневекового человека плавала в мистическом блаженстве, когда он слушал вокальную музыку, а о слове он позабывал.
Между тем отношение к пространству
средневекового человека менее схематично и более объективно.
Однако такие характеристики сознания
средневекового человека являются только идеальным требованием, которое церковь предъявляла к человеку или же человек предъявлял сам к себе.
В последних двух случаях
средневековые люди определяли смысл этимологией: «яблоко» по-латыни malum, что значит также и «зло», а «мандрагора» – это дракон человечества (английское «mandrake») (7).
Впрочем, для
средневекового человека тут не могло быть никакого противопоставления: теоретическая музыка относилась к точным наукам и изучалась в квадривиуме наряду с математикой и астрономией.
Тут мы опять имеем дело с радикальным отличием мировосприятия
средневекового человека от современного: вместо бездушных цифр – «личностное» отношение.
И величественный собор, и маленькие скромные приходские церкви, стягивали к себе нити всего жизненного пути
средневекового человека: совершавшиеся в них обряды и таинства определяли каждодневный ритм бытия, именно они заключали в себе молитвы живых и надгробные надписи об усопших.
Представляю, что, если бы к
средневековому человеку пришли и сказали: – давай исследуем, что собой представляет (из чего состоит) пища (белки, жиры, углеводы, клетчатка, витамины, калорийность пищи и т.п.), скорее всего, он бы ответил: – давай не будем попусту тратить время, а лучше поразмышляем, как добыть пищу и как, и где её приготовить.
В этом месте мы не можем не задаться вопросом: неужели взгляд
средневекового человека не отличал еврея и араба от европейца?
– Чем больше изучаю
средневековых людей, тем отчётливее понимаю, что все мы одинаковые, по большому счёту.
Средневековый человек сделал шаг к тому, чтобы становиться не только и не столько тем, кем он был по рождению и наследованному от предков титулу и богатству, а профессионалом своего дела, заслужившим уважение личными заслугами и своим трудом.
Все
средневековые люди ходили в одежде из натуральных шкур животных, в то время как сейчас такие шубы стоят на уровне автомобилей.
Нам представляется существенно необходимым знание о том, как видят будущее или прошлое
средневековые люди.
То есть настолько характеристики
средневекового человека были погружены в одну семью, в это поле, в одну характеристику жизни городка, что сообразить, что можно было, по-кавказски скажу, украсть невесту и увезти в свой аул или украсть невесту и переехать с ней в другой город – это в голову не входило.
По крайней мере я так думаю… хоть и не психолог ни разу, тем более в понимании психологии
средневековых людей.
То есть, пожалуй, именно этот возраст, 60, можно определить в качестве возраста, с которого
средневековый человек начинал считать себя старым.
Сначала чуму восприняли как обычное заболевание и попытались лечить. Как лечили чуму
средневековые люди?
Более того,
средневековый человек мыслил себя не как отдельную единицу, а как часть общества, где каждый ответственен за поступки другого: согрешил один – наказание понесёт всё человечество.