Здесь, думается, особенно ярко высвечивается суть
советской философии, которая видит мир только как совокупность неких мегаблоков и совершенно пренебрегает разнообразием людей и вообще природой человека.
Одна наследовала доктринальное величие сталинского марксизма и опиралась, в основном на достижения
советской философии, а вторая – активно занималась проведением конкретных социологических исследований.
Понятие же человека, тотально отсутствующее в
советской философии, приравнивалось к идеологически неприемлемым концепциям философской антропологии.
С точки зрения тех, кто это делал, это уничтожалось как нечто, не соответствовавшее
советской философии, что ли.
Временами автор выражался эзоповским языком, особенно критикуя догматические положения
советской философии.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: монодия — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Последствия появления «Краткого курса» для советской исторической науки, для
советской философии, для всей духовной жизни советского общества были крайне серьёзными и печальными.
Именно такими методами впоследствии «побеждали» и советская история, и
советская философия, и советская литература, и советская музыка…
На фоне этого подхода декартово противопоставление внутреннего мира субъекта и внешнего мира, или «объективной действительности», отразившееся в марксистской гносеологии (или, точнее, в том варианте этой гносеологии, который имел хождение в
советской философии 1930–1950-х годов под названием «марксистско-ленинской теории отражения»), не являлось единственным способом структуризации мира.
Одним из китов
советской философии был лозунг «человек сам кузнец своего счастья».
Что касается общепринятой философской формулы деятельности, то она носила более абстрактный характер и в
советской философии сводилась к формуле «цель – средство – результат».
Прочитав два тома, я поняла, что
советская философия – это неумелая компиляция зарубежных источников, и увлеклась психологией.
Подобно тому как соцреализм был по форме эстетической практикой, а по функциям – идеологией,
советская философия функционально также была именно идеологией.
Так же, как делим немецкую философию на докантовскую и послекантовскую, а русскую литературу на допушкинскую и догоголевскую и послепушкинскую и послегоголевскую, так же мы можем делить
советскую философию послевоенного времени на доильенковскую и дозиновьевскую и послеильенковскую и послезиновьевскую.
Опыт парадоксальной этики” (1931), “Основная антиномия личности и общества” (1931), “Генеральная линия
советской философии и воинствующий атеизм” (1932), “Новое средневековье.
Советская философия тоже была в определённом смысле сильно однобокой, идеологизированной, хотя более научной и гуманной, и более соответствовала постулатам философии и науки.
Что касается философов и социологов-теоретиков, то многим уже известно и отмечалось выше, что они либо никогда не опирались на естествознание (социологи, например), либо, в связи с отказом от
советской философии, заменили эту основу на более удобные и благоприятные для карьеры «модные» (западные) направления.
За последние десятилетия значительно расширился круг нового материала по истории философии, в том числе и по истории русской и
советской философии.
Это и разрыв в русской традиции философствования, ставший трагическим следствием революции 1917 года, когда философская элита страны оказалась за пределами исторической родины, и идеологическое выхолащивание свободной критической мысли в марксистский период
советской философии.
Обратный случай –
советская философия.
Застой с
советской философией связан с тем, что люди, которые создавали, сотворяли новое знание не включались в систему философского образования.
Официальная
советская философия утверждалась как догматическая система, которая уже задаёт «сверху-вниз» общие формы жизни и мышления.
Такой анализ называется в числе первоочередных задач
советской философии, имеющих не только теоретическое, но и важнейшее практическое значение.
Нельзя сказать, что какая-либо из критик, осуществлявшаяся с позиций одной философской системы в адрес другой (включая
советскую философию в период её упоенной критики «буржуазной философии»), была философски непродуктивна, бессмысленна.
Однако в
советской философии эти основы стали интерпретироваться как исчерпывающее содержание марксистской гносеологии.
Советская философия подходила к изучению человека на основе общих принципов диалектического материализма.
Поиском начал познавательных процессов более всего занималась
советская философия.
Специфическое морально-этическое и социокультурное содержание феномена долга существенно выхолащивалось крайне идеологизированной
советской философией.
Иначе говоря, в
советской философии был разрыв между производством нового знания и профессиональным образованием, основанным на марксисткой традиции.
В
советской философии это положение признавалось бесспорным, провозглашалось, что с построением развитого социализма перерастание неантагонистических противоречий в антагонистические становится объективно невозможным.
При поступлении в аспирантуру или при сдаче экзаменов для защиты диссертации (кандидатский минимум), в любой области науки главенствующей была эта основная доктрина «
советской философии».
Тот факт, что
советская философия, следующая догмам исторического материализма, не могла обеспечить обществоведение методологией, адекватной динамике общественных процессов, был известен партийному и государственному руководству.
Партийность
советской философии может быть понята как принцип связи между марксистской философской традицией и партийными институциями, в том же смысле, в каком партийность советского искусства была принципом связи между эстетической практикой и идеологическими институциями государства.
Повышенное внимание к сократической философии здесь некий фигуральный ход, сравнимый с известным поворотом к проблемам диалога в
советской философии 1970-x годов.