Мы долго, слишком долго искали тебя, чтобы сейчас ошибиться и снова потерять, –
сказал сержант, открывая дверь какого-то неприметного дома.
Вот туда-то и двинулся капитан,
сказав сержанту, чтобы тот занялся осмотром помещения.
И
скажи сержанту, пусть поставят клетку в телегу, повезём арестованную.
– Что ж, любой человек когда-нибудь умирает! – бодро
сказал сержант.
– Ну так пошли, –
сказал сержант. – И вы с нами, дамочка. Покажете нам, где погреб.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: нунциатура — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Я слышал, –
сказал сержант, – что обычно его поднимают при заходе солнца. В это время года оно заходит в половине пятого.
Всех посторонних прошу покинуть помещение! – строго
сказал сержант, и один из подсобных рабочих, который, разумеется, не считал себя посторонним, выгнал ребят из шатра.
– Лучше некуда, –
сказал сержант.
– Ещё увидимся, прежде чем вы упорхнёте, –
сказал сержант.
– В этом и состоит наша работа, –
сказал сержант. – Только предупреждаю: тележка могла потяжелеть с тех пор, как вы её видели.
Солдаты с нетерпением ждали, что им
скажет сержант, – они боялись, не придумал ли командир диверсионного отряда, в котором они проходили обучение по «третьей фазе», какое-нибудь новое испытание: от этой мысли им было не по себе.
– Ну, тогда идём, –
сказал сержант и, сторожко обходя большой куст, пояснил: – Там на охвостье я колоду видел.
– Фарвас (не будь этого случая, я бы уже давно забыл его имя), иди
скажи сержанту про эту фиговину.
– Они где-то здесь, –
сказал сержант: ветер донёс к нам его слова. – Попробуй по стенке!
– Замёрзнет животина, –
сказал сержант.
– Да, я доволен, –
сказал сержант, – особенно доволен тем, что повидал тебя.
– А ты, должно быть, тот самый парень, который ударил девку, –
сказал сержант.
Кажется, колонна идёт, узнаю, возьмут попутчика или нет, – отряхнув галифе,
сказал сержант.
– Я думал, у тебя тут всё работает, –
сказал сержант, оглядываясь.
– Вполне возможно, –
сказал сержант. – Хотя всё равно непонятно, как она сюда добралась.
– И то верно, –
сказал сержант, искренне радуясь возвращению парня.
– Идём, –
сказал сержант. – Граждане санкюлоты, вперёд, марш!
– Потом узнаешь, –
сказал сержант, неодобрительно покосившись на профессора. – Бери вещи и пошли автобус глядеть.
– На вид, –
сказал сержант, роясь в кармане, – лапка как лапка, только усохшая.
– За это – спасибо! –
сказал сержант. Остальные молчали, видимо полностью ему доверяли и делегировали свою судьбу в его руки.
– Ну-ка погоди, парень! –
сказал сержант, быстрыми движениями перекидывая из-за спины автомат. – Где, ты говоришь, его видел?
– Все три, –
сказал сержант, и его крепкие зубы клацнули о стакан.
– Раз воды дали, – хрипло
сказал сержант, – значит, сразу не шлёпнут.
За сохранность не переживайте, –
сказал сержант и, развернувшись, направился в сторону выхода.
– Тихо ты, балбес! Не выставляй себя неотёсанной деревенщиной. Держись, как подобает настоящему герою. Ты меня понял? –
сказал сержант.
– Нужно штрафовать людей типа этих – за то, что тратят наше время. Я думаю, тысяча будет в самый раз, –
сказала сержант по дороге обратно в участок.
– Но ты запросто мог его убить, –
сказал сержант с жёлтыми от табака зубами, – а для судьи этого более чем достаточно.
– Кисть выворачиваешь, – серьёзно
сказал сержант, – так у тебя легко выбить меч. Будем работать.
– Добрый день, брат! –
сказал сержант, протягивая ему руку. – Давненько мы не виделись.
– Так у него ж при штабе полка свой кабинет имелся, –
сказал сержант. – Только после… ну, после гибели старшего лейтенанта кабинет штабные опечатали.
– Что ж, тогда у него действительно талант, –
сказал сержант.
– Все свои! –
сказал сержант. – Двигай! Она внизу. Как она туда съехала и ничего не сломала – убей, не пойму!
– Один старый факир, очень святой человек, –
сказал сержант, – её заколдовал.
Как мне
сказал сержант с мотострелкового батальона, стоявший рядом с местом помывки рук, случаи уже были.
– Возьмите, –
сказал сержант и достал из кармана сложенный чистый носовой платок. – Вытрите, пожалуйста.
– Ребята, мы удостоились великой чести, нас встречает молодая хозяйка этого роскошного дома, –
сказал сержант, едущий
– Ладно, леди, я вам его оставлю, но взамен на вашу шкатулку с драгоценностями, –
сказал сержант – янки, немного отступив.
– Сюда, –
сказал сержант и толкнул дверь с табличкой «Милиция». – Садись на стул.
– Ладно! – строго
сказал сержант, взял часы и, открывая дверь, громыхнул железным засовом. – Выходи!
Вы ведь так
сказали сержанту, верно?
– Понятно, –
сказал сержант. – Чем-то болела?
– А ведь это не собаки, – вдруг
сказал сержант. – Они ближе к приматам. Гляньте на их конечности.
С двери сняли замок. Офицер
сказал сержанту стоять на стрёме, а сам пошёл вниз, освещая путь фонариком.
– Завтра у вас важный день, –
сказал сержант, – наконец вы отправитесь в свои боевые части, где будете служить десять лет… Что ж… Отбой!
– Хотел вас спросить, – помявшись,
сказал сержант. – Это ваша вещь?