Но, будучи
семилетним ребёнком, я был слишком мал, чтобы понимать значение этих высоких слов.
Но интерфейс не обманывал – мало того, что мне пришлось занять тело
семилетнего ребёнка, так ещё и ребёнка не слишком тренированного.
Она совсем крошечная, и у неё такой хрупкий вид – обычный
семилетний ребёнок на её месте уже бы рыдал, только не его дочь.
Не могла же я сказать
семилетнему ребёнку, что его папа – подлец и негодяй, который бросил нас на произвол судьбы.
Теперь, в 29 лет, у неё был собственный
семилетний ребёнок, которого нужно было обеспечивать.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: бегаться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Врачи испробовали всё, что могла предложить современная медицина, но, несмотря на долгое и дорогостоящее лечение, некогда живая умная девочка навсегда осталась с разумом
семилетнего ребёнка.
Эта прекрасная игра помогает развивать координацию, и обычно
семилетние дети с ней легко справляются.
По форме они напоминали заячьи лапы, что объясняло способность костлявцев совершать их знаменитые прыжки, совершенно невероятные для их роста, сравнимого с ростом
семилетнего ребёнка.
У вас же не судят
семилетних детей за непреднамеренное убийство?
Поэтому лучше всего обращаться к этой системе посредством триггера на свойственном ей уровне: это примерно уровень
семилетнего ребёнка (см. блок ниже).
Согласно американской статистике, 80 % девочек в возрасте 10 лет сидели на диетах, 25 %
семилетних детей уже пробовали диеты, 12,6 % старшеклассниц принимали таблетки для похудения без рекомендации врача и, надо думать, без объективных проблем с массой тела.
Возможно, общая длительность сна в норме, но вас не устраивает время сна, как в нашем примере, где
семилетний ребёнок спит с 7 вечера до 4 утра: вставать в 4 утра – это безбожно.
Не понимаю, как в голову
семилетнего ребёнка могла прийти эта мысль, но именно это я и сделал.
Иначе где была эта телепатическая связь, когда его родной отец до полусмерти избивал его, тогда ещё
семилетнего ребёнка?
Она могла бы признаться, что в её памяти я навсегда останусь
семилетним ребёнком.
Ну и как объяснить
семилетнему ребёнку как должен чувствовать себя захваченный?
Вот и вся педагогика, больше ничего и не надо: дай
семилетнему ребёнку почувствовать, что ему на десять лет больше и можешь, не напрягаясь, вести его куда захочешь.
Он бил меня очень больно, так сильно, как это может делать
семилетний ребёнок.
Мне показалось, что все, кто был в комнате, похолодели, услышав слова
семилетнего ребёнка.
Конечно, легче придумать «кредо компании» (в корпоративном общении), чем плести небылицы, поскольку сказки обычно рассказывают
семилетним детям, а вот взрослая аудитория не станет мириться со всякого рода чепухой и увиливанием от прямого ответа.
Глазами
семилетнего ребёнка воспринимал я те давние события и описал их в своей поэме «Транзит по жизни» (Москва, 2005).
– Я же говорила тебе, что это плохая затея: приводить
семилетнего ребёнка к динозавру! – сказала она мужу, – Мы сейчас же уходим отсюда!
Все видели, что она очень боится мачехи, но мало ли почему
семилетний ребенок может бояться?
Про показатель степени, да ещё дробный, я говорила
семилетнему ребёнку, который пока не учился в школе.
А ещё встречаются первоклашки, которым мама завязывает шнурки на ботинках, застёгивает пуговицы на пальто, надевает шапку, а потом, нагрузившись тяжёлой сумкой с продуктами, а заодно и ранцем с учебниками, за руку тянет взрослого
семилетнего ребёнка домой.
И хотя мы, допустим, знаем, что будущее
семилетнего ребёнка – это то, что он закончит школу, как минимум.
Целую неделю она задавалась вопросом, как можно было оставить
семилетнего ребёнка одного в большом доме и уехать на неделю отдыхать.
Когда она вернулась, на пороге её встретила внучка, в вопрошающем взгляде
семилетнего ребёнка не было ничего детского.
Хоть и было ей восемнадцать, сознание она имела
семилетнего ребёнка.
Избиения на переменах продолжались. Мама, заметив случайно мои синяки, озлобясь, пришла в школу к учителям – пришла узнать, почему бьют
семилетнего ребёнка.
Высокий уступ норовил скинуть со своей первой ступени, как в детстве, однако я давно не являюсь
семилетним ребёнком с лицом пепельной куклы.
Этот неприятный господин за утро успел подрасти до размеров
семилетнего ребёнка.
Сотрудничать англичанин стал сразу, только чтобы никто никогда не узнал о позоре разведчика, его раскрыл
семилетний ребёнок.
Я плакал, просил не забирать её, но кто слышал
семилетнего ребёнка?
Две девочки и один мальчик выбрали себе роли
семилетних детей, которых родители уложили в кровать и рассказывали им перед сном очередную сказку.
В результате он знал свою родину приблизительно так же, как её знает
семилетний ребёнок.
Каждый
семилетний ребёнок заслуживает иметь своего супергероя. Это факт. А кто не согласен, тому надо проверить голову.
В конце концов, я почти
семилетний ребёнок, значит, имею право вести себя соответствующим образом, то есть, с любопытством глазеть по сторонам.
Капля ударяющая о голову оживляла самые отвратительные картины из памяти
семилетнего ребёнка, успевшего насмотреться ужасов за последние полтора года.
Пока я была в теле мальчика, я была душой
семилетнего ребёнка, который хочет только играть и радоваться жизни.
Про себя он понимал, что это не самый лучший вариант, но говорить правду
семилетнему ребёнку сейчас не стал бы даже под дулом пистолета.
Приди она даже с одной такой монеткой в город и попытайся что-то купить, все начнут трясти её – где тощий
семилетний ребёнок достал деньги и оружие?
Только один предлагал сканворд о жизни звёзд мыльных опер, который оскорбил бы даже интеллект
семилетнего ребёнка.
Я тогда уже читала про гимназию и думала, что классные дамы там выглядели именно так: пожилая (по меркам
семилетнего ребёнка), с заколотым на макушке пучком рыжевато-каштановых волос, в тёмном платье под горло, с белым воротничком…
Вопросы, которые меня интересовали в первую очередь – структура власти в княжестве, разделение полномочий, судебная практика, и тому подобные, – от
семилетнего ребёнка выглядели бы странно, и задавать их следовало крайне осторожно.
Достаточно узкие, чтобы обычные люди даже и не заподозрили, будто сквозь эту щель может протиснуться существо крупнее
семилетнего ребёнка.
Как переживала эту трагедию дочь, её особо не волновало, да и что понимал
семилетний ребёнок.
Так мог бы ответить
семилетний ребёнок, но дочь добилась реакции, которой ждала.
Такие мысли обычно приходят в голову
семилетним детям, а не взрослым женщинам с медицинским дипломом в кармане.
В скромном ангельском личике
семилетнего ребёнка с вьющимися волосами до плеч, изображённого с луком и стрелами, невозможно распознать избалованного и проказливого мальчика.