Это была попытка мягкой критики дарвинизма с возрождением интереса к идеям направленности эволюции, возможности наследования
приобретённых признаков.
Полагаю, гены стали детерминистическими пугалами отчасти по причине путаницы, вытекающей из хорошо известного факта ненаследуемости
приобретённых признаков.
Получены экспериментальные данные о том что
приобретённые признаки наследуются.
Для русских это не случайно
приобретённый признак, а проявление особенностей генотипа.
Точка расхождения между дарвинизмом и ламаркизмом – наследование индивидуально
приобретённых признаков.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: допахать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Мы наследуем
приобретённые признаки! Мы всегда это делали, но сейчас данное явление приобретает всё больший размах.
Необходимо подчеркнуть, что публичная власть (а значит, и принуждение) является не
приобретённым признаком государства, а его сущностным неотъемлемым признаком.
Классический дарвинизм – Гексли, Тимирязев, Ковалевские, Мюллер, Мечников – ими признавалась ведущая роль естественного отбора на основе неопределённой изменчивости и борьбы за существование, а наследование
приобретённых признаков имеет вторичное значение.
Но для опровержения тезиса о наследовании
приобретённых признаков эксперимент вообще не нужен, ибо нетрудно показать, что это представление противоречит повседневным фактам и поддерживается только с помощью произвольных, не выдерживающих ни фактической, ни логической проверки допущений и оговорок, а то и просто мифов.
Представление о наследовании
приобретённых признаков заходит в тупик и перед тем обыкновенным фактом, что потомство не наследует столь существенной «приобретённой» характеристики родителей, как их возраст: возьмём ли мы семечко от тысячелетнего дерева или от молоденького, только что вступившего в плодоношение, – в обоих случаях сеянцы будут начинать своё развитие от одной и той же точки.
Отказ от признания наследования
приобретённых признаков выдвинул на первый план значение неопределённой (мутационной) изменчивости.
Идея наследования
приобретённых признаков по-прежнему насчитывала немало именитых сторонников (правда, и решительных противников теперь было не меньше – в основном из числа новоявленных генетиков), но она всё меньше привлекала научную молодёжь.
Итак, наследование
приобретённых признаков невозможно?
Это больше походит на лысенковщину – передачу
приобретённых признаков, – а не на теорию эволюции.
В реальности
приобретённые признаки не наследуются; даже если бы сотня поколений подряд не пыталась кормить грудью, у сто первого были бы ровно те же гены и та же грудь и женщины смогли бы использовать её по назначению, если бы захотели и знали, как это делается.
Эволюционный скачок, то есть серьёзные эволюционные изменения, происходящие в сжатый временной отрезок, практически всегда происходит в небольших популяциях, которые в итоге оказываются наиболее приспособленными и с течением времени распространяют вновь
приобретённые признаки на всех своих уже гораздо более многочисленных потомков.
Но не тем, что даёт формальное право говорить “наследование
приобретённых признаков существует”, а тем, что позволяет по-новому взглянуть на противостояние “геноцентризма” и “органицизма” в эволюционной теории.
Попытки обнаружить наследование
приобретённых признаков предпринимались и в других областях биологии.
Наследование
приобретённых признаков последующим поколениям было экспериментально подтверждено на широком спектре видов, включая растения, мух, червей, рыб, грызунов и свиней.
Мы открыли способ создавать
приобретённые признаки…
К тому же оно объясняло наследование
приобретённых признаков.
Это свидетельствует о возможности наследования
приобретённых признаков, что до последнего времени считалось абсолютно невозможным.
Утверждение «центральной догмы» генетики как методологической основы биологии, казалось, навсегда покончило с проблемой наследования
приобретённых признаков, но прогресс иммунологии и становление эпигенетики вновь вернули её в сферу научного диспута, возродив интерес к идеям многократно похороненного ламаркизма.
К концу XIX века представления о возможности наследования
приобретённых признаков по-прежнему преобладали, но уже не казались само собой разумеющимися: спор двух концепций был перенесён на поле эксперимента.
Однако по иронии судьбы словом “ламаркизм” в науке стала зваться именно идея наследования
приобретённых признаков.