Было ли это связано с эволюцией
поэтических школ или особенностями самих стихов?
Она становится козырной дамой акмеизма – специфически русской
поэтической школы, вернувшейся на стезю пушкинской ясности, точности и сообразности смысла и слога в стихах.
Однако задача эта оказывается намного более радикальной, чем просто смена
поэтических школ (или тем более мирная передача власти, как иногда представляют отношения между символизмом и футуризмом), поскольку в пределе предполагает постановку под вопрос не только предыдущей школы, но и автономии института литературы, что и является задачей авангарда.
Сами лекции «футуристического университета» в «Фантастическом кабачке» посвящались, как правило, техническим и ремесленным тонкостям поэтического искусства, описанию
поэтических школ.
Подобное тематическое сходство не должно вводить нас в заблуждение – в конце концов, кто из поэтов не обращался к темам памяти и культуры, а внимание к классическим поэтическим формам свойственно целым
поэтическим школам и поколениям поэтов.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: любостяжательный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
При этом ему чудесным образом удаётся легко избегать всяческих «классных штук», «вау-эффектов», излюбленного инструментария наследников советской
поэтической школы, на которые, как на гром через секунду после молнии, предсказуемо радостно отреагирует читатель (да, кстати, невозможно отрицать, что некоторая линейность обнаруживается и в молниях).
Свою цель поэты видели в обновлении французского поэтического языка и создании национальной
поэтической школы.
Растёт число платных
поэтических школ и открытых лекториев по литературе.
В первых же книгах новая
поэтическая школа устанавливает свои взгляды на искусство.
Его новые наставники изъясняли свои мысли тем устарелым, напыщенным церковнославянским языком, который был так решительно отвергнут передовой
поэтической школой.
Жертвенность их самоограничения была благодарно воспринята российским читателем, превратилась в самостоятельную
поэтическую школу, которую нельзя обойти вниманием, рассматривая современные тенденции в словесности.
Несмотря на разность
поэтических школ и времени создания, тексты содержат «ключевую интонацию», которая объединяет избранное в единое целое.
Само понятие московской и петербургской
поэтической школы существует в сознании человека русской культуры достаточно давно и как бы помимо рационально-логических построений и научных описаний явления.
Неосюрреализм орфеевской творческой и, прежде всего,
поэтической школы выразился в психологизации тонкой материи стиха, проявился в законе ассоциативного начала поэзии, проявился в углублении подсознательных тенденций в искусстве и, прежде всего, поэтической строке.
И волна эта достойна внимания читателя, потому не так много в настоящее время мастеров слова, которые имеют «
поэтическую школу» за плечами, понимание важности которой почти утеряно сегодня.
Особенностей и секретов применения этого закона много, но писать хорошие стихи без диалектического понимания тонкостей этого закона, невозможно, только сумма тонкостей ведёт к мастерству, которая и делает честь новой
поэтической школе.
В сущности, эта
поэтическая школа зовётся «модернизмом» лишь условно, – лишь оттого, что не слишком точное по смыслу название укоренилось давно и прижилось навсегда.
И они наполнены свежим воздухом русской
поэтической школы, одним из заметных представителей которой является автор этой книги.
Тысячи сочинителей и читателей хайку из разных городов, сплотив по интересам профессионалов и любителей, создали на базе
поэтических школ гигантскую всеяпонскую литературную среду, в которой на протяжении веков шёл свободный обмен стихами, критическими очерками и эссе.
Ощущая свою принадлежность к так называемой новой ленинградской
поэтической школе (Бродский, Стратановский, Шварц, Миронов, Охапкин), с общим для её авторов балансированием на грани иронии и пафоса, абсурда и спиритуального воспарения, сюрреализма и ампира, смею утверждать, что во многом и отличаюсь от упомянутых авторов.
Но он является редким в наше время представителем традиционной
поэтической школы: стихи не про поэтическую форму и не во имя её, а про жизнь и собственные размышления.
Переводы западно-европейских поэтов стали моей
поэтической школой.
Уже к моменту окончания гимназии он писал стихи – ещё довольно слабые, отмеченные отчётливым влиянием
поэтической школы, ещё вызывавшей негодование у консервативных читателей, но уже начинавшей доминировать в русской поэзии – символизма.
Продолжая характерную для русской
поэтической школы традицию, автор во многих стихотворениях обращается к сезонным явлениям природы – в основном на стыке зимы и весны – «прочитывая» их как метафоры явлений социальных и психологических.
К тому времени культура «сидячего» коллективного творчества «дза-но бунгэй» перестала быть однородной, появилось много ответвлений и отдельных
поэтических школ, продвигавших свои стили «хайкай».
Мне ни в коем случае не хотелось бы вносить элемент полемики в журнал, поставившего своей целью скромную и вместе с тем нелёгкую задачу: отражать на своих страницах современную русскую поэзию – такой, какая она есть, давать слово авторам самых разных
поэтических школ и направлений, не взирая при этом на географическое местоположение автора.