По мнению 
польского историка, в 1863–1904 годах доминировала вторая модель национальной политики.        
     
            
        Хотя 
польские историки пытаются манипулировать цифрами, доказывая, что они самые-самые-самые.        
     
                            
                    
        Польские историки считали наличие у себя политических навыков вещью чуждой и при таких взглядах допускали грубые ошибки.        
     
            
        Несколько особняком стоят исследования белостокской школы – группы 
польских историков белорусского происхождения, которые занимаются изучением различных аспектов истории белорусского движения32.        
     
            
        Сей факт 
польские историки, да и не только они, сегодня старательно замалчивают.        
     
                    
        
                    
        
    
    
        
            
            Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
        
        
            
                    
                    
                        Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
                     
                    
                        Вопрос: неевропейцы — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?                    
 
                    
                    
                                 
         
     
                                
        Как правило, работы 
польских историков хорошо фундированы, содержат значительные по объёму сведения по конкретным операциям и отдельным эпизодам агентурного противоборства.        
     
            
        В трудах 
польского историка она неожиданно нашла то, что искала.        
     
            
        Конечно, в словах 
польских историков есть доля правды.        
     
                            
                    
        Этих людей не включают в статистику и современные 
польские историки.        
     
            
        Будут приведены результаты исследований 
польских историков о многовековом опыте германцев по «онемечиванию» колонизированных западных славян, о натурализации, запретах говорить на родном языке, заниматься ремёслами, земледелием.        
     
            
        Польские историки немало писали об этом периоде, но интересовались им прежде всего как этапом подготовки восстания 1830-1831 гг., которое положило конец «сожительству» конституционной и самодержавной модели.        
     
            
        По подсчётам 
польского историка 3.        
     
            
        По оценкам 
польских историков, 50–60 % (20 тыс. человек) польских переселенцев составляли крестьяне.        
     
            
        Работы, написанные 
польскими историками, игнорируют вклад литовских учёных в развитие университета, и наоборот, написанные литовскими историками игнорируют вклад польских учёных.        
     
            
        Разумеется, моё утверждение идёт вразрез с красивыми сказками 
польских историков.        
     
            
        На самом деле дивизиями и бригадами, внесёнными 
польскими историками в этот список, командовало ещё меньше генералов.        
     
            
        Вместе с тем, к середине XIX-в. начинается формирование нового состояния малороссийской исторической школы, которая однако, изначально восприняла немалое число идей, выдвинутых 
польскими историками.        
     
            
        Выдающаяся по своему качеству и объёму работа была проделана 
польскими историками.        
     
            
        Не иссякает интерес 
польских историков к событиям польско-советской войны 1919–1920 гг29.        
     
            
        Возможно, что отечественные и 
польские историки найдут новую информацию по данному вопросу и смогут дополнить сказанное.        
     
            
        Так в западноевропейской научной традиции усилиями немецких, скандинавских и части 
польских историков стало постепенно складываться представление о русских как об отсталом, тёмном и варварском народе.        
     
            
        Не касаясь в настоящий момент идеологической составляющей подобного вывода (она, кажется, и так вполне понятна и определённа), хотелось бы сделать несколько замечаний по поводу концепции 
польского историка.        
     
            
        Он заявил, что содержание переданных 67 томов дела № 159: «известно 
польским историкам, они не являются главным предметом польских ожиданий, но теперь мы получили эти документы в виде заверенных копий, что даёт возможность использовать их для судебного производства» («Время», № 79, 12 мая 2010 г.).        
     
            
        Не следует, однако, впадать в крайности, и надо защитить подход 
польского историка.        
     
            
        Существование этой «княжеской династии» основывается на сведениях 
польского историка XV в.        
     
            
        И в этой связи, вот какой вопрос хотелось бы задать 
польским историкам и политикам.        
     
            
        Связи с 
польскими историками привлекали моё внимание особенно в последнее время.