Эту позицию при определении целей имперской политики по отношению к
нерусскому населению разделяет и большинство белорусских исследователей.
Имперская стратегия – это такая политика, когда приоритетом является политическая лояльность всех подданных империи и власти не применяют насильственных мер для достижения аккультурации и тем более ассимиляции, хотя последние могут быть желательны; националистическая стратегия предполагает представление о том, что путь к политической лояльности лежит через культурную гомогенизацию, поэтому на том пространстве империи, которое понимается как русская «национальная территория», предпринимаются попытки обеспечить лояльность
нерусского населения путём применения ассимилятивной и аккультурационной политики, а в тех случаях, когда применить такую политику невозможно или применить её не удаётся, государство прибегает к мерам сегрегационной политики, при этом преимущества предоставляются тем, кого считают русскими.
Только их, ибо при перечислении в обеих статьях областей с «компактным
нерусским населением» именно они и не были упомянуты.
Но даже если мы согласимся с положением о том, что в центре империи шёл процесс сближения имперских властей и русского общественного национализма, всё равно остаётся открытым вопрос о том, как действовала эта национализация империи и могла ли она в долгосрочной перспективе повлиять на интеграцию
нерусского населения.
Продолжающаяся экспансия в регионы с преимущественно
нерусским населением и их колонизация превратили империю во всё более неоднородное образование.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: наговорщик — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
В этих исследованиях не уделялось особого внимания как
нерусскому населению империи, так и правовому плюрализму.
Раннее распространение нового судебного порядка на эти регионы было примечательным из‐за попадания под юрисдикцию новых судов большого количества
нерусского населения.
Кроме того, отмечается, что белые не сумели найти общий язык с
нерусским населением имперских окраин, а также с умеренными социалистами, которые могли бы стать их союзниками в борьбе против большевиков.
Глава огромной и разнородной империи должен был думать о единстве и солидарности, а не о политике обрусения
нерусского населения.
Они были кровными врагами российского империализма, с детства испытывавшими негодование из-за усиливавшейся в последние годы существования империи дискриминации
нерусского населения.
Особое внимание при этом уделяется положению
нерусского населения в пореформенной правовой системе, следствия которого анализируются в рамках данного исследования по двум направлениям.
По его мнению, новые суды были инструментом порабощения
нерусского населения.
При этом подробно рассматриваются отношения, которые
нерусское население поддерживало со своими русскими соседями.
В сферах права и самоуправления влияние
нерусского населения было ослаблено.
Начавшаяся административно-правовая интеграция и языково-культурная унификация окраин подвергала испытанию традиционный образ жизни и самосознание как элиты, так и широких слоёв
нерусского населения.
Их прямым следствием стали существенные изменения в социальной структуре и образе жизни
нерусского населения, что создавало необходимые предпосылки для формирования национальных движений.
Доминирование русского языка в столице привело к тому, что его в качестве родного восприняла значительная часть
нерусского населения, в том числе и некоторые азербайджанцы, называемые в быту «русскоязычными азербайджанцами».
И действительно, российские интеллектуалы и политики консервативных взглядов часто призывали к ассимиляции
нерусского населения в русскую нацию и настаивали на том, что растущая колонизация юга и востока поможет поглотить коренное население.
Единичные примеры, когда представителям так называемых «инородцев» удавалось занять высокое положение в государстве, лишь подтверждают общее правило: российская империя во многом жила за счёт безжалостной эксплуатации
нерусского населения.
Однако в центре внимания власти, когда она имела дело с
нерусским населением западных («цивилизованных») окраин, «находились не этносы или нации», а сословия и население данных регионов.
Просветительские мероприятия русской администрации, имевшие конечной целью русификацию
нерусского населения, объективно способствовали распространению русской культуры и технических знаний через работу школ, училищ и других учебных заведений.
Однако по мере того, как империя расширяла свои границы по всем направлениям и тем самым включала в число своих подданных
нерусское население, имперские власти чувствовали себя уже достаточно уверенными в лояльности некоторых нерусских народов и постепенно, в качестве опыта, распространяли на них воинскую повинность.
Привлечение широких масс
нерусского населения империи к службе в армии считалось сугубо положительным шагом, ибо не только расширяло мобилизационную базу государства, но и являлось мощным культуртрегерским инструментом в отношении нерусских военнослужащих.
Но к осени 1740 г. положение всех татар-мусульман значительно ухудшилось, когда началось жёсткая кампания христианизации
нерусского населения.
Новокрещены на три года освобождались от всех налогов и повинностей, также освобождались от холопства, ими не могли более распоряжаться неправославные помещики, а возмещали все эти издержки в полном объёме некрещёное
нерусское население.
По отношению к русскому и
нерусскому населению проявлять «ласку», их лишними податями и повинностями не отягощать.
Однако, поскольку эти исследования уделяют лишь незначительное внимание правовым вопросам и игнорируют повседневное взаимодействие
нерусского населения с государственной судебной системой, они не в состоянии проследить важность правовых институтов для строительства империи и их роль в выравнивании и скреплении разнообразного и глубоко иерархического общества.
Осторожность в риторике, равно как и постоянные метания между борьбой с «великодержавным шовинизмом» (читай: русским национализмом) и «мелкобуржуазным национализмом» (читай: национальными притязаниями элитных слоёв
нерусского населения), были обусловлены объективными сложностями.
Исключений не было: во всех районах, заселённых преимущественно
нерусским населением и подчинённых общероссийской налоговой системе, прямые налоги были меньше.
Нерусское население разделили на оседлых, кочевых и бродячих.