Как и то, что
мой противник действительно тупой болван, неспособный на простейшую тактику и лишённый инстинкта самосохранения.
Перед нами тут же засверкали огоньки пулемётных очередей, и мы чуть не столкнулись с
моим противником.
Мой противник далеко не так прост и переиграть его будет очень непросто, поэтому я решил продолжить свою игру.
Вокруг орали дружки
моего противника, явно подбадривая его, но их вопли сливались для меня в какой-то сплошной, нечленораздельный гул.
Я чувствую, что рана моя кровоточит, и боюсь смутить
моего противника видом крови, которую не он пустил.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: инсектициды — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Дальше начинается бешеная гонка, я пытаюсь догнать и попасть из пушек,
мой противник пытается выйти из-под удара и атаковать меня.
В то место, где я был секунду назад, приземлился
мой противник с огромным универсальным ключом, от удара которого по настилу вылетел сноп искр.
Он поднял свой щит, но я выбил его из рук
моего противника, и щит полетел через его голову, а сам он упал без чувств.
Я хотела извинений и заверений, что больше такое не повторится, но
мой противник, кряхтя, поднялся и молча ушёл, бросив на меня взгляд, полный затаённой злобы.
Я побоялся пораниться кнопками бутсов
моего противника, испугался, и гол был забит в ворота.
Что-то прожужжало мимо моего уха, и я увидел, как
мой противник со страшным стоном зашатался и рухнул навзничь.
Я отступила на шаг, не зная, что делать дальше. Вот он –
мой противник, прямо передо мной. Следовало заготовить на такой случай язвительную реплику.
Нет, говорят
мои противники, одно дело – вкус, другое дело – нравственность.
Рассуждения
моих противников напоминают ответ одного студента-медика.
Сам я воспользуюсь строгими приговорами
моих противников для исправления своих ошибок, если, на что я едва осмеливаюсь питать надежду, эта книга потребует второго издания.
Насколько
мой противник чувствовал бы себя комфортней, будь у него сейчас пистолет не за поясом, а в руке…
Причём такой, что
моим противникам игра показалась уже неинтересной.
Понятно, что это не поможет избежать преследования, но, даже разделившись, гранаты сократят количество
моих противников, а то, что встретиться с ними мне ещё придётся, я не сомневался.
О своих сомнениях, колебаниях и гипотезах, основывающихся на наблюдениях за действиями
моего противника, я уже говорил выше.
Без сомнения, я слишком нерешительно и неуклюже действовал в своём первом воздушном бою, и лишь поддержка моих товарищей и недостаток мастерства у
моего противника спасли мне жизнь.
Мои противники почему-то придавали особенное значение трудности подводной навигации и счисления пути.
Дело в том, что наше с ним противостояние находит поддержку у некоторых
моих противников.
Били
мои противники профессионально, и любой счёл бы правильным не связываться с ними.
Ещё через круг
мой противник начал наращивать темп. Он уже тоже дышал тяжело и неровно, только вот ноги у него были куда длиннее моих.
Оценивая
моих противников, начинаю выстраивать свой собственный фундамент матча.
Мне показалось, что
мои противники трудились без особого воодушевления, в их статьях не найти ничего, кроме длинных возмущённых стенаний, растянутых на две-три колонки.
Поэтому мне пришлось его срочно и наглухо перекрывать, опасаясь возможности проникновения извне
моих противников или агрессоров.
Стоя на расстоянии и наблюдая через новую призму всевидения, как большая часть показателей
моего противника затухают, что подтверждало его бессознательное состояние, я осторожно приблизился.
Мой противник уходит мгновенным рывком в сторону, а вот его коллега не успевает, и граната, попав в него, мгновенно срабатывает от касания.
–
Мой противник хороший стрелок, но я должен быть ещё лучше! – объявил молодой человек.
– В чём убедились многие. Поскольку считали
моего противника одним из наиболее яростных и упрямых дуэлянтов.
Как он сказал, чтобы я сразу мог представить, в каком примерно ключе будет действовать
мой противник, как только увижу, каким мечом он хочет сражаться.
Тщательное исследование не замедлило убедить меня в неточности мнения
моего противника.
Как быть в том случае, если
мой противник перенаправляет меня на мини-поле, которое уже сыграно?
Обиженные и обойдённые составили большой кадр
моих противников, не стеснявшихся в средствах борьбы и по временам отравлявших мне существование.
Но по тому, как побледнел
мой противник, какой злостью вспыхнули его глаза, я понял, что поразил цель.
Мой противник оказался чертовски силён – сразу видно, что ещё недавно он жил диким хищником в болотах.
Судья был очень изумлён его жалобой и присудил плащ
моему противнику.
– Знал бы ты, сколько угроз я выслушал за свою жизнь! Но из всех
моих противников лишь один сумел от меня ускользнуть. Кто же знал, что он проклятый дхампир!
Если бы завтра возобновилась борьба, я мог бы быть поставлен в положение
моих противников.
Мой противник, подобно волку, оскалил зубы, но я успел приподняться и вонзить ему шпагу в плечо.
Даже я, обладая недюжинными лётными способностями, мог встретить свою смерть в первом же воздушном бою, окажись
мой противник более напористым и агрессивным в своих манёврах.
– Старался держаться между ретиариями и провоцировал их на атаки. Изображал падение, потом уходил в сторону, а
мои противники ловили друг друга в сети.
Для этого я обзавёлся толстой суковатой палкой, которая обеспечит мне полное господство над
моими противниками.
Мой противник умер мгновенно, и подхватив тело, я затащил его под снятый кожух двигателя и только потом вынул нож после чего, присев, оглянулся.
Пока
мой противник приближался ко мне, я спокойно стоял, придерживая ножны шпаги левой рукой.
Всех критиков моих я называю завистниками, не оправдываюсь на их замечания и вместо ответа стараюсь найти ошибки у
моих противников, как будто мне от этого будет легче.
Мой противник сползал с лошади, держась обеими руками за развороченное горло и пуская кровавые пузыри.
Мой противник, к моему великому облегчению, присоединился к англичанам на горе, и я приказал сняться с позиции.
Я знаю наверное, что обратил её в бесформенную массу, потому что, пытаясь потом произвести над ней измерения черепных костей, должен был сознаться, что череп
моего противника не годится более для краниологических целей.