Когда гепардица увидала, что её детки пропали, она упала и заплакала. Ручьями текло из глаз
материнское горе.
У меня детей не было, но я могла понять
материнское горе.
Ласкал и снова гладил, стараясь отдать ей всю накопившуюся в нём нежность, чтобы хоть как-то утешить, смягчить
материнское горе.
Подходящая скала нашлась очень быстро – отколовшийся от
материнской горы кусок гордо возвышался посреди спуска.
И
материнское горе превратило царицу в статую, статую скорби.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: вытанцевать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Но если всё дело – весьма неаппетитное, от себя замечу – закончится за день-два… да-а-а-а… понимаю, что моя позиция выглядит не очень корректно, но сочувствие
материнскому горю – это само собой, а два срочных ремонта – это совсем иное и куда более осязаемое.
– Где?! – заорали убитые
материнским горем ведьмы.
Неизмеримо
материнское горе от потерь, оно приходит в ваши дома, сжимает сердца, омывает слезами лица.
Сочувствуя
материнскому горю, родственники отводили глаза.
С того случая что-то во мне изменилось, материнские слёзы произвели на меня удивительное воздействие, я стал меняться, начал помогать матери в её трудах и стараниях, как бы повзрослел, вернее сказать, прозрел, увидев
материнское горе через её слёзы.
Но зато ни писатели, ни поговорки народные никогда не осмеивали истинности и правдивости
материнского горя; жена редко оплакивает своего мужа спустя два или три года после его смерти, но зато как часто мать льёт слёзы о своём дитяти в течение десяти и даже двадцати лет!
Так была обеспечена достоверность мёртворождения и искренность
материнского горя.
Знакомые руки бережно вытирают несуществующую пыль с фото сына; кусочек чёрного хлеба осторожно поправляется на стеклянной стопке; обожаемые, дорогие глаза, обрамлённые паутиной морщин, изливают ручьи
материнского горя.
– Ну, смейся, смейся… Радуйся
материнскому горю.
Все понимали… глубину женского
материнского горя и молились за них.
Рослый врач казался выше «развоевавшейся» девушки чуть-чуть не на целую голову, виделся много шире в плечах и гораздо физически развитей, а его суровое вытянутое лицо не выражало никаких эмоциональных переживаний (он давно уже привык к пламенному изъявлению
материнского горя и ничем не выдавал терзавших волнений); но, даже несмотря на значимые внешние габариты, а заодно и внешне спокойное выражение, ему с огромным трудом удавалось сдержать отчаявшуюся мамашу, неотвратимо рвавшуюся к бесчувственной дочери.
Запрятанного за пазуху халата
материнского горя, которое нельзя показывать.
Мужчина вздохнул, покачав недовольно головой – видимо, он запретил ей выходить, но
материнское горе оказалось сильнее разумных доводов мужа.
Первая воплощает священное
материнское горе и любовь; вторая – плотское влечение.
Лицо друга сделалось серьёзным. Воспоминание о
материнском горе давалось ему не легко.
Мы были свидетелями
материнского горя.
– Да? – тихий уставший женский голос тут же наполнил автомобильный салон энергетикой
материнского горя.
Трудно противостоять
материнскому горю.
И её
материнское горе нельзя было облегчить ничем.
Понятно,
материнское горе бесконечно, но он же живой человек!
Перед
материнским горем померкли все впечатления дня.
Удушающая печаль, давящее ощущение под рёбрами – так проявлялось
материнское горе.
Как его зовут? – я понимала, что не могу помочь этой бедной женщине, испытывающей
материнское горе, но мне отчаянно хотелось сделать хоть что-то.
И не один раз, сочувствуя
материнскому горю, приходилось убеждать: нет, это именно ваш сын, собранные доказательства места сомнениям не оставляют.