Гром и Молния

Соня Марей, 2023

Я – Молния. А он – Гром. Не подумайте лишнего, так просто совпало. Он – мой враг, но я должна его в себя влюбить. Должна влюбить, а хочу убить! Задания хуже не придумаешь, ведь гром и молния между нами полыхают вполне настоящие, какая уж тут любовь!И что мне со всем этим делать? Бежать? Сдаться? Ну уж нет, мы еще повоюем… Главное самой не влюбиться во врага!

Глава 6. Исчезнувшая

Молния

— Ненавижу вас.

Я просыпалась под споры и бубнеж своих соседей по палатке. А они ещё шикали друг на друга, мол, Мирай разбудим — даст по башке. Ну что за несносные мальчишки!

— Ты уже проснулась? Все равно объявили подъем, — сообщил Искен, собирая гриву темных волос в высокий хвост. — Рэйдо, ты не брал мои носки?

— Зачем вообще было разуваться? Чтобы при очередном нападении демоны покусали твои голые пятки?

О, боги! Спасите меня от этих двоих.

Воспоминания о том, что случилось ночью, радости не добавило. Асай мертв, демонам удалось напасть на стоянку опытных боевых магов, а Гром соврал про защитный контур. В том, что это была именно ложь, я почти не сомневалась. Он не из тех, кто допускает такие глупые проколы, тем более, работу своих людей по установке защиты он проверял сам.

— Во сне ты опять называла его имя, — внезапно заметил Рэйдо и хрустнул пальцами. — Давно этого не было.

Спросонья я не поняла, о ком он, а потом догадка придавила тяжёлой плитой.

— Ещё не оставила надежды найти его? Прошло столько лет.

Я помотала головой, а парни переглянулись.

— Давай не будем.

— Если что, мы с тобой.

— Это только мое дело, — я подняла взгляд на друга. — Моя ошибка — мне ее исправлять.

Правильно тетушка говорит, что не тех мужчин я коллекционирую. Ну что поделать, если они только во враги набиваются?

Лагерь уже проснулся. Наскоро перекусив и закинув в рот пилюли с растительными стимуляторами, мы двинулись дальше. Меня окружали хмурые лица, никто старался лишний раз не смотреть на печально известную Молнию, но я то и дело ловила косые взгляды.

Наш путь начался с дурной приметы, то ли еще будет. Надо держать ухо востро и быть начеку, ведь если демонов вызвал кто-то из отряда, он может повторить попытку. Кажется, я чего-то не знаю о возможностях современных магических родов, ведь на протяжении столетий демонов подчиняли только Сури.

Мы спустились на равнину. На пути попадались мелкие деревушки, поля и рабочий люд. Какое бы ни стояло время, землю надо возделывать, а крестьяне… Иногда мне казалось, им вообще наплевать, кто над ними стоит. Сеттория, Шиссай — какая разница? Они так устали от дрязг власть имущих, что были бы рады, если бы мы все сгинули с концами.

Чем дальше мы продвигались, тем меньше вдохновлял пейзаж. Лужи вдоль дорог, серость, деревья с едва проклюнувшимися почками — ещё слабые и сонные. Радовали глаз только зеленые пятна можжевельника и магнолии, выбросившие первые бутоны.

— А в Сеттории вовсю цветут деревья, — со мной поравнялся всадник. Услышав его негромкий мечтательный голос, я дернулась и повернула голову.

— Сейчас только начало весны, тепло в эти края приходит позднее.

Я присмотрелась к сетторцу внимательней — молодой, больше тридцати не дашь. Длинные светлые волосы, собранные в высокий хвост, серые глаза, волевые черты и шрам на переносице. Тонкие губы были изогнуты в легкой полуулыбке, руки небрежно сжимали поводья. От него не веяло агрессией или ненавистью, мой собеседник был абсолютно расслаблен.

— Простите, забыл представиться. Май Бунье, стихия земли и дерева.

— Мирай О-Таари. Стихия молнии.

Назвать при знакомстве имя рода и вид своей магии было знаком вежливости. Знаком того, что ты не собираешься воевать.

Никто не знал, но я переживала из-за того, что владею лишь одной стихией. В моем окружении были дистихийники, те же Рэйдо с Искеном. Кроме молнии они могли обращаться с ветром, мой дядя — с металлом.

Встречались и тристихийники, но их было гораздо меньше. К примеру, Гром владел водой и ее производными, а еще землей и ветром. А господин Сандо — молнией, ветром и водой. Эти три элемента усиливали друг друга, делая Главу страшным противником на поле боя.

А я старалась компенсировать свою надуманную “дефективность”, усердно тренируясь и развивая единственный подвластный элемент.

— Знаю, — кивнул новый знакомый. — Я взял несколько образцов разных трав, произрастающих только в этой местности. Мой род занимается садоводством, им будет любопытно, — Май улыбнулся.

— И что же вы выращиваете?

Маги земли были сильны в земледельчестве, да и вообще Сеттория была богата лесами и полями. Говорили: “Воткни в землю палку, и она зацветет”.

— Мы специализируемся на плодовых деревьях, у нас они плодоносят до восьми месяцев в году. Готов поспорить, таких сочных персиков вы в жизни не пробовали.

Я сама не заметила, как начала улыбаться. Надо же, мы с бывшим врагом говорим, как столкнувшиеся на рынке соседи. Может, ему показалось, что мне одиноко и страшно, вот и решил поддержать?

— Буду рада, если вы меня угостите плодами вашего рода.

Сетторец кивнул.

— Договорились. Не буду докучать вам, госпожа Мирай. Но если захотите поговорить, я к вашим услугам, — Май вежливо кивнул и направил лошадь вперед.

— Что он от тебя хотел? — раздался голос Рэйдо, и я увидела хмурого друга.

Я пожала плечами.

— Рассказывал про персики.

Глаза парня полезли на лоб от изумления, и тут подоспел Искен.

— Поменьше откровенничай с сетторцами, Мирай. Они только и ждут, когда можно будет всадить нож в спину.

— Может, вы не будете решать, что мне делать, а что нет? — я пришпорила лошадь и оставила этих двоих позади. Внутри кипело раздражение, казалось, я попала в клетку. Прутья со всех сторон, все так и хотят меня прижать, ограничить.

Говорили, что владение магией дает свободу и власть, что мы стоим над простыми смертными. Очень смешно. Просто обхохочешься.

Взгляд выхватил темную фигуру на вороном жеребце. Гром держался впереди отряда, и я замедлила ход, чтобы не сокращать расстояние. Чем он ближе, тем сильней начинает колотиться сердце, и воздуха не хватает. Это тело подкидывает воспоминания о том, что случилось на берегу ледяного озера.

За последние несколько часов я не перекинулась с Искеном и Рэйдо ни словечком. Дело шло к вечеру, и остановиться сетторцы решили в одной из мелких деревень, которых тут расплодилось, как грибов после дождя. Бедные лачуги жались одна к другой, стайка детей бросилась врассыпную, едва отряд показался на дороге.

Крестьяне выстроились в несколько рядов с обеих сторон дороги, отдавая глубокие поклоны. Высокий и прямой, как палка, старик покинул строй и собрался произнести слова приветствия. Внезапно, растолкав остальных, вперед вырвалась женщина в поношенном платье.

Она бросилась на колени перед лошадью Грома и запричитала:

— Господин! Помогите, не оставьте в беде! Помогите бедной матери, умоляю!

— Уйди, безумная женщина! — старик в ужасе метнулся к ней, чтобы оттащить, но та начала голосить еще громче.

Я наблюдала за развернувшейся сценой, сжимая холодными пальцами луку седла. Так может кричать только тот, кто потерял что-то очень дорогое. Мне часто приходилось видеть подобные сцены отчаяния, и каждый раз внутри болезненно сжималось. А еще мучил стыд — хотелось отвернуться, уйти, не смотреть, ведь я ничем не могла помочь.

— Оставь ее в покое, — послышался голос Грома, и старик разжал руки. Женщина рухнула на землю бесформенным кулем и начала скулить. — Говори, в чем дело.

— Да дочь у нее пропала, господин, — ответила крестьянка помоложе и пошустрее. — Второй день найти не можем.

Бедняжка. У меня детей не было, но я могла понять материнское горе. А времена сейчас неспокойные: по дорогам рыщут дезертиры обеих армий, одичавшие от голода крестьяне сбиваются в стаи, как псы, недобитые демоны встречаются то тут, то там.

— Не наказывайте нас, господин! — проблеял старик, рухнул на колени и принялся отбивать поклоны. — У нас нет ничего ценного, на всю деревню две тощие клячи…

Гром прервал его властным жестом и велел отряду спешиться. В суете я так и не проследила за тем, что стало с несчастной матерью. Нам было велено разбить лагерь, и вскоре в центре деревни развернулись палатки и запылали костры. Наверное, Гром брезговал останавливаться в нищих хижинах, лучше уж под открытым небом.

Походная пища отличалась от той, что мы ели дома, но тетушка на этот раз превзошла себя и велела поварам наготовить деликатесов, которые после заботливо упаковали в зачарованные свертки. Они уменьшали объем и вес пищи и не давали ей портиться несколько недель.

Помню, какой голодной и тощей я когда-то была, ведь магия сжигала все ресурсы организма. Помню, как у нас не неделями не было ничего, кроме травяных пилюль. Разбухая, они заполняли желудок и ненадолго притупляли чувство голода, а сейчас меня начинало тошнить только от воспоминаний об этом.

Наученные горьким опытом многолетних войн, крестьяне разбежались по домам и боялись даже носы высовывать. Но любопытным детям как-то удавалось подкрадываться к лагерю, чумазые физиономии мелькали то тут, то там.

— Эй, малый, иди угощу, — Искен поманил мальчишку пальцем, но тот дал стрекача, как испуганный заяц. — Я что, такой страшный? — лицо братца обиженно вытянулось.

— Ты само очарование, — я потрепала его по плечу. — Пойду разомнусь перед сном.

— Этот… велел не разбредаться, — с неудовольствием напомнил Рэйдо.

— Не переживайте. Я в пределах лагеря.

— Ладно, тогда и мы пройдемся. Надо поговорить с нашими.

И Рэйдо с Искеном отправились к остальным дипломатам. После гибели Асая нас осталось шестеро, а трое остальных парней не слишком искали нашего общества.

Вскоре я пожалела о своем решении, потому что куда бы ни сунулась, все взгляды обращались ко мне. Я всегда предпочитала скрытность, а сейчас казалось, что меня заставили выйти голой на площадь. Заметив спину нового знакомого, Мая Бунье, я окликнула его.

— Мирай? — он выглядел удивленным. — Ты что-то хотела?

Я осторожно огляделась и поинтересовалась вполголоса:

— Ты не видел, куда увели женщину, у которой пропала дочь?

— Видел, — кивнул он уверенно и ткнул пальцем куда-то мне за спину.

Я обернулась. И правда, она стояла у стены дома, в руках была какая-то тряпка, а подле нее застыли двое сетторцев.

— Сейчас с ней Джен и Лейо, они лучшие поисковики в отряде. Если девочка жива, они ее отыщут.

Казалось бы, какое сетторцам дело до одной из тысяч крестьянских дочерей? И все же…

— Спасибо, Май.

Я прошла мимо недоуменно моргающего Мая, мимо кучки сетторских магов. У одного из них на коленях сидел мальчишка лет четырех и, давясь от жадности, уплетал лепешку. А мужчина умилялся, глядя на него, и что-то рассказывал своим товарищам.

Я хмыкнула. Не верилось, что это происходит со мной.

Когда я приблизилась к несчастной женщине, ее уже покинули Джен и Лейо. Кто из них кто, я так и не поняла — мужчины были похожи, как две капли воды.

Крестьянка подняла на меня усталые затравленные глаза. Я пока не знала, что хочу ей сказать, но просто лечь спать не могла. Мысли не отпускали. И вдруг та заговорила первой:

— Она так похожа на вас, госпожа. Но моей Ди всего тринадцать… — и заплакала.

— Ее найдут. Не переживайте.

И видно, что женщине так хочется в это верить, и в то же время все слишком хорошо знали, что значит пропажа человека. Почти никто никогда не возвращался.

Но мне ведь удалось. Я тоже однажды пропала.

У меня не слишком хорошо получалось утешать плачущих людей, поэтому я кивнула, дотронулась до локтя бедной матери и медленно пошла в другую сторону.

— Тсс! — еле слышный звук заставил обернуться и удивленно распахнуть глаза.

Прячась в темном проходе между двумя хижинами, на меня смотрел мальчишка. Светлые глаза казались огромными на исхудавшем лице, уши торчали, а указательный палец малец прижимал к губам.

— Тебе чего? — поинтересовалась я негромко и бросила опасливый взгляд в сторону лагеря.

Но этот паршивец только рукой махнул и исчез. Что за?

Мысленно ругаясь, я юркнула в проход и на заднем дворе заметила тонкий мальчишеский силуэт. Что ему он меня надо? Мальчишка подождал, пока я приближусь, и зашептал:

— Я знаю, где она, но ей требуется помощь.

— Кто? Пропавшая девочка?

Тот кивнул.

— Я нашел ее, но магам нельзя это знать.

— Я тоже маг.

Мальчишка схватил меня за руку и потянул за собой.

— Ты наша. Шиссайка. Идем со мной, госпожа.

— Куда? — я встала, как вкопанная, и строго взглянула на него. На вид ему было лет девять, но он мог оказаться и старше, ведь эти дети недоедали.

— Клянусь, госпожа, я говорю правду. Пусть поразит меня священная молния, — он скрестил средний и указательный пальцы на обеих руках. — Ди на окраине деревни, совсем рядом.

Ох, чувствую, я об этом пожалею! Но глаза мальчика умоляли, он торопил меня и вел темными закоулками, опасаясь, что нас могут увидеть.

— Почему ты не сказал ее матери?

— Она ей помочь не сможет. Ди моя подруга… И ей плохо.

Я твердо решила, что только посмотрю, а потом сразу доложу обо всем Грому. Сейчас мы все должны ему подчиняться, чтобы не было проблем.

— Что с девочкой?

— Я не знаю.

Показалось, что мальчишка лукавит. Я схватила его за плечо и развернула к себе. Он тут же поник и шмыгнул носом.

— Ладно, сама посмотрю.

Как любит говорить Искен, это не проблемы ищут меня, а я их. Что случилось с девочкой такого, что сетторцам об этом говорить нельзя? Надеюсь, ничего ужасного.

И все-таки что-то внутри твердило, что я поступаю неразумно. Но мы были почти у цели, на этом краю деревни никто не жил, дома стояли заброшенные. Из раззявленных окон торчали изломанные ветки, крыши сгнили.

Я сразу поняла, о каком сарае говорил мальчишка. Он замер на месте и ткнул в сторону гнилой деревянной постройки пальцем.

— Простите, госпожа, но дальше я не пойду.

Смелость оставила мальчугана, и он задрожал.

— Ладно, — я кивнула и на всякий случай приготовила боевое заклятье и хиту. Левую ладонь привычно потянуло, под кожей рассыпались колючие искры.

Дверь болталась на одной петле и натужно заскрипела, когда я к ней прикоснулась. За спиной раздался топот детских ног — это мой маленький провожатый бросился наутек.

Вот сопляк бесстыжий! Он или обманул меня, или технично скрыл половину правды. Впрочем, мне ли бояться? Чего я только не видела.

Внутри пахло пылью, с потолка свисали клочья паутины. Я подсветила себе миниатюрной шаровой молнией, убеждаясь, что в сарае не прячется вражеский отряд.

Внезапно в углу пошевелилась гора тряпок, послышался тонкий жалобный писк. Кажется, исчезнувшая здесь.

Я медленно, выверяя каждый шаг, приблизилась. Подцепила ветошь острием хиты и отбросила прочь. Внутри тоскливо сжалось, и я опустила клинок.

Свернувшись калачиком, на холодном полу плакала девочка. Худые плечи сотрясались в рыданиях, она обнимала себя и пыталась согреться, да только никак. Ее буквально трясло.

— Ты в порядке, дитя? — ласково спросила я, уже догадываясь, на что напоролась.

Все звуки стихли. Девочка медленно села и подняла лицо.

Бледную кожу расчертил серебристый узор, похожий на тот, что мороз рисует на поверхности луж и стекол. Так жутко прекрасно. Линии этого узора были словно живыми: ползли, извивались. Из-под закрытых век текли тонкие дорожки слез.

Я опустилась на одно колено и взяла девчушку за подбородок. Да, она нашлась — и это хорошая новость. А плохая — тело ее занял демон, и она уже начала перерождение. И это не те тупые прожорливые твари, что атаковали нас накануне. Этот умней и осторожней. Пока он не опасен, но если не остановить процесс, к утру будет поздно.

Зачем только господин Сандо позволил выпустить этих тварей? Сетторцев они не остановили, зато сейчас нападали на своих же. Они ведь не дураки, кому захочется возвращаться в мир мертвых, когда тут живыми можно полакомиться? Я бы на их месте тоже не вернулась.

— Потерпи, мы поможем. Сопротивляйся ему, — твердо велела я девочке, и вдруг за спиной послышались шаги, а потом и голос:

— Я же велел не разбредаться! Или для вас законы не писаны, госпожа Мирай?

Я рывком обернулась к взбешенному Грому, чтобы заметить, как меняется его лицо. Он все понял, едва увидев Ди. Во взгляде сверкнула холодная сталь, шаг за шагом он начал приближаться. Неумолимо и грозно, как стихия.

Сердце зашлось от ужаса, но я взвилась с пола и заслонила девчонку собой. Раскинула руки в стороны, стиснув правой рукоять хиты.

— Не трогайте дитя, — прошептала срывающимся голосом. — Пожалуйста.

Есть простой и быстрый способ уничтожить перерождающегося демона — убить тело, которое он занял. И Гром это сделает, не раздумывая.

— Прочь, — процедил он и остановился, когда между нами осталось не больше локтя.

Сила, исходящая от него волнами, давила, приказывала подчиниться. Она окутала меня, как грозовая туча, по телу прокатилась волна дрожи и осела в животе. Я видела, как вздымается его грудь, как сужаются холодные глаза.

— Обращение не закончено, — заговорила я срывающимся шепотом. — Надо отвезти ее в храм Рассвета, он в нескольких часах езды. Если выехать сейчас, то успеем. Служители помогут изгнать и уничтожить демона.

— Не успеем. С дороги.

Я не сдвинулась и рук не опустила. Пусть сам катится к демонам! Я тут перед ним распинаюсь, как дура, а он!.. Так бы и двинула по беспристрастной физиономии.

И тут такая злость меня охватила! Будто молния шарахнула в голову, а из глаз брызнули искры.

— Я клялась защищать каждого жителя Шиссая. И аристократа, и самого паршивого оборванца. Вы уже убили достаточно наших людей. Если попытаетесь ей навредить… Вы знаете, на что я способна!

Лицо Грома исказилось от гнева, то была самая чистая и яркая эмоция, которую я у него видела. Мгновение — и на подбородке сомкнулись стальные пальцы, а лопатки встретились со стеной сарая.

— Если бы у вас была хоть капля разума, госпожа Мирай, вы бы вспомнили, что вода изгоняет демонов не хуже рассветных лучей, — процедил он, приблизив свое лицо к моему.

Я шумно сглотнула. Дыхание остановилось, накатила паника, которую я пыталась вырвать, как сорную траву.

Дышать… просто дышать…

Наши колени соприкасались, свободная ладонь Грома легла рядом с моей головой. Его взгляд был жуток, но я не могла оторваться, смотрела в пропасть, как завороженная.

Такое уже было когда-то. Снова он так близко, что сердце замирает.

— Я могу вам верить? Вы можете изгнать демона, не убив ее? — проговорила, кое-как совладав с собой.

Моя реакция на этого человека просто неадекватна. Пора что-то делать.

Пальцы Грома разжались, он сделал шаг назад.

— Могу. Если не станете мешать.

Гром склонился над девочкой, она снова начала плакать и что-то неразборчиво шептать.

— Так и будете стоять над душой? — бросил раздраженно. — Тогда обездвижьте ее хотя бы.

Я заморгала, окончательно приходя в себя. Только сейчас я поняла, что сильно оскорбила его своими подозрениями, я ведь почти обвинила его в том, что он хочет убить беззащитное дитя. Стыдно.

Гром сказал, что сможет изгнать демона и надо обездвижить… Так чего я теряю время?!

Тонкая сеточка мерцающих молний укрыла тело Ди, пригвоздив ее к полу. Она слабо задергалась, а потом демон, почуявший недоброе, пробудился. Рвался из пут, метался, хотел покинуть занятое тело и сбежать, но наша общая ловушка не пускала.

Гром невесомо коснулся груди девочки, поднял руку, и за ладонью потянулась мерцающая голубая лента. Пальцы его соткали в воздухе знак. А потом еще один, и еще, пока по воздуху не побежали целые строки. Символы ползли и по телу девочки, и вскоре всю ее окутало мягкое свечение. Я видела, как темное, гнездящиеся в ее душе, таяло и растворялось под действием очищающего водного заклинания.

— Это могут делать все водники? — спросила я шепотом.

— Очистительная водная молитва доступна не всем, только некоторым, — нехотя бросил он, даже не повернув головы.

Я наблюдала за преображением, как заколдованная. Едва все закончилось и свет погас, девочка обмякла и погрузилась в сон. Ее лицо было тихим и безмятежным, ресницы подрагивали. От присутствия демона не осталось и следа, он отправился туда, откуда пришел.

Гром укутал худенькую Ди своим плащом и поднял на руки. Не удостоив меня и взглядом, зашагал к выходу. Я несколько мгновений смотрела ему в спину, потом подхватила хиту и побрела за ним.

Едва мы вышли на улицу, как в темноте замелькали силуэты сетторских магов: подоспели поисковики, а с ними еще пять человек. За ними пыталась угнаться мать Ди, но сил не хватало, бедняжка спотыкалась от усталости.

— Вот она где! Ди, девочка моя! — раздался надрывный крик, и она бросилась к Грому. Вид спасенной дочери открыл второе дыхание, женщина летела, как на крыльях. — Спасибо господин, вы нашли ее!

— Благодарите госпожу Мирай, — бросил он небрежно, а я застыла, как вкопанная.

Слух меня не обманывает? Он, и правда, это сказал? Но зачем?

Женщина отвесила мне торопливый поклон до земли и засеменила следом за Громом.

— Господин… я вас провожу… век буду помнить вашу доброту… — причитала она, ловя руку своей дочери и прикладывая к губам.

Вот все и закончилось. Девочка вернулась к семье, а еще один демон отправился в мир мертвых.

Я опустилась на корточки и потерла веки. Меня охватило такое сильное смятение, что грудь распирало, и некуда было выплеснуть бурлящие, точно кипяток, эмоции.

— Мирай! Вот ты где!

— Мы все обыскали, уже думали, что тебя демоны сожрали.

Ко мне со всех ног спешили Рэйдо с Искеном, но больше всего на свете я хотела побыть в одиночестве.

— Ну и ночка выдалась! Что тут произошло? — Рэйдо бросил на меня странный взгляд. — Ты так внезапно исчезла.

Пока мы возвращались в лагерь, я успела рассказать о случившемся. Все еще не верилось, что Гром это сделал. Я, действительно, слышала о способности водников изгонять демонов, но это было краем уха и очень давно.

А сейчас хотелось прокричать ему в спину: “Не смей делать так, чтобы я думала о тебе лучше!”

Страх и ненависть были привычней, я держалась за них, как за якорь. А если их не будет, то рухнет весь мой привычный мир.