Прелестные всё-таки были времена, если подобные вещи совершенно серьёзно пишут
маститые историки!
Я прекрасно осознаю тот факт, что материал исследований способен вызвать некоторое удивление даже у
маститых историков христианства.
Маститый историк сказал бы, что там не хватает кучи народу и некоторые связи упрощены, но для рядового читателя «родословный разворот» сослужит хорошую службу.
Ещё бы, столько
маститых историков трудилось.
Сведения о том периоде настолько противоречивы и пронизаны таким ужасом очевидцев, что найти в огромном объёме информации крохи истины не способны, по-моему, даже
маститые историки.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: асбестоцемент — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Не оспаривая мнения
маститого историка, которое относится к истории XIX века, подчеркнём, что в ХVIII в. соображения собственно европейской политики всё же доминировали в политических дискуссиях.
Поразительно, но и у
маститых историков встречаются подобные перлы.
Дело доходило даже до открытых ссор,
маститые историки в буквальном смысле переставали здороваться друг с другом.
Именно поэтому с
маститым историком соглашаются отнюдь не все.
Другие
маститые историки считали, что название произошло от слова «крома» – так именовалась стоящая на возвышенности крепость.
Остановимся на примере только пяти ближайших к нам веков, дабы хоть поверхностно, крупными мазками (да простят меня
маститые историки!) пробежать по волнистым, архаичным, непредсказуемо скользким ступеням бытия наших предков.
Интересно то, что
маститые историки XIX–XX вв. не постеснялись повторить эти явные вымыслы в своих трудах.
Будучи
маститым историком фотоискусства (и незаурядным фотохудожником), он долгое время жил без учёной степени, поскольку было не вполне ясно, по какой специальности может защищаться кандидатская диссертация на тему фотографии.
Пятидесятисемилетнему
маститому историку, добившемуся благодаря незаурядным способностям и огромной работоспособности высокого положения в учёной среде, тяжело было переживать крушение мира своих социальных и политических ценностей.
Маститый историк ухватит зубами кружок «исторической колбаски» и быстрее с ним в кусты: сидит там, сопит, фантазию свою напрягает.
Такое отношение к этим иконам заставляет говорить о профессиональной несостоятельности ведущих знатоков прошлого, крупнейших коллекционеров, которым они помогали формировать свои собрания, а также
маститых историков искусства советского периода.
Сочинения
маститого историка пробудили в юноше горячее желание познать историю родного края.