Он любил кутаться в такой же широкий
испанский плащ – альмавиву.
Полицейский пристав, или комиссар, направился ко второй двери; на пороге встретил его мужчина величественного вида в коротком
испанском плаще, украшенном богатым шёлковым шитьём; в изысканно вежливых придворных выражениях он пригласил пристава войти в комнату, но попросил запретить это сопровождавшим его.
В первом действии появляется в атласном камзоле и в атласных коротких штанах; сверху на нём широкий тёмный
испанский плащ; шляпа чёрная, с опущенными полями, вокруг тульи цветная лента.
Этот господин от головы до ног был облачён в роскошно вышитый гробовой покров из шёлкового бархата, который небрежно драпировался на манер
испанского плаща.
Поэт, или вообще сочинитель, не разглядел этого, – он подхватил на свою удочку только пейзажную, так сказать, сторону этой фигуры, то есть кажущуюся беспричинность появления, тотчас сообразил, что эта неожиданная нелепость может с успехом пригодиться для потрясения сердец высокопочтеннейшей публики, и, не долго думая, нарядил этого несчастного человека в уродский костюм, закутал в огромных полах
испанского плаща своё неумение сладить с задачей и своё больное воображение, нахлобучил на глаза шапку и выпихнул на сцену, приятно созерцая вытянутые и недоумевающие физиономии зрителей.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: тонкомер — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Неожиданное появление, таинственный вид, гробовой голос, меланхолическая драпировка
испанским плащом, который, вместе с широкополой шляпой, надвинутой на глаза, так укутывают неизвестного, что зрителю виден только энергический нос и единственный грандиозный ус, смотрящий вверх, к небу, наконец рука, медленно высовывающаяся из складок плаща и указывающая сначала в пол, а потом, при конце монолога, в потолок, то есть на небо, которое призывается сюда покарать неправое дело, – всё это ставит неизвестного особняком от людей, встречающихся в обыденной жизни, и совершенно туманит читателя или зрителя, если тот ищет в пьесе не запутанности и неожиданности в завязке и развязке, – а живых людей.