Натренированный годами
инстинкт воина подал сигнал тревоги.
И не важно, говорило это об искренних братских чувствах, или было продиктовано
инстинктами воина.
Беспокоят человека формировавшиеся тысячелетиями
инстинкты воина и охотника, а тут война: ворог напал.
Инстинкт воина сказал своё слово: имея дело с оружием, – он всегда был настороже.
Все
инстинкты воина уснули в этом до одури спокойном и сонном месте.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: налиновать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Почувствовала. Ощущать угрозы, это первый
инстинкт воина. Ты даже этого не знаешь?
И тут же боец спецназа взорвался! Сработал
инстинкт воина, бесстрашного и безжалостного.
На самом деле в глубине души, и даже не очень глубоко, я чувствовал, что во мне пробудилось ретивое, проснулся древний
инстинкт воина, не менее древний, чем инстинкт охотника.
Может, он просто устал от своего одиночества, а может,
инстинкты воина проснулись в нём с новой силой.
Была, правда, мысль попробовать атаковать монстра клинком, но
инстинкт воина заставил отказаться от этого шага.
Нечто, что он и раньше знал, но отодвигал от своего сознания, повинуясь
инстинкту воина, идущего в заведомо смертельную атаку, компенсируя наличие угрозы показным, даже для самого себя, оптимизмом.
В тот момент его гнал вперёд мощный
инстинкт воина.
Он рубил и колол, пот струился по коже, застилал взор, но отточенные годами
инстинкты воина помогали там, где подводило зрение.
После встречи с саблезубым он стал как-то уверенней себя чувствовать, просыпался в нём древний мужской
инстинкт воина и защитника, так это хорошо!
Инстинкт воина подсказал правильное решение.
Мой
инстинкт воина вопил о том, что я должен её защищать, оберегать, купать в роскоши и неге.
– Удивительно, как в этом уважении проявился
инстинкт воина.
Но главной причиной, не позволявшей мне отказаться от сариссы, был всё-таки пробудившийся во мне древний
инстинкт воина.