Так же точно и в психологии развитие
детской речи изучалось с точки зрения разложения её на развитие звуковой, фонетической стороны речи и её смысловой стороны.
Как правило, слова автономной
детской речи невозможно перевести на язык окружающих его людей.
Они имитировали
детскую речь и походку, вызывая смех одноклассников.
Слова
детской речи не могут быть адекватно переведены на наш язык, потому что дети видят и обозначают предметы иначе.
Только благодаря сотрудничеству, можно достичь хорошей и правильной
детской речи.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: игнорант — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Богатейшее наследие по психофизиологии
детской речи, оставленное этой подвижницей отечественной науки, ждёт своего дальнейшего изучения и публикации.
Детская речь может принимать более или менее развёрнутые формы и сохраняться продолжительное время.
Важной прикладной проблемой, связанной с изучением
детской речи, является развитие осознания ребёнком своей речи на разных уровнях.
Если работы по «психолингвистике обучения» весьма многочисленны и разнообразны, то этого никак нельзя сказать о психолингвистических исследованиях
детской речи.
Уже много лет я работаю учителем-логопедом и знаю про
детскую речь практически всё.
Милая
детская речь! Никогда не устану ей радоваться.
И только к трёхлетнему возрасту в
детскую речь приходит местоимение «Я», и с тем отворяется дверь гордости человеческой.
По форме «слова»
детской речи являются результатом искажения слов взрослых или их частями, повторёнными дважды (например, «коко» вместо «молоко», «кика» вместо «киска» и т. п.).
Однако «шифр»
детской речи можно разгадать, поэтому понять её могут те, кто хорошо знает ребёнка.
Словно в подтверждение его слов снова прозвучал весёлый смех, к которому добавилась быстрая
детская речь.
В каком-то смысле
детские речи открывают нам пожарный выход из огня семейных драм, увлекают в свой странный нижний мир, непривычный нам своей кристальной ясностью, свободный от катастроф среднего класса.
Представляется, что под универсальными особенностями
детской речи специалисты, занимающиеся межъязыковыми (кросс-лингвистическими) исследованиями (сравнением речи детей с различным родным языком), понимают скорее то немногое, но крайне важное для онтолингвистики, что объединяет речь всех детей – вне зависимости от осваиваемого языка.
Это вполне объяснимо физиологическими (возрастными) особенностями формирования
детской речи.
Основная сложность проблемы, стоящей перед исследователями
детской речи, заключается прежде всего в том, что требуется выяснить, каким именно образом на основе самостоятельной переработки пёстрого и крайне неоднородного речевого инпута ребёнок оказывается в состоянии выстроить собственную индивидуальную языковую систему со всеми её основными компонентами: фонологическим, лексическим, морфологическим, синтаксическим.
Под универсальным в
детской речи обычно понимается то, что свойственно всем детям с нормальным речевым развитием.
Придумать такое в подражание
детской речи невозможно.
В этом периоде жизни ребенка все внешние и внутренние раздражения, все вновь образованные условные рефлексы, как положительные, так и отрицательные (негативные), отражаются речью, т. е. связываются с двигательным анализатором речи, постепенно увеличивая словесный запас
детской речи.
Некоторые родители считают, что неправильное произношение звуков, торопливая или недостаточно отчётливая речь дошкольника не могут служить поводом для тревоги, что несовершенство
детской речи – возрастное явление, проходящее со временем.
Такое несовершенное состояние звукопроизношения до определённого возраста (до 5–6 лет) свойственно всем без исключения детям, поэтому оно и получило название «возрастных своеобразий
детской речи».
Двигательная активность увеличивает словарное разнообразие
детской речи, способствует более осмысленному пониманию слов, формированию понятий, что улучшает психическое развитие ребёнка.
Вас научили тому, что
детская речь построена по-иному, она окрашена эмоциями и лишена аналитики.
Детская речь требует такого же изучения как и любой другой язык.
Кроме того, пересказ художественных произведений совершенствует связную речь, развивает выразительность
детской речи.
Иногда её называют психолингвистикой
детской речи, что не вполне точно и оправдано, потому что возраст человека понятие не статичное, а постоянно изменяющееся.
Подтверждением же научной звукоподражательной теории возникновения языка доказывает также развивающаяся
детская речь и поэтическое творчество.
Каждый раз как только я читаю или слышу
детскую речь, убеждаюсь в одном – детский разум лишён каких либо штампов и рамок, а потому свободен.
Исследования
детской речи дают в этом отношении весьма ценный материал.
Пересказ положительно влияет на связанность
детской речи.
Общефизиологические причины обусловливают более быстрое формирование у ребёнка слуховых навыков, чем произносительных, поэтому в
детской речи встречаются главным образом ошибки, представляющие собой отклонения от нормативных фонетических реализаций, и связаны эти ошибки только с вре́менными артикуляторными трудностями.
Происхождение диалектов видно на примере
детской речи, которую используют члены семьи при общении с ребёнком.
Знаково-символическая функция
детской речи формируется в процессе абстракции, умственного отвлечения от конкретного предмета, способствующих формированию понимания речевого и текстового условия школьных задач и алгебраических формул.
Таким образом, возрастает речевая активность и улучшаются качественные характеристики
детской речи.
Такая особенная
детская речь.
См. также его знаменитый дневник [Гвоздев 2005], в котором записи фактов
детской речи снабжены ценнейшими лингвистическими комментариями.
Интенсивное изучение
детской речи началось в советской детской психологии в 1920–1930 гг., главным образом в целях обучения родному языку и развития речи в случае патологии.
Провозглашая возможность двухаспектного подхода к анализу
детской речи – «вертикального», т. е. с позиций её соответствия конвенциональному (нормативному, «взрослому») языку, и «горизонтального», позволяющего рассматривать её как автономную до известной степени языковую систему, соответствующую коммуникативным потребностям ребёнка на каждом возрастном этапе, – я отдаю себе отчёт в том, что соединить оба подхода в одном исследовании очень трудно, а возможно, и нецелесообразно.
Благодарю своего мужа, который поддерживал меня на этом пути, и мою дочь, которая начиная с двухлетнего возраста неустанно снабжала меня материалом, а затем, повзрослев, и сама увлеклась проблемами
детской речи.
Детская речь оказывалась удивительным зеркалом, в котором отражался «взрослый» язык, позволяющим разграничить «правильное» и «неправильное», причём само понятие правильности оказалось гораздо более сложным, чем мне представлялось до этого.
Исследование этих вопросов позволит приблизиться к пониманию роли взаимоотношений с окружающими в процессе социализации
детской речи.
Они различны по используемому в них материалу: одни основаны на моей коллекции детских инноваций, в этом случае не указывается имя и возраст детей; другие – на извлечениях из родительских дневников и расшифровок звуковых записей
детской речи – в таком случае (в большинстве из них) имеются указания на имя и возраст ребёнка; в ряде очерков представлен материал как первого, так и второго типа.
Тогда, в далёкие 80-е годы, занятие
детской речью было для меня своего рода хобби, сопровождающим более серьёзную научную работу в области русского синтаксиса и функциональной грамматики.
Курс
детской речи, который мы совместными усилиями разрабатываем, адресован не только филологам, но и будущим учителям начальной и средней школы, логопедам, специалистам в области дошкольного образования, детским психологам.
Данное явление получило в работах специалистов по
детской речи наименование «overregularization» (сверхрегуляризация), которую можно рассматривать как разновидность сверхгенерализации («чрезмерного обобщения»), если распространить понятие сверхгенерализации не только на лексические, но и на грамматические явления.
Анализируя функционирование словообразовательного механизма языка в сфере
детской речи, авторы разграничивают «правильные», т. е. созданные в соответствии с существующими языковыми моделями, образования (такие, например, как «жирафьи рожки», «великаньи лыжи», «волковы зубы») и «неправильные», т. е. созданные с нарушением тех или иных закономерностей (например, «коробкины бока», «дождев стук» – образования от неодушевлённых существительных, «ведьмовы приказы» – образование с использованием суффикса -ОВ– от существительных женского рода и т. п.).
Ещё хуже, когда мы пытаемся подделывать
детскую речь – притворяемся, подражаем, имитируем.