– Да, монсеньёр. Но эти подозрения как будто вызвали неудовольствие
господина комиссара, и я уже отказался от них.
– Нет, монсеньёр. Я узнал об этом только в тюрьме через посредство
господина комиссара. Он очень любезный человек.
– Да, монсеньор, но эти подозрения, как мне кажется, не понравились
господину комиссару, и у меня их больше нет.
– Прошу вас, господа!
Господин комиссар ждёт вас.
– Благодарю
господин комиссар. Ой, ачхи!
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: отнизать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Господин комиссар нахмурился и посмотрел на меня так, словно я сказала нечто досадное, неприятное, но давно уже ему известное.
Это как если бы
господин комиссар поймал воришку, доставил его в суд, суд отправил бы воришку за решётку, но местом отбывания наказания стал бы весь мир, то есть ничем не ограниченная свобода.
Не беспокойтесь, я вас поддержу, а
господин комиссар подстрахует с другой стороны, – и сам взобрался на кровать, затем помог горничной подняться, после чего поставил её на стул, поддерживая за талию.
– Очень много
господин комиссар.
– Извините
господин комиссар, я говорила слишком долго о себе и о моём отце… но это необходимо: вы должны это знать… знать, какого человека считаете способным на преступление.
– Это не шутка, уверяю вас, господин виконт, – ответил незнакомец. – Ваше присутствие у
господина комиссара совершенно необходимо.
Я же такого не допущу и оправдаю доверие
господина комиссара.
– Это надо показать
господин комиссару.
–
Господин комиссар просит вас обоих проследовать в комнату для приёма правительственных делегаций! – негромко сказал высокий майор с гепардом на правом рукаве.
– Я вас понимаю, господин полковник, приношу извинения. Я не хотел вас беспокоить, но
господин комиссар настоял. Извините…
То же самое я рассказал
господам комиссарам, они не поверили, и вот я в этом подвале.
Перегородка бесшумно разошлась на две половинки, пропуская
господина комиссара, а вместе с ним и гостей, шмыгнувших следом.
Поговаривают, что
господин комиссар неудачно упал в сточную канаву, из-за чего некоторое время не сможет посещать дома уважаемых жителей города.
Этот ключ являлся веским доказательством против него, и я посоветовал
господину комиссару арестовать его.
В общем, от его признания
господам комиссарам ни холодно ни жарко – с них не признания какого-то босяка требуют, с них требуют девять миллионов найти.
От меня отмахнулись и снова всё внимание уделили ему, долгожданному
господину комиссару.
– Доброе утро
господин комиссар! – радостно поприветствовал начальство мужской голос.
Они в своё время более чем явно всем сердцем желали действительно породить некую иную будущность, а вовсе не воссоздать некое то ныне совсем всеми нами порядком подзабытое далёкое прошлое, как то всенепременно захотелось осуществить всем тем очень даже находчиво вкрадчивым и безжалостно сладкоречивым
господам комиссарам.
– Да… конечно
господин комиссар…
А вот по поводу
господина комиссара сомнения имелись.
Комната
господина комиссара была такой же тёмной, как и весь дом.
Мы как раз проходили мимо храма, и, прежде чем ответить,
господин комиссар размашисто осенил себя крестом.
–
Господин комиссар просит вас немедленно прибыть к нему для допроса, – отвечал он.