Под кнутом
внешней необходимости отсталость вынуждена совершать скачки.
Оно является сегодняшним внешним выражением, то есть сегодняшней
внешней необходимостью.
Его недосягаемое величие как воинского педагога видно из того, что он силой одного мышления создал в мирное время то, чего самые победоносные армии, как революционные и наша кавказская, достигали только путём войны действительной, да притом многолетней, т. е. под давлением
внешней необходимости.
Чаще всего она сводилась к вопросу о том, обладает ли человек свободной волей или всё его поступки обусловлены
внешней необходимостью (предопределением, Божьим промыслом, судьбой, роком и т. д.).
Внутри всегда идёт борьба за то, чтобы трезво держаться фактов, прогонять из головы все иллюзии и фантазии и довольствоваться имеющимся, ибо там, где не понимаешь
внешней необходимости, начинаешь верить в необходимость внутреннюю и невидимую.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: открепительный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Собственная активность представляется людям подчинённой
внешней необходимости, аналогичной законам природы.
Эти усилия рассматривались им как порождение
внешней необходимости, обусловливающей жизнедеятельность каждого индивидуума, вынужденного, в силу разделения труда, вступать во взаимный обмен услугами с другим индивидуумом.
Если у меня нет
внешней необходимости быть моральным, но я должен бы быть таковым по причине собственной разумности, то значит ли это, что я с необходимостью буду морален, постольку, поскольку обладаю разумом?
Исторически нация-государство как форма политической жизни победила своих соперников, потому что смогла соответствовать как внутренней необходимости централизованного авторитета и администрации, так и
внешней необходимости быть признанным в качестве легитимного актора, который мог давать и сдерживать долгосрочные обещания.
Она говорит о коренном непримиримом противоречии нашего бытия и сознания и определяет его так: человек сознаёт себя свободным и в то же время – всецело во власти
внешней необходимости.
Если труд воспринимается как культура
внешней необходимости, а досуг как культура возможностей, то культура социально значимой деятельности есть состояние жизнедеятельности человека в повседневном окружении и в пределах своей ойкумены.
Но, принимая во внимание, что труд писался в условиях, диктовавшихся
внешней необходимостью, что широта и многосторонность присущих нашему времени интересов неизбежно отрывали от работы над ним, что автор даже испытывал сомнение, оставляют ли ещё повседневная суета и оглушающая болтливость самомнения, довольная тем, что она ограничивается этой суетой, возможность для участия в бесстрастной тишине чисто мыслящего познания, – принимая во внимание всё это, автор, рассматривая свой труд под углом зрения величия задачи, должен довольствоваться тем, чем этот труд мог стать в таких условиях.
Труд начинает выступать только как средство поддержания физического существования, как несвободная деятельность, совершающаяся под влиянием
внешней необходимости.
Внешняя необходимость может совпадать с внутренней потребностью правообладателя земельного участка.
Гегель справедливо называл философию «чем-то вроде роскоши, постольку, поскольку именно “роскошь” обозначает те удовольствия и занятия, которые не входят в область
внешней необходимости как таковой».
Характер социального объединения всегда будет интериоризировать
внешнюю необходимость и тем самым мобилизовать человеческую энергию на выполнение задач сиюминутной данной социально-экономико-политической системы.
Восприятие
внешней необходимости как собственно желаемого и поэтому личного – условие для успешности: «я должен, – значит я хочу».
Это делает опыт и опытные науки позитивными, которые не могут уйти дальше
внешней необходимости.
Оно не ограничивается тем, чтобы просто воспроизводить, но оно раскрывает определённую форму связи, то есть направляет мышление на осознание
внешней необходимости в определённости эмпирического содержания.
Спецификой нравственного долга является его превращение из
внешней необходимости определённого поведения в добровольно принимаемую на себя обязанность, становящуюся внутренней потребностью личности.
Этому безосновательному воззрению соответствует и ненаучное понимание человека как необычного, надприродного, свободного от
внешней необходимости существа.
Внутренняя необходимость разума – закон математики оправдывал
внешнюю необходимость природы – закон механики: две великие тайны сливались в одну, ещё большую.
Достигаторши, которых изнутри точит бес «развития», просто не умеют остановиться и наслаждаться жизнью, свои собственные прорехи в мироощущении они подменяют идеей
внешней необходимости: дать лучшее образование детям, улучшить квартирные условия и т. д.
Он может удовлетворять требованиям
внешней необходимости лишь в том идеальном случае, когда адаптируется также и к собственному внутреннему миру, то есть если пребывает в согласии с самим собой.
Очевидно, что полное недеяние противоречит
внешней необходимости, а воплощение полной тишины в жизни оказывается нереальным.
Это любопытно с точки зрения перестройки психической организации, которая не только усваивает навязанную жизнью необходимость, но перерабатывает
внешнюю необходимость во внутреннюю, объявляет её элементом своего «я» и тем спасает поколебленное внутреннее равновесие и вместе с этим личное достоинство.
Уступая давлению
внешней необходимости, такие люди делают это сознательно – по крайней мере, понимая, что подобная их несвобода – это их выбор, их подчинение тирании внешнего мира.