– Откуда появились эти слухи? – нахмурил седые кустистые
брови профессор.
– Что вы говорите?! –
Брови профессора снова поползли вверх. – Вы действительно так думаете?
– Почему же не может быть? – поползли вверх
брови профессора.
– В самом деле? – приподняла
бровь профессор.
Огромные
брови профессора были сердито сдвинуты вместе.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: помелеть — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– А в чём же ещё? – вскинул
брови профессор.
– Густые
брови профессора взлетели вверх.
Отлично помню малиновый дым до потолка и искры на опалённых
бровях профессора.
При ответе молодого человека
брови профессора неумолимо поползли вверх.
– Да? – приподняла
бровь профессор. – И что же вас не устраивает?
– И что же тут антинаучного? – Правая
бровь профессора удивлённо приподнялась вверх.
Причины такого волнения были ведомы лишь ему, но даже посыльный обратил внимание, как нахмурились
брови профессора, а рука автоматически то и дело поглаживала хорошо стриженную бороду на прямоугольном лице.
– Прошу прощения, могу войти? – отмерла я, а светлые
брови профессора взлетели вверх, будто предложила ему в самом деле что–то непристойное.
– В самом деле? – приподнял
брови профессор. – Тебе кажется?
Левая
бровь профессора устремилась вверх, в то время как правая буквально спикировала вниз.
– Уикс? У вас есть ко мне претензии, раз решили так «страшно» отомстить? – приподнял
бровь профессор.
– М-м… хорошо, – почесал седую
бровь профессор. – Только я вас очень прошу, не наказывайте этих ребят слишком строго! – взволнованно добавил он.
– Неужто от «Введения в психиатрию» оторваться не можете? – поднял
брови профессор, и в свите послышались смешки: этот обязательный к изучению учебник принадлежал перу самого светила.
– И? – поднял
бровь профессор, прямо-таки прижигая энтузиазм и странные поползновения студента суровым взглядом.
Брови профессора поползли вверх.
– Так значит, была ещё и карта? – поднял
брови профессор.
Все говорили, что густые короткие
брови профессора, стянувшие складки на переносице ортогонально отчётливым морщинам на лбу, очень хорошо сочетались с изжёванным бледным галстуком в горошек и тёмным мятым костюмом-тройкой (белый жилет так часто впитывал окрас пиджака от выступавшего пота, что ни один нормальный человек не признал бы доли светлого оттенка, свойственного ему десятки лет назад).
– А сейчас они что, в плоскости? – поднял
бровь профессор.
– Что именно? –
брови профессора поползи вверх.
Выходит, не такая уж она либеральная, –
брови профессора поползли вверх, – и вовсе не историческая!