Планета сокровищ

Наталия Рокачевская, 2019

Немо – гениальный изобретатель, хоть ему еще нет шестнадцати. Его родители пропали, отправившись на поиски легендарной Планеты сокровищ. Чтобы их отыскать, Немо предстоит сбежать из самого охраняемого интерната в галактике, подружиться с синекожей инопланетной девчонкой Луной, способной превращаться в кого угодно, приручить неприручаемого космомыша и отправиться в самое опасное и увлекательное путешествие в своей жизни. Спасти планету-океан, выступить на межгалактическом концерте, раскрыть заговор космической мастерской, победить огромный инопланетный корабль-дракон – с таким можно справиться только при помощи друзей и любимого космического корабля «Наутилус». Отыщет ли он Планету сокровищ? Найдет ли родителей? И какую страшную тайну скрывает Луна?

Планета Аквария

— Ну что, первая остановка — планета Аквария? Бывала там? — Немо положил перед Луной дневник.

Потрепанная книжка послушно раскрылась на странице, заложенной необычной закладкой — длинной металлической полоской с маленьким темным экраном. Луна помотала головой и ткнула пальцем в вопросительный знак рядом с названием.

— Смотри, может, они и не полетели туда вовсе… А это что за штука? — Она указала на металлическую пластину.

— Полетели или не полетели — разберемся на месте. Мы ведь решили проверить все планеты по дневнику, — ответил Немо и погладил прохладный металл. — А штука — мой первый конструкторский опыт. Именно на Акварии я начал делать этот… трансформатор? Я ему даже название не дал. И работу не закончил. Думал, вместе с отцом…

— А что он… трансформирует? — Луна заерзала на стуле.

— У меня возникла идея, что мыслить могут даже существа, от которых этого трудно ожидать, например…

— Венька! — простонала Луна и бросилась на грохот в пищеблоке.

На кухонном полу валялась закрытая скороварка с дыркой вместо ручки. В луже компота сидел довольный космовёнок и заедал ручку сухофруктами.

— Ах ты, космические уши! — Луна подняла скороварку и выпила через дырку остатки компота. — Бумаги тебе мало?

Она вытрясла себе в рот вишнеяблоко и причмокнула, совсем как Веня.

— Молодцы, что и говорить, — в проеме появился Немо.

Космовёнок немедленно забрался к нему на плечо и, желая поделиться, потыкал в ухо кусочком груши.

«Наутилус» качнуло, Немо метнулся к пульту управления. Защелкал клавишами, настраивая корабль на новый курс, потом обернулся к Луне:

— Хочешь порулить? Лететь недалеко, посадка несложная, а я еще раз сверху на Акварию посмотрю. Тебе тоже понравится: самая настоящая «планета Вода»!

— Мне приводняться, что ли? — хмыкнула Луна. — А говоришь, несложная посадка!

— Там есть остров. Один-единственный. На нем и центр управления, и посадочные места, и прокат. А вокруг — плавучие аквапарки, серф-пространства, рыболовные клубы… Все это отгорожено от океана скальной грядой. Так что получается безопасная экосистема. Тот случай, когда реклама не обманывает: «Лучшая рыбалка в обозримой Вселенной!» Мы туда несколько лет подряд ездили, у нас даже любимая станция для наблюдения за подводной жизнью есть.

Немо уткнулся лбом в иллюминатор, рассматривая аквазону, напоминающую гигантский голубой глаз со зрачком-островом и ресницами-скалами.

— О, что-то новое на окраине построили, этого раньше не было. По виду какое-то промышленное предприятие. Жалко, испортили красоту. Я всегда любил этот эллипс из скал. Посмотри!

— Да я смотрю, — хмыкнула Луна, — и вижу, что ты романтик с математическим уклоном.

— Ладно тебе, — Немо нахмурился. — Включай первый канал, будем запрашивать посадку.

Через минуту металлический голос заполнил помещение:

— Приветствуем вас на орбите планеты Аквария! При наличии абонемента, пожалуйста, назовите его номер.

— Семейный, номер 20758491, — без запинки ответил Немо.

— Абонемент действителен, добро пожаловать в наш парк развлечений!

— Скажите, а абонементом кто-то еще пользовался в течение последнего года? — спросил Немо.

— Момент, я проверяю… Нет, никто.

— Спасибо!.. Значит, ты была права, они сюда не прилетали, — обернулся он к Луне.

— Зря скатались? — поинтересовалась она.

— Почему зря? Прогуляемся по острову, я тебе старинные парусники покажу. Чем фрегат от шхуны отличается, знаешь?

— Наверное, тем же, чем и бластер от скорчера, — парировала Луна. — Но я принимаю приглашение. Идем на посадку!

Немо опустил космовёнка в свое кресло и присел перед ним на корточки.

— Побудешь внутри, ладно? Я бы не хотел тебя потеря…

— Ям-ням-ням! — выдал Веня и умчался в направлении кухни.

— Надеюсь, это означает «да», — Немо перехватил руку Луны на рычаге управления. — Мягче. Не старайся так сильно, просто почувствуй корабль.

Выйдя из «Наутилуса», Луна ахнула: такой потрясающе красивой ей показалась нежно-бирюзовая вода вокруг острова. Вдалеке, на фоне ярко-синего неба возвышалась скальная гряда.

— Нравится? — спросил довольный Немо. — Давай ближе к центру управления, там корабли выставлены для проката. Можем покататься, если захочешь.

— Было бы прикольно, — согласилась она. — Выясню наконец, что такое «морская болезнь» и есть ли она у меня.

На берегу, возле центра управления, царило оживление: ветер трепал паруса бригов и шхун, рыбаки вытаскивали на берег лодки; чайки и летучие морские коньки носились над разнорасовой толпой отдыхающих.

Луна обратила внимание на парня в гидрокостюме. Он нервно стряхивал что-то с еще мокрой доски.

— Смотри, — она дернула Немо за руку, — последняя модель летающей доски, вау! Я такую в межгалактическом каталоге актуальных гаджетов видела. Подойдем?

Парень взглянул на Луну:

— Интересуешься? Если умеешь, дам прокатиться. Только позже, когда эта зеленая каша в воде рассосется.

— Мы, вообще-то, на бригантине собирались, — заметил Немо.

— Сравнил квазар с потухшей звездой! — Серфер крутнул доску перед Луной.

— А что за каша? — Немо сменил тему разговора.

— Муть какая-то в воде, все аттракционы из-за нее позакрывали. У парней мотор увяз. А то бы я тебя, — он широко улыбнулся Луне, — на гидроцикле покатал. А лучше — на персональной субмарине. Но я тебе ее так покажу!

Он протянул Луне руку.

— Лучше кашу покажи, — попросил Немо и отодвинул Луну плечом.

— Да вот, — серфер ткнул пальцем в оставшуюся на доске водоросль и щелчком перебросил ее Немо на руку.

Водоросль на мгновение развернулась, оказавшись темно-зеленой мохнатой ниткой сантиметров в пятнадцать длиной. Затем снова свернулась в мягкий шарик, доверчиво замерший на ладони у Немо.

— Да это же мой бегунок! — воскликнул он.

— Бегунок?! — хором спросили серфер и Луна.

— Я их так называю, — пожал плечами Немо. — А вообще у них замудрённое название — «acquariae plantae pervolventes», водоросли-перволвенты. Это из-за того, что у них корней нет. Они могут свободно перемещаться и даже длительное время находиться вне воды. Что еще? Очень чувствительны к составу воды и температуре, теплолюбивы, поэтому любят сидеть на руках производящих тепло около тридцати шести градусов по Цельсию.

— Во из тебя заумь поперла, — серфер ухмыльнулся, — ты сюда лекции приехал читать?

Немо не ответил. Большим пальцем дотронулся до бегунка и взглянул на Луну:

— Закладку мою помнишь? Она — трансформатор сигналов, которые издают бегунки. Мы с отцом долго за ними наблюдали, и я решил, что вести себя так, как ведут они, могут только мыслящие существа. Мы составили глоссарий их сигналов, подобрали подходящие аудио — и видеовоспроизводители и сделали этот самый аппарат. Ну, почти сделали. Я не хотел активировать его без отца.

Немо замолчал и начал гладить бегунка. Луна протянула руку:

— Можно мне?

Он кивнул и пересадил бегунка ей на ладонь.

Серфер хмыкнул и толкнул Немо локтем в бок:

— Коллеги твои шлепают! Профессура.

Луна прыснула: навстречу огромными шагами шел высоченный мужчина, со всей силы размахивающий длиннющими руками. Его седые волосы взлетали при каждом шаге, а седые усы смешно топорщились. Рядом почтительно, но быстро семенил огромный ящер в сером комбинезоне, что-то тревожно насвистывая.

— «Мэд профессор» из комиксов, — шепнула Луна.

–…И прекрати со мной говорить на своем свистящем наречии, я его сегодня не понимаю! — донесся высокий и пронзительный голос «профессора».

— Извините, забыл, — виновато ответил ящер. — Так вот, я заподозрил неладное два дня назад, когда показатели воды начали меняться без видимой причины. Сегодня утром связался с фабрикой — и точно! Они проморгали сбой в очистной системе, и теперь метадельтадин широкой рекой течет прямо в воду. Они утверждают, что пытаются ликвидировать сбой, но показатели все ухудшаются.

— Значит, я не ошибся! — воскликнул Немо. — На Акварии построили фабрику?! Это же планета-курорт!

«Профессор» остановил свой стремительный шаг возле Немо:

— Ах, молодой человек! Примерно год назад выяснилось, что здешний планктон обладает потрясающими омолаживающими свойствами — и из него стали делать косметику. Сначала пытались его вывозить и перерабатывать в других местах, но оказалось, он не терпит транспортировки. Поэтому решили построить фабрику здесь, на территории развлекательного комплекса. Я протестовал — о, как я протестовал! — но безрезультатно… Простите, я не представился, — спохватился мужчина и протянул руку: — Профессор Дизон, управляющий аквасистемой. А это, — он указал на церемонно поклонившегося ящера, — моя и правая и левая рука, по совместительству — главный инженер комплекса Туа-По.

— Немо, — кивнул Немо.

— Луна, — дрогнула ресницами Луна.

— Янсон, чемпион межгалактического сообщества по водному многоборью, обладатель алмазного кубка по реактивному ховерборду и, кстати, отлично вожу модульный гидроцикл! — Серфер многозначительно посмотрел на Луну, но она таращилась на профессора.

— А что это за металь…деталь… как там его? — выпалила Луна, едва Янсон замолчал. — Вы просто так громко говорили…

— Последнее слово химии, особо эффективен при расщеплении органических веществ, — ответил Дизон. — Разработчики уверяют, что он не представляет опасности для живых организмов. Но обладает одной особенностью: при попадании в воду и достижении некоей критической массы вызывает резкий нагрев этой самой воды. Почему «некоей»? Потому что тестировали его в дистиллированной воде, а не в морской со всеми ее примесями. Так что мы пока не знаем, будет эта «критическая масса» ниже или выше в нашем случае.

— Ну, заладили о высоких материях… — пробормотал Янсон и отвернулся к воде. — Эй, посмотрите-ка туда!

Стоящие вполоборота к морю Немо, Луна, Туа-По и Дизон повернули головы — и застыли. Причем не только они. Все находящиеся на берегу смотрели в одном направлении.

Вода по левую сторону от острова больше не была светло-бирюзовой. Насколько хватало взгляда, она превратилась в мрачно-зеленое месиво, словно грозовая туча рухнула с неба в море. И туча эта медленно шла прямо на остров…

Первым очнулся Туа-По:

— При возникновении угрозы неясного характера со стороны воды ставим заслон по окружности острова!

— Неплохо бы для начала выяснить характер этой самой угрозы, — буркнул профессор. — Пошли туда пару дронов.

— Есть, сэр! — ответил Туа-По и заспешил в похожий на огромную консервную банку центр управления.

— Что это может быть? — спросил Немо. — Я столько каникул здесь провел, но ничего такого не припомню.

— Что каникулы! — усмехнулся профессор. — Я с самого открытия комплекса здесь — и тоже не припомню подобного.

И он, бормоча себе под нос, направился к воде. Немо и Луна двинулись за ним. Профессор, беспорядочно взмахивая руками, начал давать указания техникам в серых комбинезонах: пришвартованные у берега суда необходимо было срочно загнать в ангары. Над островом разнесся механический голос: «Просьба всем отдыхающим пройти к центру управления… пройти к центру управления…»

Вернулся с докладом озабоченный Туа-По:

— Пока всё под контролем. Водные аттракционы были закрыты с утра. Почти все рыбаки и серферы вернулись сами из-за… — Он взглянул на Янсона.

— Зеленой каши, — подсказал тот.

— Сейчас в море только один закрытый катер, который дрейфует к берегу: двигатель не могут завести.

— Где он? — заволновался профессор.

Туа-По нахлобучил ему на голову подзорный шлем и указал направление.

— О, альфа Центавра! — простонал профессор и сорвал шлем. — Он на моих глазах из белого стал бурым! Да что же это такое?!

Запиликали огромные часы-датчик на лапе у Туа-По. Он щелкнул по ним и сообщил:

— Сейчас узнаем, дроны долетели… Так, увеличиваю…

Все склонились над экраном.

— Да это же мои бегунки! — воскликнул Немо.

— Бегунки? — нахмурился профессор.

— Ну да, «acquariae plantae pervolventes»!

— Ах, эти… — протянул профессор. — Они же совершенно безобидные! Хотя в больших количествах… не знаю, возможно ли?..

— Безобидные?! — взвилась Луна. — Зачем тогда они на катер напали?! И на остров наступают!

— Тише, — Немо осторожно взял с ее ладони затрясшийся зеленый комочек.

— Бегунки, да, Немо? — задумчиво пробормотал профессор. — Эти водоросли очень чувствительны к составу воды и ее температуре. Может быть, так они реагируют на наличие в воде метадельтадина, будь он неладен?

— Это же твои любимчики! — начала наступать на Немо Луна. — Не хочешь спросить, что у них, э-э-э… в голове?

— Спросить?! — Профессор удивленно перевел взгляд с Луны на Немо.

Немо вздохнул и достал из нагрудного кармана металлическую закладку:

— Это своего рода аппарат для чтения мыслей водорослей-перволвентов. Он трансформирует их сигналы в понятные нам слова и образы. Правда, он немного не доделан.

— Так доделай! — воскликнула Луна и забрала у Немо бегунка. — Я аккуратно подержу, не переживай.

— О, это чрезвычайно интересно! — потер руки профессор.

— И может нам здорово помочь, — добавил Туа-По.

Янсон подошел к Луне:

— Я помогу тебе подержать, пока он ковыряется…

— Не перетрудись, — сквозь зубы прокомментировал Немо и быстро охлопал свои брючные карманы, достал из одного набор мини-отверток, из другого — коробку с реле, присел на корточки и начал раскручивать шурупы трансформатора.

Тем временем Туа-По водрузил на себя подзорный шлем и вглядывался в поверхность воды:

— Наступать-то они наступают, — заключил он, — но медленно… И катер опять белым стал! Отпустили, что ли? Будем держать его под присмотром дронов, а я пока включу заслон.

Он нажал красную боковую кнопку на часах-датчике. С тихим жужжанием вдоль берега из земли начал выдвигаться металлический щит, огораживая остров-базу от аквазоны.

Немо поднялся и протянул трансформатор профессору:

— Я все подключил и проверил, аппарат должен работать. Дело за малым. Луна, — позвал он, — отойди, пожалуйста, от… То есть подойди сюда.

Она встала рядом. Профессор включил трансформатор, его маленький экран замерцал нежным голубоватым светом. Бегунок тихо сидел на плече у Луны, все молчали.

Через несколько секунд на экране появилось изображение зеленой водоросли, трясущейся мелкой дрожью.

— Не срослось у тебя, братан, — заметил Янсон, — эту трясучку мы и без твоего фокуса видали.

И тут механический голос произнес:

— Страшно, страшно, очень страшно…

— Вот тебе и братан, — Луна торжествующе взглянула на Янсона. — Выходит, они не нападают, а сами до смерти боятся…

— Я так и знал! — Профессор резко потер подбородок. — А разработчики-то, разработчики! «Метадельтадин не представляет опасности для живых организмов…» Бедные растения со дна морского от него бегут! С минуты на минуту рыбы начнут выбрасываться на берег! Надо было с самого начала категорически требовать остановки фабрики! Но ничего, и сейчас не поздно этим заняться!

И профессор Дизон огромными шагами направился к центру управления. Следом за ним засеменил Туа-По.

* * *

Луна с бегунком на плече сидела на берегу, пересыпая песок из руки в руку.

— Жалко, что моря не видно из-за щита, — вздохнула она. — Интересно, что там сейчас происходит?

Лежащий рядом Немо ответил, не открывая глаз:

— Скоро узнаем: я слышу приближение наших новых друзей.

Он оказался прав: через несколько секунд рядом раздался уже знакомый пронзительный голос:

— Ребята, хорошие новости! Фабрика остановлена. Но дроны фиксируют, что водоросли продолжают с той же скоростью мигрировать от места своего обитания мимо острова к противоположной стороне «Эллипса».

— «Эллипса»? — переспросила Луна.

— Так мы называем скалистую гряду, внутри которой расположена аквазона, — пояснил профессор. — Слева у самых скал теперь фабрика. А справа раньше был проход в открытый океан, но его заделали, чтобы на территорию не проникали хищники.

— Хищники? — заинтересовался Немо. — Помню, отец как-то упоминал, что с ними была целая история…

— И не просто история, а чрезвычайно печальная, чрезвычайно! — воскликнул профессор. — Кстати, в центре есть небольшая экспозиция, не хотите взглянуть? Молодая леди не испугается? — Он посмотрел на Луну.

— Молодая леди и не такое видала, — проворчала Луна. — Так идем?

Через несколько минут компания вошла в полутемный зал на территории центра управления.

— На лампочках экономите? — хмыкнул Янсон.

— Нет, просто так нагляднее, — ответил профессор и хлопнул в ладоши.

На стенах вспыхнуло множество голографических рамок — больших и маленьких. А в них заколыхались яркие разноцветные существа. Немо уставился на огромного осьминога ярко-красного цвета, на теле которого то тут, то там вспыхивали белые огоньки. Луна загляделась на осьминога поменьше, чей цвет стремительно менялся от нежно-бирюзового до чернильно-синего, а вспыхивающие огоньки были желтыми.

— Зацени цвета моего спортивного клуба! — Янсон подтащил Луну к моллюску размером с ладонь и строгой очередностью полосок на теле: зеленая, желтая, голубая — и снова: зеленая, желтая, голубая.

— А теперь — гвоздь программы! — воскликнул профессор.

Посреди зала вспыхнул огромный голографический экран, от пола до потолка. А на нем возник такой же огромный, от потолка до пола, осьминожище. Одна половина его тела была черной, а вторая — белой. Огоньки же были ярко-голубыми. Осьминог царственно парил в центре зала, пока зрители не подошли ближе к экрану. В ту же секунду он сгруппировался и бросился вниз, прямо к ним, выкатив бешено вращающиеся глаза.

— А-а-а! — заверещала Луна и отпрыгнула назад, чуть не сбив с ног Янсона и врезавшись в Немо.

Капитан подхватил ее:

— Обалдеть, ты заценила цвета спортивного клуба.

Глаза Луны быстро меняли цвет: зеленый-желтый-голубой-зеленый…

— Попридержи ракеты, — она моргнула и оттолкнула Немо.

— А говорила, не испугаешься, — философски заметил тот и хлопнул в ладоши.

Все голограммы разом потухли, а свет — вспыхнул.

— Не хотела бы я с такими ребятами встретиться на отдыхе, — отдышавшись, заявила Луна. — Откуда они взялись, вообще?

— Вот! — сказал профессор, подняв указательный палец. — Вы зрите в корень, молодая леди! Акварийским осьминогам нет равных в разнообразии окраса: ни один, я повторюсь, ни один осьминог не похож на другого! Плюс они способны производить электричество — вы же видели эти огоньки, да? Очень красивые, очень умные, но очень агрессивные твари, — вздохнул профессор. — Хотел бы сказать «творения», но не могу, увы. После того, что случилось на острове…

Дизон замолчал, его руки печально повисли.

— Так что же там случилось? — поторопил Немо.

— Когда работники строительной компании прибыли на остров, то обнаружили, что вода внутри «Эллипса» не слишком пригодна для аквапарка: в верхних слоях плавала «зеленая каша», по меткому выражению нашего друга Янсона. Планктон, большую часть которого составляли бегунки. Решено было уничтожить мешающий строительству планктон, что и сделали. Но работники не учли одного: планктон служил естественной преградой для хищников-осьминогов. Они не поднимались из глубин потому, что частицы планктона забивали им жабры. Как только преграда исчезла, хищники сразу же заинтересовались новыми территориями. Половина работников погибла, — профессор снял очки и на секунду закрыл глаза. — Потом, конечно, прилетела бригада специалистов, инфразвуком выгнала оставшихся осьминогов за пределы «Эллипса» через единственный проход в скалах. Там на них и сейчас можно посмотреть — из спецбатискафа за очень большую плату. Пойдемте на воздух, ладно? Что-то душно…

Выйдя из центра управления, Немо спросил профессора:

— Значит, проход в итоге замуровали? А что произошло с бегунками?

— Они понемногу возродились в новую колонию, но держатся теперь на глубине.

— Подождите, — Немо с усилием потер лоб, — фабрика находится слева, верно?

Он вытянул руку в направлении фабрики.

— Да, — ответил профессор.

— А заделанный проход — справа? — Немо указал в противоположную сторону.

Профессор утвердительно кивнул.

— Может, бегунки не только мыслить могут, но и помнить? — Немо махал руками не хуже профессора. — Они же бегут от фабрики к бывшему выходу в открытый океан!

— Но почему с такой дикой для себя скоростью? Там, где они сейчас, уже не может быть высокой концентрации метадельтадина…

— Профессор, взгляните вот на это, — Туа-По поднес к самым глазам Дизона свои часы-датчик. — Видите в трех местах белые буруны? Похоже, вода начала закипать.

— Так! — Профессор щелкнул пальцами. — Значит, уровень метадельтадина достиг критической массы. Туа-По, что мы можем сделать для охлаждения воды?

— Э-э-э, профессор, — протянул Туа-По, — вы предлагаете охладить море?!

— «Море пламенем горит, выбежал из моря кит…» — пробормотал Немо.

— Что это? — изумился профессор.

— Древний детский эпос, — усмехнулся Немо. — Мне бабушка рассказывала.

Луна подошла к Туа-По, кивнула на часы-датчик и вопросительно подняла брови. Тот послушно поднес часы к ее глазам.

— А что с температурой воды? — не отрываясь от маленького экрана, спросила она.

— С температурой странное, — вздохнул Туа-По. — Там, где буруны, и рядом — выше, в остальных местах, даже возле фабрики — ниже.

— И вправду странное, — протянула Луна. — Если фабрика «протекает», то вокруг нее должно быть горячо.

— Значит, — Немо задумчиво позвенел чем-то в кармане, — следствие не соответствует причине. Может, не в метадельтадине дело?

— А в чем же еще? — вскинул брови профессор.

— Сами посмотрите! Проход закрыт, а водоросли все равно хотят сбежать. Прочь из этого чудесного теплого моря, окруженного скалистым «Эллипсом».

— Где вода закипает очень необычно, — добавила Луна, — точечно…

— Теперь понятно, почему бегунки с ума сходят, — заметил Немо. — Не химического вещества они испугались, а гейзерной активности! Они просто-напросто боятся свариться заживо… А скалистый «Эллипс» — кальдера супервулкана!

— А остров? — прищурилась Луна. — Кальдера — это же как котел, откуда там возвышение?

Профессор Дизон округлил глаза:

— Да ведь остров насыпной. Его искусственно сделали для аквапарка. Это значит…

— Что мы в огромной кастрюле! — выпалила Луна. — Которая подогревается!

— Стоп, — профессор выставил вперед ладони и помотал головой, — если вы про гейзеры, то это активность поствулканическая. А извержение супервулкана — самая что ни на есть вулканическая. Ни того ни другого за все время освоения планеты зарегистрировано не было! Акварии поставили «зеленый код опасности».

— Как бы узнать, что будет с нашей кастрюлей, когда вода закипит? — заметил Немо. — Не зальет ли она ненароком весь остров? Ведь у мегавулкана и гейзеры могут быть мега…

Профессор побледнел и схватился за грудь:

— Не верю, не верю… Туа-По, что показывает донный сейсмограф?

— Простите, профессор, я его не опустил. А сейчас уже некогда. Вашу таблетку? — Туа-По протянул ему открытую блестящую коробочку.

Пока профессор стоял, прикрыв глаза и рассасывая таблетку под языком, все молчали. Наконец он поднял веки и тихо спросил:

— Туа-По, что мы можем сделать?

— Если виноват метадельтадин, нужно много холодной воды, чтобы снизить температуру и уменьшить его концентрацию. Если все же гейзеры, — он покосился на Немо, — тоже много холодной воды, чтобы снизить температуру. Ну а если это просыпается вулкан — только эвакуация. Хотя охлаждение и тут помогло бы выиграть время.

— Много холодной воды, много холодной воды, — взволнованно повторял профессор, — где ее взять?!

— Недалеко, — усмехнулся Немо и посмотрел в сторону берега.

— Ты серьезно? — вытаращила глаза Луна.

— Да ты, парень, совсем того, — пробормотал Янсон.

— Хмм, неплохая идея, — протянул Туа-По, — используй то, что под рукой, да?

— Да вы о чем все?! — раздраженно спросил профессор.

— Немо только что предложил взорвать проход в океан, — спокойно ответил Туа-По и посмотрел на часы-датчик. — Вот только кто это будет осуществлять? Двое инженеров чинят щит, который на другой стороне острова поднялся только наполовину. Еще один отвечает за готовность нашего корабля к эвакуации. Техники проверяют шаттлы гостей. Все действуют согласно инструкции.

— А ты сам? — требовательно спросил профессор.

— Я не оставлю вас, профессор, — опустив глаза, пробормотал Туа-По. — Только я умею справляться с вашими приступами. Тем более что оба врача заняты гостями в медблоке.

— Я могу, — Немо переступил с ноги на ногу.

— Че-е-е-го? — Брови Луны поползли вверх.

— Взорвать могу, — он вскинул голову. — Только дайте чем.

— Доверить взрывчатое вещество подростку?! — округлил и без того большие глаза Туа-По.

Профессор с сомнением смотрел на Немо и дергал себя за всклокоченные волосы.

— В любую минуту на воздух могут взлететь все! — сказал Немо.

Профессор закусил губу и положил руку на плечо капитану:

— Только… я тебя прошу: очень, очень осторожно. — Дизон обернулся к Туа-По: — Вызывай техника, пусть принесет взрывчатку и пульт. Открой разъем в щите, на берегу должна быть лодка — на самый пожарный случай, согласно инструкции.

Когда Немо почти завел мотор, сквозь разъем к нему бросилась Луна:

— Подожди! Я с тобой!

— Если уж девчонка поедет, то я тоже, — шагнул вперед Янсон.

— Куда?! — взвился Туа-По. — Лодка на двоих, тебя не выдержит!

— Тогда пусть останется! — Янсон схватил Луну за локоть и потянул на себя.

— Да отцепись ты! — Она вырвалась и, увязая в песке, побежала к лодке.

Три пары глаз с надеждой и тоской смотрели вслед стремительно удалявшейся моторке…

— Хорошо, что бывший проход по цвету сильно отличается от скал, не ошибешься, — Немо осторожно развернул пластиковый пакет. — Туа-По сказал, можно закладывать и на уровне воды, он здесь специальное гнездо для взрывчатки сделал — еще при постройке этой стены, на всякий случай. Но чем ниже, тем лучше, конечно: обмен воды быстрее будет происходить. Он сказал еще, такие гнезда через каждый метр есть, вниз до самого основания стены.

Немо взглянул на Луну и потрогал воду за бортом.

— Теплая, — сказал он.

Луна тоже окунула руку.

— Очень теплая, — подтвердила она.

И вдруг сорвалась на крик:

— А если и сюда гейзер пульнет? Ты же заживо сваришься!

— На нагнетай, — поморщился Немо и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, — я успею. Одна ласта здесь, другая там.

— Тогда давай быстрей, — рявкнула Луна и отвернулась. — Уши продуть не забудь, герой!

— Не учи фридайвера со стажем, — отозвался Немо. — Да, если меня долго не будет, ты знаешь, что делать, правда?

— И думать не смей, — прошептала Луна. В лицо ей ударили соленые брызги…

Когда Немо в одежде на влажное тело и Луна с пультом в руке отплыли довольно далеко от прохода, Немо остановил лодку и пробормотал:

— «Долго-долго крокодил море синее тушил…» — Он вздохнул и посмотрел на Луну. — Давай!

Луна откинула защитный колпачок с красной кнопки, потом зажмурилась — и нажала.

Открыв глаза, она увидела, как светло-серая стена между скалами, трескаясь и распадаясь на куски, стремительно обрушивается в воду. А волны пенятся и бурлят, словно радуясь открывшемуся выходу в такой величественный и такой холодный океан…

На острове их ждали все сотрудники аквапарка, включая врачей, а еще — толпа отдыхающих. Профессор хлопал по плечу то Немо, то Луну, одобрительно бормоча: «Ай да вы, ай да молодцы!» Туа-По что-то бесперебойно насвистывал, все остальные отзывались восторженным гулом.

— А чудовища?! — У Луны потемнели глаза. — Мы же их впустили!

— Мы-то впустили, — присвистнул Туа-По, — а водоросли нет. За последнее время колонии бегунков вдоль гряды значительно выросли — такой концентрации в воде ни один осьминог не выдержит.

— А что теперь? — Немо прервал всеобщее ликование. — Что там… согласно инструкции?

— Теперь-то? — переспросил профессор. — Во-первых, мы проверили все корабли — они в порядке, и наши гости сейчас же начнут улетать. Просто все ждали, пока вы вернетесь. Во-вторых, Туа-По наконец-то снарядил роботов установить сейсмограф на дне нашего дорогого супервулкана. В-третьих, после того как все улетят, сотрудники тоже сделают кружок по орбите — на всякий случай. А дальше — в зависимости от данных сейсмографа. Что еще я забыл, Туа-По?

— Вернуть трансформатор, — подсказал профессору главный инженер. — Вы его до сих пор в руке сжимаете.

— Ах да, конечно!

Профессор торжественно вложил трансформатор в руку Немо:

— Спасибо тебе! За изобретение и вообще — за все. Можешь подарить мне того первого бегунка на память? Будет жить у меня на столе в аквариуме, я его Моне назову — в твою честь.

— Берите, — Немо достал бегунка из нагрудного кармана. — Но какая связь между мной и Моне? Воду я, конечно, люблю, но кувшинок пока не рисовал.

— Немо, ты иногда очень умный, а иногда совсем нет, — сердито сказала Луна. — Слоги местами переставь, ну!

— И правда, — улыбнулся Немо и протянул профессору трансформатор: — Оставьте себе, здесь он нужнее. А я потом новый сделаю.

Он еще раз окинул взглядом водную гладь, нащупал в кармане дневник родителей и тихонько вздохнул. Луна подошла и молча встала рядом.

— Пора, — Немо вдруг рассмеялся и подтолкнул ее плечом. — А то наш шеф-повар от тоски и в чашках дырок навыгрызает.