Среди
суицидентов психопатические личности составляют от 20 до 40 %.
Следует отметить, что относительно детского суицида мы, взрослые, практически бессильны – у каждого второго маленького
суицидента отсутствует так называемый пресуицидальный синдром – симптомокомплекс, сопутствующий суициду.
Я лечил
суицидентов и преступников, наркоманов и уцелевших жертв террористических актов.
Впрочем, что толку от правды, превращающей людей в готовых
суицидентов?
Испытывая стыд и желание защитить, этим поступком
суицидент принимает на себя ответственность за сделанное другим.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: рябиться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Вместе с тем опыт работы с конфлюэнтными
суицидентами показывает, что конфлюэнция является состоянием с очень высокой энергией, которая обусловливает немалый риск, а также заразительность самоуничтожения.
Современная суицидология имеет большой багаж знаний о механизмах возникновения и развития суицидальных тенденций, поэтому усилия отечественных и зарубежных исследователей сосредоточены в основном на изучении факторов суицидального риска и возможностей повышения эффективности оказания помощи
суицидентам и членам их семей.
Уровень вероятности реализации суицидальных тенденций зависит от сочетания ряда факторов – уровня типологической готовности личности, наличия «горячей точки» (узловые моменты в биографии
суицидента, стрессовая ситуационная нагрузка) [7].
Табуирование суицида является исторической основой актуальной сегодня проблемы стигматизации и дискриминации
суицидентов.
Осуждения
суицидентов и суицида как такового не наблюдается, хотя, например, для верующего человека – это тяжкий грех.
Включение
суицидента в группу обеспечивало ему эмпатическую поддержку членов группы, способствовало ликвидации у него чувства безнадёжности и отчаяния, а также представления об уникальности и непереносимости собственных страданий.
Более того, мы подчёркиваем, что обычно адекватное лечение
суицидентов подразумевает широкий подход к проблеме, и один из её аспектов лежит в области психофармакологии.
Кирпичи на голову всё-таки хоть, периодически, но падают, хотя я и сомневаюсь, что вероятность пересечения траектории их полёта с маршрутом следования потенциального
суицидента настолько уж велика, но вот чтобы получить по башке выброшенным из окна синтезатором – это вам не баран начхал.
Но странные, однако, пошли наводчики – не жалеют времени, профессионально осматривают ребёнка, дают разумные и дельные советы, а потом рассуждают о психологии
суицидентов.
Картина, скорее, противоположная: поскольку одна-единственная медсестра реанимации не в состоянии уследить за всеми пацентами, а
суициденты часто ведут себя неадекватно, то их раздевают и привязывают к кровати за руки и ноги.
К счастью,
суициденты редко делали это умело, поэтому в девяноста процентах случаев после промывания желудка и иных мер они отправлялись на исправительно-реабилитационные работы, по окончании которых не оставалось сил на нехорошие размышления.
Так пьют таблетки
суициденты – выпьют и сразу начинают ждать и слушать.
Кто не согласен, что такое бывает (самоутверждение ценою смерти), пусть хотя бы посмотрит на подавляющее большинство
суицидентов и попытается понять, ради чего, по сути, они себя убивают.
Трупы
суицидентов подвергали различным пыткам.
На переживание возрастной перспективы
суицидентами могут накладывать отпечаток отвергание ими и негативная оценка актуального половозрастного образа себя (Белопольская, Белопольская, Ткешелашвили, 2009).
Наш же интерес обращён к субъективному опыту
суицидентов, переживания которых очень часто отмечены невыносимым душевным страданием, которые умоляют о немедленном облегчении, более того, требуют его, иначе им не миновать неизбежности самоубийства.
Если представленные работы и названы нами основными, то только потому, что они углубляют понимание специфических особенностей внутренней жизни и борьбы
суицидентов, а также задач, которые возникают перед теми, кто их лечит.
Это является наиболее изощрённой местью
суицидента, обиженного каким-либо упрёком или отказом.
Ни один из антидепрессантов не показал себя более эффективным при лечении
суицидентов по сравнению с другими.
Теперь очень трудно распознать и выделить исследования, полезные для практической помощи
суицидентам.
Мы полагаем, что адекватное понимание психологии самоубийства, в частности, особых эмоциональных трудностей, с которыми сталкиваются те, кто лечит
суицидентов, является sine qua nonэффективной клинической работы независимо от того, отдаётся ли в ней предпочтение психотерапии или психофармакологической тактике.