Но в 1930-е годы очень скоро стало понятно, что в сталинскую эпоху
соцреализм должен быть тесно связан с оценкой прошлого и переосмыслением его влияния.
Вымерший
соцреализм закономерно примкнул к ископаемым трилобитам, да и вообще мэйнстрим изрядно стушевался, а фантастика в магазинах и на лотках занимает иной раз до трети торговых площадей.
В результате победил
соцреализм и упоминания об искусстве русского авангарда, в том числе о его достижениях в области абстрактной композиции, стали нежелательны.
О том, как именно должен был проявляться
соцреализм в архитектуре, споры продолжались до самого конца советского периода.
Эти черты, столь характерные для искусств в XIX веке, отверг или радикально переосмыслил модернизм, но именно их реабилитировал
соцреализм.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: перегружатель — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Когда древнерусская литература оборачивается просто русской, без всякого «древне-», а
соцреализм оказывается совсем не реализмом и даже не очень-то «соц-», а просто отличными книгами.
Поэтому
соцреализм может рассматриваться как матрица советского массового политического бессознательного; по нему можно изучать и эстетическое измерение этого бессознательного.
На каких риторических, социально-психологических и институциональных основаниях в советской культуре уживались
соцреализм, эпос (и квазиэпос), сказка (и «советская сказочность»), пафос пролетарской бдительности и популярность колыбельных песен, дидактика рациональности и едва ли не магическая вера в «заговорную силу» слова?
Прошли те времена, когда мы бранили
соцреализм, советскую власть, искоренение инакомыслия в литературе.
Однако фактом остаётся и то, что в сегодняшней перспективе
соцреализм сам превратился в бесконечный источник комического: ирония, пародирование, пастиш – почти непроизвольный эффект знакомства сегодняшнего потребителя культуры с соцреалистической продукцией.
Соцреализм интернализировал позицию смеющихся масс.
Нигде здесь
соцреализм не был простой дидактикой.
Создание текстуального канона, отразившего (вполне буквально) уровень мастерства писателей-самоучек, и стало основным вкладом 1920-х годов в сформировавшийся позже
соцреализм.
Для литературы
соцреализм стал замаскированным возвращением к пройдённому.
Соцреализм ещё внимательно присматривается к действительности, но уже становится приблизительным.
Если первый вариант сценария был примером того, что
соцреализм умеет расти в истинный драматизм, то второй вариант показал его склонность к вырождению в фарс.
В высоком и позднем сталинизме единственно возможной эстетикой оставался
соцреализм.
Соцреализм последовательно утверждал героику и вытеснял трагедию.
Но к тому времени агитфильм, склонный к сентиментальным уловкам, успеет неожиданно правдиво вывести на экране всё, что через несколько лет задрапирует и надушит
соцреализм.
Соцреализм сблизил советский кинематограф с европейским и американским.
Соцреализм наделил маленького человека бытом, семейным и дружеским кругом, освободил его от экзальтации героя и общественного деятеля и вообще стал его жалеть, возможно, не без умысла.
В советском кино ранний
соцреализм был, пожалуй, единственной, довольно короткой порой ласкового и даже восхищённого, вымученно или искренне доброжелательного отношения персонажей к миру.
Своих возможностей кинематографический
соцреализм не осуществил только из-за идеологического давления, благодаря которому и появился.
Соцреализм создал образ обычного детства, где ребёнок мал и хочет вырасти, а взрослый способен отвечать за себя и помогать ребёнку.
В тридцатых же, едва
соцреализм появился, безыскусные его картинки освежили и сделали добрее образ детского мира.
Искусство не является египетской пирамидой высших достижений человечества – конфигурация, с которой стремится совпасть
соцреализм.
Однако провозглашённый в 1930-е годы
соцреализм как раз и стал «восполнением действительности».
И если смотреть не с точки зрения внешнего наблюдателя, а с точки зрения активного участника этого процесса, то придётся признать, что парадигма социалистического реализма менее репрессивна и более плюралистична, нежели, к примеру, парадигма супрематизма, поскольку
соцреализм позволяет использовать гораздо более богатый лексикон художественных форм, включая формы, заимствованные из исторических традиций.
Но такое чрезвычайное обстоятельство, как изоляция героев, требует не только обосновать, но и продолжать чрезвычайное действие, и вот
соцреализм неожиданно для себя приближается к настоящему драматизму, которого до конца не осознаёт, иначе придумал бы для него более правдоподобный сюжет.
Видеоролик при этом демонстрирует последние достижения авангардной мультипликации, а PR-материалы очень напоминают
соцреализм.
Наш будущий куратор принимал участие в этой дискуссии, в которой
соцреализм нашёл своё укрытие в положениях: «о жизни нужно судить по законам самой жизни», а подлинный реализм заключается «в изображении жизни в формах самой жизни».
В то время как в предшествующий период означающие текста стремились к яркой, самоценной окраске,
соцреализм требовал от них нейтральности и прозрачности, чтобы гарантировать неискаженный взгляд на великую эпоху (Гюнтер, 2000).
Именно в нём
соцреализм достиг своей завершённой формы.
Соцреализм широкой поступью шагал по стране.
Соцреализм возвеличивал то, что политический анекдот занижал.
Детской культуре и кинематографу
соцреализм предложил новый способ жизни персонажей: старый враждебный мир, в котором ребенок-пионер иногда был единственным носителем воли, одиночкой, способным всё изменить, превратился в мир добрый, заботливый и ласковый – материнский.
Соцреализм обратился к понятной современности, повседневности, будням маленького человека, наконец позволил ему немного побыть самим собой, а не только частью сплочённой и безымянной силы, которая ворочает колесо истории.
Соцреализм открыл советское кино для жанра – своеобразной условности мелодрамы, комедии, психологической драмы, других жанров «буржуазного» кинематографа, не требующих острого драматического конфликта для развития сюжета.
Оптимистический
соцреализм стоял на другом: любого столкновения можно избежать, любую драму нетрудно избыть, и есть неизменные величины, благодаря которым это возможно.
Обратите внимание на тех двух фантомных двойников, которые так и не объявились в сюжете и, в общем-то, прожили жизнь для того, чтобы стать звеном в цепи совпадений – они самые удачные герои: таинственные, потусторонние призраки, которых часто рождает
соцреализм, чтобы свести сюжетные концы с концами.
Оглянулся я и понял, кажется, попал в родной
соцреализм.
Именно поэтому моноавторская монография – мой любимый жанр творчества, жанр, в котором соблазн впадения в «
соцреализм прямого и косвенного идеологического курирования» не столь просто реализуем, нежели в случае, повторюсь, когда речь идёт о написании специальной научной/философской статьи в тематически ориентированный научный журнал, либо, когда вопрос ставится о «коллективной монографии», исходно предполагающей искусственную гармонизацию порой отчаянно не совпадающих точек зрения.
Иные критики, в советский период обслуживавшие коммунистическую идеологию с подобострастием брадобреев, теперь уверяют нас, будто вся советская литература – это унылый
соцреализм, не имеющий ничего общего с жизнью.
Настоящим авангардом для неё был хрущевско-брежневский официоз, махровый
соцреализм.
На его остове большевики объявили
соцреализм наследием критического реализма, тем самым обосновав право советской литературы на историческую преемственность русской классической традиции.
Использование образцов, вышедших из употребления, и сделало
соцреализм смешным.
В каком-то смысле
соцреализм представлял собой практическое руководство по строительству социализма: в реалистических образах он предъявлял стране ближайший фронт работ.