Так, тень возможной политической
сатиры сообщает крошечной песне дополнительный смысловой оттенок.
Второй случай – пример из современной социальной
сатиры – демонстрирует полностью противоположную историю.
На гладко отшлифованном аметисте прекрасная юная нимфа давала грудь безобразному старому
сатиру.
Однако даже в поздней римской традиции обезьяна могла в лучшем случае выступать объектом добродушной насмешки или дружеского шаржа, но злая
сатира исключалась по определению.
Книга открывалась едкой
сатирой на скверную черту характера, которую самые прозорливые англичане называли национальным пороком, – лицемерие.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: отслонить — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Конечно, советская
сатира существует не для того, чтобы живописать подобный паноптикум.
О нём напоминают козлоногие
сатиры и полулюди-полукони кентавры.
Только на наших глазах
сатира начинает оживать во всей гамме и полноте лирических оттенков.
На тяжёлой бархатной скатерти лежали фрукты, гипсовая маска
сатира, кувшин и книга.
Экстравагантность хлыщей и щеголей как во внешнем обличье, так и в поведении является для времени, когда они живут, законным и часто эффектным объектом
сатиры.
Поэтому даже очень богатый
сатир может ходить в таком рванье, что не наденет самый небрезгливый нищий.
Молодые
сатиры идут около осторожно ступающего осла и бережно поддерживают старика, чтобы он не упал.
При этом грязный и потрёпанный вид
сатира ничуть не ввёл трактирщика в заблуждение.
Поэтому существовала практика широкого распространения анонимных стихотворных
сатир на губернские и городские власти, местную аристократию и богачей.
Чёрные, со страшной гримасой, эти демоны вооружены кошачьими когтями, а их ноги заканчиваются копытами, похожими на те, с которыми изображали
сатиров.
Его забавное лицо с выпученными глазами и большим приплюснутым носом казалось типичным образом
сатира, сошедшего с картины.
В отличие от трагедии, здесь царили непринуждённость, острая
сатира общественно-политической направленности, грубоватые двусмысленности, а безобразные, уродливые гримасы театральных масок вызывали смех публики.
Поскольку через этот смех сверху осуществлялась одна из ключевых стратегий сталинского режима по самолегитимации – конструирование собственного образа, его специфика прослеживается через трансформацию жанров
сатиры (от басни и фельетона до сатирической комедии).
Недалеко от дороги под деревом на круглых табуретках вокруг круглого стола сидела весёлая компания: беличье семейство, два
сатира, гном и старый лис.
Это слова автора напечатанных к тому времени
сатир «О дряни» (где говорилось, что намозолившие «от пятилетнего сидения зады» чиновники-мещане «с первого дня советского рождения // стеклись… / наскоро оперенья переменив, // и засели во все учреждения») и «Прозаседавшиеся».
Вы бы начали тщательно протирать свои очки и стали бы припоминать, не пили ли вы немного более, чем следует, вчера вечером, или сегодня за завтраком, не поднялась ли у вас температура – короче, разыскивать причину такой галлюцинации и напрасно, потому что это не галлюцинация, а действительно молодой весёлый
сатир выбежал на полянку, потянул носом воздух и стал прислушиваться.
Автор
сатиры имел цель самую благонамеренную: представить всю гнусность картёжного ремесла, всю пагубу молодых людей, предающихся страсти к картам.
Сатира делает исключительно антисоветское дело («смеётся над комиссаром») и только она может отразить советскую реальность.
Поскольку же «наше общественное время… характеризуется тем, что оно в самом себе несёт сознательное и добровольное самоотрицание во имя будущего общества», для
сатиры просто не остаётся места: сама действительность «своим добровольным самоотрицанием обезоруживает сатирика, не оставляя ему серьёзных точек приложения для своей органической критики, которая могла бы иметь сколько-нибудь длительную художественную ценность».
Талантливый художник стал одним из тех, кто стоял у истоков уникального явления в мировой культуре – «положительной
сатиры».
Лечу вперёд поспешными шагами, чтобы предупредить подозрение, будто я пишу
сатиру на монархическое правление.
Почему именно эта
сатира стала предметом анализа – трудно сказать.
В том, что пожилой человек таскается за молодыми женщинами, как похотливый
сатир, было что-то отвратительное и одновременно смехотворное.
Передо мной в коридоре стоял худой, согбенный, обносившийся человечек с голубыми глазами, гротескным лицом
сатира, почти лысый, и моя просьба сперва разозлила и напугала его.
Кто-то писал эпиграммы, частушки для театральных капустников, ироничные сказки с элементами
сатиры… или афоризмы с назидательной развязкой.
Маленькие
сатиры брыкались и прыгали, как шаловливые козлята, их звонкий смех разносился по всему лесу.
Когда я наконец закончил, съев и выпив столько, сколько мне было под силу, на его лице снова появилась издевательская улыбка
сатира.
Больше похоже на то, что у тебя растёт рог, как у лесного
сатира, – сравнение вырвалось само собой, но девчонка от возмущения уронила челюсть.
Ниша превращается в какой-то
сатиров алтарный образ, где место страстотерпца отведено фавну.
Стены дома были окрашены в пастельные тона с изображением
сатиров и нимф, резвящихся среди цветов.
О, это была очень, очень ядовитая
сатира, чрезвычайно тонко задуманная.
В результате выглядел он презабавно и больше всего напоминал
сатира, причём довольно низенького и с лошадиными, а не козлиными ногами.
При этом отсеве собиратели могли, если бы сочли нужным, указать на якобы неумеренную и слишком вульгарную фантастику автора и этим уже его ликвидировать, как бы не замечая
сатиры.
– И нечего тут! Устроила театр
сатиры!
Дорожка извернулась в другую сторону, обогнула показывающего нос весёлого чёртика с очень длинным хвостом, созданного никак не раньше двадцатого века, после чего повернулась к крыльцу, перед которым, в центре аляпистой цветочной клумбы, стояла высокая яшмовая ваза с декоративными ручками в виде головы
сатира.
А стремительный
сатир уже карабкался, скорее даже взбегал, по стволу ивы, по-прежнему волоча за собой домового.
– Красивый сегодня закат, алый, – с лёгкой улыбкой сказал
сатир.
Среди усиливавшегося разложения средневековых учреждений, среди мертвящего догматизма школы и церкви
сатира являлась наиболее удобным выражением свобод ной мысли, ареной, на которой критический ум находит простор для своей деятельности.
Я чувствовал её нетерпение, ожидание наступления ночи для того, чтобы вновь увидеть
сатира.
Затем
сатир оказался у крестьянина в гостях, и там ему представилась сходная по виду, но противоположная по смыслу сцена: хозяин дул на горячую пищу, чтобы остудить её.
Язвительная
сатира, даже издевательство – всё это было.
На одной стороне броши мы видим золотую фигурку стройного рогатого
сатира, который определённо нацелился на некую серебряную нимфу.
Мы будем рядом, но не чувствуем себя обязанными, говоря словами русского мастера
сатиры, «распространять ни грамотность, ни малограмотность, ни даже безграмотность».
Для того, чтобы появилось это украшение настоящего
сатира, символ мужества и сатирского естества, необходимо было обзавестись женой и хорошими друзьями.