В 1970‐х, с распространением идей
мультикультурализма, разнообразия и нью-эйдж, такой подход вновь получил признание.
– По принципу
мультикультурализма. Один шатен, один блондин, один рыжик и один жгучий брюнет.
Таким образом, ценностный аспект Brexit, наряду с предшествующим крахом
мультикультурализма, стал новой кризисной реальностью европейского интегрированного пространства.
Его теория
мультикультурализма – это, в сущности, теория справедливости в либеральном государстве.
Я рассердилась и хотела отругать его, полагая, что в его возрасте пора соображать, что нельзя делать вещи, неприемлемые с точки зрения
мультикультурализма.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: забелять — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
В основе
мультикультурализма лежит идея, что все культуры в сущности равны.
Социальные сети, аспекты
мультикультурализма, виртуальные команды и новые ценности стали частью новой реальности, в которой осуществляются проекты.
Вместе с тем, сегодня становится всё более очевидно, что данная проблема – как в теоретических, так и в практических своих аспектах – не решается на уровне замечательных деклараций, о чём свидетельствует, например, кризис политики так называемого
мультикультурализма.
Отречение от разума происходит сегодня в значительной степени под влиянием
мультикультурализма: отказа от признания существования универсального культурного канона; утверждения идеи равноценности различных культур; размывания грани между «высокой» и «низкой» культурами – а точнее вследствие подчинения культуры антропологии.
Обращаясь к поиску концептуального разрешения проблемы, очевидно, что в условиях
мультикультурализма возвращение исторически пройдённых форм организации культуры или экспансия каких-то современных культурных форм на всё европейское и тем более всё человеческое сообщество было бы искусственным.
Сегодня всё чаще раздаются голоса о том, что политика
мультикультурализма потерпела крах.
Породив политику и идеологию
мультикультурализма, они заставили общественные институты измениться.
Вместо реального равенства их сегодня пытаются загнать в рамки так называемого европейского
мультикультурализма, этого папье-маше европейской цивилизации, когда в мире и согласии вроде должны жить все нации и народности.
Сторонниками
мультикультурализма оспаривается справедливость наказания представителя культуры меньшинства в соответствии с законами, отражающими культуру большинства.
На этом же фоне возникает дискурс
мультикультурализма, достигший пика на рубеже 1980–1990‐х годов.
Во-вторых, если обратиться к категории Diversity как теоретической рамке, пришедшей на смену рамке
мультикультурализма, нельзя не заметить связанных с ней подводных камней.
Поэтому и политика правового
мультикультурализма постоянно изменяется и будет изменяться.
Как радикально-секулярное общество, отказавшееся от христианства в пользу возведённой в статус религии доктрины
мультикультурализма, может противостоять исламизации?
Идеалам
мультикультурализма здесь трудно сохранять этническую слепоту на политической арене.
Но критика
мультикультурализма стала универсализироваться.
Народом, чьи силы ныне скованы деградирующей европейской секуляризированной псевдоморалью, отторгающей национальное начало в пользу несостоятельной концепции
мультикультурализма, превратно понимаемой как содержание за счёт трудолюбивых и законопослушных немецких налогоплательщиков кучи бездельников их за это презирающих.
Одной из осей дискуссии сторонников и противников
мультикультурализма является коллизия между групповыми и индивидуальными правами.
Вместе с глобализацией возникает проблема идентичности, национальной и индивидуальной, и одновременно проблема
мультикультурализма в соотнесении её с поликультурностью.
Вот почему современные люди в эпоху
мультикультурализма умудряются смешивать самые разные картины мира, порой спорадически ориентируясь на фазы лунного цикла.
Но, как отмечает автор, несмотря на это, многие меры, предпринятые испанскими властями в последние годы, были ориентированы на развитие культурного многообразия в стране и соответствовали как идеологии, так и политической практике
мультикультурализма.
При таком подходе и влиятельный
мультикультурализм может быть представлен как набор требований этнокультурных групп к государству или же в качестве ответа этнокультурных групп на требования, которые предъявляет к ним государство в стремлении продвинуть процесс интеграции [Kymlicka, 2004, р. 25].
Эта коллизия рекрутирует в лагерь противников
мультикультурализма адептов традиционного западного либерализма, т.е. идеологии, более всех прочих обусловившей распространение мультикультуралистских практик в европейском социуме.
Автор приходит к выводу, что усиливающееся негативное воздействие вестернизации представляет реальную угрозу для складывавшейся на протяжении нескольких веков особой, специфической модели российского
мультикультурализма.
О «смерти
мультикультурализма» сегодня не слышал только ленивый.
Альянс американской идеи идентичности с канадским
мультикультурализмом повысил уровень неопределённости в их базовых формулировках.
Мультикультурная идеология в той или иной форме (в виде «мягкого» или «жёсткого
мультикультурализма») проводилась в жизнь почти во всех европейских странах на протяжении нескольких десятилетий.
Следовательно, для понимания природы нынешнего идейного кризиса
мультикультурализма нужно в первую очередь анализировать именно «жёсткую» его версию.
В торжестве
мультикультурализма (как можно предполагать сегодня – временном) можно усмотреть и важную этическую составляющую.
Более того, ставка на достижение позитивных для общества результатов при помощи поддержки
мультикультурализма всё чаще оценивается негативно.
Мультикультурализм предполагал равенство расовых и этнических сообществ, признание государством прав за коллективными этническими образованиями, сосуществование данных сообществ в какой-либо стране без интеграции в общую политическую культуру, отказ от ига коренной культуры, но при этом уважение к языку, традициям коренного населения, к демократическим ценностям западной культуры.
Таким образом, очевиден социальный и политический заказ на формирование теории и методологии межэтнических, межкультурных отношений, на построение такой модели межкультурного взаимодействия, которая бы стала ответом на вызовы современного мира, охваченного пожаром терроризма, характеризующегося несостоятельностью
мультикультурализма, некомплементарностью в межнациональных отношениях.
А нынешний
мультикультурализм является попыткой преодолеть подобное неравенство.
Идея
мультикультурализма рассматривается как методологическая основа развития межкультурных отношений, толерантности и диалога.
Для
мультикультурализма характерно стремление снять напряжение между локальным и универсальным, между желанием локальных культурных групп сохранить свою идентичность и необходимостью обеспечить целостность большого общества.
Авторы подчёркивают, что в определённом смысле
мультикультурализм нацелен на уничтожение противостояния «мы» и «они», когда «чужой» становится просто «другим».
– Бакинский международный центр
мультикультурализма
Большинство авторов называют среди черт
мультикультурализма ориентацию на принципиальное политическое признание как индивидуальных, так и групповых прав граждан (расходясь, впрочем, в том, в каком объёме эти групповые права следует признавать, а также споря в отношении того, права каких социальных групп признавать стоит, а каких – нет, и на каком основании); отведение важной (чаще – определяющей) роли культуре (в различных её трактовках) в социальной и политической жизни личности (проблематика идентичности) и общества; позитивное восприятие разнообразия (этнического, культурного, политического и т.д.); понимание значимости включённости и проблемы исключения.
Оба думали, что вызванные ими массовые разрушения станут началом великой битвы по спасению общества от либеральных сил
мультикультурализма, из‐за которых в его ряды затесались представители других вероисповеданий и рас.
Младшей девочке было четырнадцать лет, большинство же составляли тинейджеры из молодёжного крыла либеральной политической партии, которая высоко ставила ценности
мультикультурализма.
Я бы провозгласил главным лозунгом
мультикультурализма взаимное приспособление, выработку нового кодекса поведения в условиях мультикультурной среды.
Педерсен (Pedersen, 1995) называет
мультикультурализм четвёртой волной в психологии, наряду с психоанализом, поведенческим и гуманистическим подходами.
Об этом еще никто не говорит, но уже все знают: 11 сентября кончилось смутное время
мультикультурализма.
Идеи нового культурализма возникают как реакция на перспективу
мультикультурализма.
С учётом имеющегося неоевразийского тренда такая база включает антиглобализм, защиту традиционных ценностей, традиционный
мультикультурализм и умеренный консерватизм.
Мультикультурализм утверждает (хотя и в сильно смягчённом виде) сущностную идентичность и соперничество культур.