У окна сидел
лютнист, договариваясь о чём-то с человеком, одетым значительно лучше, – наверное, богатым купцом.
Лютнист рассказал всё, как было.
Лютнист сочувственно покивал и устремил беспечный взор в небеса.
– Ну-у… –
лютнист снова принялся разглядывать облака, – разве ж он неразрешимый?
Их голоса смешивались с тихим пением
лютниста, устроившегося на помосте около главного камина.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: иззубриваться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Пока слуги сдвигали столы, лавки, стулья, к
лютнистам подошли и другие музыканты.
Слегка нетрезвый
лютнист, и где только его нашли, ударяет по струнам, заводя весёлую и слегка неприличную песню. У меня кружится голова.
– А можно взять на роль подставного жениха
лютниста, – отвлекла меня от воспоминаний тётя.
Юный
лютнист пел там песню, сочинённую королём – песню об алмазном ожерелье.
Высадившись на берег, он без особых помех разыскал ближайшую школу
лютнистов, а заодно – расположенную поблизости консерваторию.
Путь
лютниста лежал к местному университету.
Дама в чёрном благосклонно кивнула, старший из вояк отозвал
лютниста в сторонку и предложил посетить замок его господина.
Стать придворным
лютнистом или арфистом у епископа, сенатора, а если повезёт, – у самого дожа…
Конечно, это не дело бродячего
лютниста, и всё-таки…
Плох
лютнист, если руки дрожат.
– У-у! – замотал головой несчастный
лютнист, давясь горькой дрянью. – Не трожь меня! Я землю ем!
Одно бежало
лютниста: кураж.
Лютнист недоумевал: какого рожна толстяк не желает плясать здесь?
Птицы, ранее кружившие мелкими стайками, начали сбиваться в одну, большую стаю, напомнившую
лютнисту клин, какой вгоняют в трещину на пне, желая расколоть.
Во втором действии
лютнист был занят меньше, получив возможность перевести дух.
Именно с этим намерением во время вечерних посиделок герцогиня приглашала
лютнистов и флейтистов.
Аромат фруктов на коже и в дыхании юноши, музыка, терпкая, как вино, обещания ночи в глазах
лютниста.
На via del Grifone под самой крышей грязно-желтого дома, в небольшой комнате, меблированной грубым деревянным столом, стулом с высоченной резной спинкой и большой кроватью слева от окна, прямо поверх одеял лежал флорентийский
лютнист тридцати пяти лет.
– Оказывается,
лютнист принёс ей бумаги и письма.
Рядом, видимо, сидел тот самый уличный
лютнист и сплетал неспешную старинную мелодию.
Глухому
лютнисту не сыграть баллады!
Простые люди праздновали приход осени во всю ширь души: молодки отплясывали, не жалея ног, парни мерялись силой в поединке рук, слуги постарше без устали стучали кружками по столу, щипали за бёдра хорошеньких и не очень девиц, а их жёны ладно пели под аккомпанемент седого
лютниста и время от времени отвешивали мужьям лёгкие затрещины, чтобы совсем-то уж не забывались, бесстыдники окаянные.
В уборной он столкнулся с дворцовым
лютнистом.
Длинные русые волосы музыканта свисали грязными сосульками, а от камзола так смердело, что сомневаться не приходилось: всю прошлую ночь до самого утра
лютнист кутил напропалую, а потом долго отсыпался.
– Это не имеет важности! – заверил
лютнист и засмеялся: – А с графом мы бы вас не перепутали – граф наш старый давно.
На сцене сидели барды – барабанщик, два
лютниста, флейтист и, видимо, певица в ярко-голубом платье.
Пальцы
лютниста быстро перебрали несколько струн, подводя последние штрихи начала песни, и замерли.
Лютнист кивнул ей, и в его глазах читался вызов.
Какой-то
лютнист перегнулся через перила поговорить с седобородым музыкантом.
А молодого
лютниста привели к нему в цепях.
– Хоть у каждой лютни и есть своя душа, хоть каждая из них неповторима, любая лютня – инструмент в руках
лютниста.
Подойдя ближе,
лютнисты сделали изысканный пируэт и расступились, а из-за их спин показалась молоденькая девушка с огромной корзиной цветов.
Небольшой оркестрик, состоящий из женоподобного
лютниста, двух обшарпанных флейтистов и одного бородатого и одноногого скрипача, фальшиво наяривал в углу музыку, навевающую тоску своей писклявостью и однообразностью.
Однако ж господин мой, приметив во мне склонность к музыке, велел меня обучать оной и приставил ко мне превосходного
лютниста, чьё искусство я вскорости постиг довольно изрядно и превзошёл его тем, что мог лучше, нежели он, сопровождать свою игру пением.
Печальный взор, больше присущей уставшему от мирских суёт поэту или разжиревшему домашнему коту, понявшему бессмысленность поиска смысла жизни в еде, но не имеющему силы отказаться от оной, выдавал натуру
лютниста – романтика, нуждающегося в изобилии женского внимания.
Конечно, нужно было занять детские головушки другим, и он предложил послушать музыку
лютниста.
Выгнав оттуда старика
лютниста, развлекать посетителей стали три заезжих артиста, двое мужчин и девушка, всё в пёстрых нарядах.
А как-то раз услышал на каком-то празднике
лютниста, и помутилось у него в голове.
Вскоре, взглянув на догорающий за окном закат,
лютнист закончил игру красивым аккордом и откланялся.
Где-то вдали раздавалась негромкая песня
лютниста.
Так что женственные черты
лютниста имели под собой некий логичный фундамент – оправдание, которое, может, не всех устраивало с точки зрения морали, но способствовало пониманию.
Или старый
лютнист и об этом как-то позаботился?
Осталось лишь изысканное, полное нежнейших чувств письмо одного её нечаянного возлюбленного, молодого неловкого римского
лютниста, состоявшего при папском дворе.
Ум и коварство придали её невнятным чертам остроту и особую скрытую эротичность, которая так вдохновляла
лютниста и всех её тайных и явных воздыхателей, имя которым легион.