Сказки под глинтвейн

Настя Ващенко, 2023

В этом сборнике сказок как в пироге из нескольких слоёв, смешаны светлые и тёмные чудеса: лёгкий бисквит и корица от белых сказок, начинка из вишнёвого варенья и ромового кофе от тёмных сказок и цитрусы в пряностях от истории на границе двух сил.И объединяет эти сказки то, что в каждой главные герои получают помощь, надежду или совет от тех, кого так сложно встретить в реальной жизни – это связующее звено действует как хороший глинтвейн для разных десертов и тем разговора.

Один Смысл

—Мой вам совет, Озёрный, выберите другую тему для защиты диплома, — ректор протянул мне заявку обратно. Я покачал головой.

Тимофей Сергеевич посмотрел на меня с беспокойством и усталостью: за время работы педагогом, а позже — в кресле ректора, он видел десятки самоуверенных способных студентов. Одни из них добивались успеха, другие летели в пропасть. Но для каждого из них чуткий профессор находил место в своём сердце и на стене кабинета.

— Одумайтесь, вы не найдёте единства между русским фольклором и английскими легендами и сказками. Сходства — да, но единство — нет. Это другой менталитет, другие культурообразующие части.

— Я верю, что найду, — лаконично ответил я, глядя ректору прямо в глаза.

— Хотя бы перепишите заявку на русскую и английскую классику — не сдавался Тимофей Сергеевич, — Там больше шансов.

–Нет. Я хочу защищать диплом именно по этой теме.

— Артур… — Начал ректор. Тимофей Сергеевич посмотрел через плечо, на стену выпускников, оперся руками о спинку своего кресла и снова посмотрел на меня.

Я закатил глаза: если он перешёл на имена, значит не отступится. Но и я не собираюсь менять своё решение.

— Артур, своим упрямством вы ставите на себе крест. Вы очень способный и талантливый литературовед, но эта тема… вы не защитите по ней диплом. Она провальная.

Началось. Отеческий взгляд, строгий тон, тревога за мою судьбу в застывшей у кресла фигуре: профессор хотел меня спасти, уверенный в неудаче моей идеи.

"Когда же вы поймете, Тимофей Сергеевич… Если одному человеку что — то кажется невозможным, это не значит, что другой не сможет найти способ добиться того же.

Люди привыкли мыслить массово — если один не может, остальные тоже потерпят крах. Может я прав? Может на этой огромной стене появится газетная вырезка с заметкой об открытии, а не фотография с пометкой"ушёл из профессии"как самый мягкий приговор? А может вы сами пытались когда-то, у вас не вышло и теперь, много лет спустя, удержав карьеру, вы стираете грустный эпизод из памяти?" — из уважения к старику я не стал делиться своими мыслями с ним.

–Интуиция подсказывает мне другое. — спокойно ответил я.

— Ладно. Если решили вырыть себе могилу, пожалуйста — ректор с горьким разочарованием махнул рукой и подписал заявку. Я удовлетворённо кивнул и вышел за дверь. Кажется, на мне только что поставили крест.Ну да ладно.

Я всегда знаю, что делаю. И не меняю своих решений, даже если есть сомнения в целесообразности задуманного. Но в этот раз у меня даже сомнений не возникало.

Родители всегда хотят научить своих детей одним и тем же истинам. Географическое положение, обстановка в стране и язык не играют роли. Поэтому я уверен, что найду единство. Неважно, будет это один образ, мотив или строчка — но что-то одно, неизменное, должно быть. Вот почему я пошёл на литературоведа. Стоит ли говорить, что дома был скандал. Как часто бывает, у родителей на меня были другие планы.

— А, Единомысл! — Услышал я за спиной и улыбнулся. Ко мне шёл, улыбаясь до ушей, мой друг и полнейший раздолбай, Ричард. Хотя, он не любил своё имя, считал это блажью родителей — историков и просил либо придумать ему прозвище, либо звать просто: Рич. Последнее ему подходило: отец Рича писал диссертации для одного из канадских университетов и семья ни в чём себе не отказывала.

–Привет, Рич!

— Ну как, Тимо (так у нас за глаза называли ректора) отговорил тебя? — поинтересовался с надеждой друг, закидывая мне руку на плечо.

В ответ я усмехнулся, засовывая руки в карманы, — нет.

–Чёрт! — Расстроился он, но тут же фыркнул. Настроение Рича менялось также как отражения в неспокойной воде и это оживляло пространство вокруг него.

— Впрочем, ты всегда непреклонен. Нашёл хоть одну зацепку? — Уже серьёзно спросил он.

Вот, что я люблю в моих друзьях, так это то, что они не пытаются меня отговаривать.

— Ммм… — Неопределённо начал я. Признаваться в том, что пять лет не дали фактов,только теории, не хотелось, но врать же бессмысленно.

— Понятно. Тебе помочь?

— Хорошая идея. Свежий взгляд. Может, ты что-нибудь найдёшь, — обрадовался я.

Если честно, Рич уже не первый раз предлагает мне свою помощь, но я не хотел его грузить. Сейчас ситуация другая — у меня почти не осталось времени.

— Ок, когда забираемся в сказочно — фольклорные дебри? — Потёр руки Рич.

— Чем раньше, тем лучше.

*****

Мы сидели у меня дома. Я пролистывал страницы электронной книги на ноутбуке, а Рич рядом шуршал одной из энциклопедий. Вокруг царил такой бардак, как будто табор цыган искал золото в книжном шкафу, в результате чего этот шкаф выпотрошил, образовав Эверест из книжных груд на полу.

Рич бесился, но терпел. Через четыре часа, когда мы оба тёрли глаза и готовы были уснуть лицом в книги, он сказал — Гиблое дело, брат. Я всегда молчал, но теперь говорю открыто: тема бездоказательная. Неужели ты так…

— День за днём, все 5 лет, — кивнул я.

— Либо ты сумасшедший, либо прав, — задумчиво сказал он. Неожиданный вывод. Я поднял глаза на Рича и задумчиво потёр подбородок.

— Я согласен быть кем угодно, лишь бы отыскать единство, — медленно проговорил я, возвращаясь к чтению.

— Эта цель… когда ты её себе поставил? — спросил Рич, устроившись на полу, и подложив под голову какой-то том. Понятно, читать надоело, потянуло на разговоры. Или он действительно хочет понять? Я отложил ноутбук в сторону и ответил

— Когда услышал от матери, что люди слишком разные, чтобы понять друг друга и жить в мире до конца времён. Странно, что ты раньше не спрашивал.

— Думал, сам расскажешь, — пожал плечами Рич, — Знаешь, весь курс считает тебя психом, — хихикнул он.

–Ого!

Я был удивлён. Я настолько ушёл в книги, свой поиск и сдачу зачётов, что совершенно забыл об окружающем меня мире и людях. Вернуть к действительности меня мог только Рич и то ненадолго. Что он и делал с завидным терпением и регулярностью.

— А ты, если честно, тоже готов выписать мне направление в психбольницу? — я повернул голову к другу. Шея сильно затекла, и это движение далось мне с трудом и болью.

— Псих ты или нет, но я тебя уважаю за то, что ты прёшь вперёд к своей цели, и тебя ничто не способно остановить, — ответил друг, — Правда, меня частенько бесит, что ты как глухонемой, с трудом возвращаешься в реальность, — хмыкнул Рич.

–Спасибо, друг! — С чувством сказал я.

— Было бы за что, — устало улыбнулся Рич, — Ладно, — тяжко вздохнул он и поднялся со своей «подушки» — В бой!

Мы поменялись местами — теперь он за ноутбуком, а я за книгами. Минут через пять друг подал голос, — Знаешь, лимерики немного похожи на частушки… — заметил Рич, сам себе удивляясь.

Я ошарашено посмотрел на него.

— На приличные. — Уточнил Ричард.

–На приличные — да, — улыбнулся я, — но цели разные: частушки поют, чтобы только посмеяться.

— А лимерики зачем читают?

— Лимерики и нонсенсы читают детям не только для смеха, но и для того, чтобы дети выучили бесконечные правила этикета, и в то же время, знали чувство меры в этом. По крайней мере, я так понял.

— Знаешь, так начнёшь читать эти нонсенсы, лимерики, бессмыслицы — и стереотип об английской чопорности и излишней серьёзности вылетает из головы.

— Да. Это вообще полный бред. О чопорности. Это успешно доказывает не только детская литература, но и британские актёры. Такой же бред и то, что абсолютно все русские пьют, курят, устраивают дебоши в заграничных отелях и умеют изъясняться только на пальцах, когда дело доходит до общения с иностранцами.

— Ну, тут уж… одна треть русских точно такие.

— Но не все же.

— Почти все, кто попадает в поле зрения иностранцев на отдыхе.

Тут мне нечего было ответить. Рич не стал дальше спорить, и мы углубились в чтение.

*****

Прошло ещё…честно, я не помню, сколько ещё прошло. Когда я вместо страниц и монитора посмотрел в окно, там брезжил рассвет. Рич спал, закрыв лицо книгой. На коленях у него лежала другая книга. Уже на автомате, и особо не вникая в свои действия, я взял её и стал читать то, что бросалось в глаза:

«Художник — варвар кистью сонной

Картину гения чернит.

И свой рисунок беззаконный

Над ней бессмысленно чертит.

Но краски чуждые, с летами,

Спадают ветхой чешуёй,

Созданье гения пред нами

Выходит с прежней красотой.

Так исчезают заблужденья

С измученной души моей

И возникают в ней виденья

Первоначальных, чистых дней»

— « Возрождение «…Пушкин… — машинально заметил я, и уже собирался кинуть книгу в одну из груд на полу, но тут я вспомнил одну вещь.

Мы с Ричем специально отбирали книги, касающиеся русского фольклора, сказок и английской детской литературы. А тут Пушкин. И я понял бы, если бы это были его сказки. Но стихотворения? Получается, книга сама перекочевала в нагромождение отобранной нами литературы. Это знак, в этих строчках заключён ответ на мой вопрос. Надо только подстроить образы под ситуацию!

Я наверно выглядел безумным, потому что, когда Рич проснулся и увидел меня, он сказал

— Всё, съехал.

–А? — отозвался я, возвращаясь на грешную землю и с трудом соображая, что от меня хотят.

— Слушай, давай прогуляемся, и зайдём куда-нибудь поесть. У тебя же опять сосиски или суп с рыбой? — скривился он

. Я говорил, что моего друга начисто испортили дорогой едой? Нет? Теперь будете знать.

— А ты гурман, тебе изыски подавай — я устало потёр глаза.

— Значит, я угадал, — Рич поднялся с пола.

— Да, о великий! — Я шутливо поклонился и тоже поднялся с пола, — Кстати, ты какую тему взял для защиты диплома? — поинтересовался я, когда мы, лавируя между книгами, пробирались к двери.

— Буду про тёзку в английской литературе рассказывать. Образ Ричарда Львиное Сердце в английских легендах и литературе.

— Но это будет слишком коротко, разве нет? — я нахмурился, открывая дверь, — про него не так много написано.

— Мороки меньше, — отмахнулся друг, — я тут вообще узнал, что могу оказаться его потомком, — проворчал он.

— Родители не оставили свои поиски в архивах и докопались до правды? — улыбнулся я, вспоминая этих энергичных, уже не молодых людей. Мы вышли из подъезда.

— Да. Наша семья — действительно потомки короля Ричарда Львиное Сердце. Не прямые, конечно, какая-то ветвь, — как можно небрежнее ответил Рич, снимая машину с сигнализации, — Странно, жизнь постоянно роднит меня с теми, кто тратит годы на поиск чего-то, — задумчиво добавил парень, почесывая рыжий затылок.

— Тратит и находит. Твои родители нашли. И потом, они были обречены на успех. Ты — точная копия покойного короля.

— Не повезло монарху, раз у него такая копия, — хмыкнул Рич, садясь в автомобиль.

Я ещё раз посмотрел на своего друга. Да он невероятно похож на убитого на поле брани короля.

Рич был высоким, с классическими чертами лица, прямым носом, глубоко посаженными, но красивыми светлыми глазами, немного квадратными скулами, и тонкими губами. Отличался Рич от своего царственного предка только цветом волос (у монарха они были тёмные), стрижкой, манерой держаться и весёлым взглядом.

Я спохватился и начал вылезать из машины, — сейчас!

Рич бросил на меня убийственный взгляд, но ни останавливать, ни спрашивать ничего не стал.

Я вернулся быстро — только захватил стихотворения Пушкина.

— Мало ли, — ответил я на укоризненный взгляд друга.

— Ладно, твоё дело, но пока я не поем, и блюда мои не опустеют, свои идеи держи при себе! — Изрек Рич.

— Какой слог! Если так и дальше пойдёт, я буду называть тебя полным именем.

— Нет! — Притворно ужаснулся Рич и завёл мотор.

*****

На поездку к ресторану мы потратили час, так что приехали туда мы очень рано. Я бросил взгляд правую руку, где у меня были часы.

— 5:30. Он работает в такую рань? — С сомнением спросил я у Рича.

— Работает. — уверенно сказал он.

Мы вышли из машины и оказались перед рестораном. Рич не торопил меня, давая возможность полюбоваться местом и тем, что его окружало. А посмотреть здесь было на что: к ресторану вела небольшая дорожка, выложенная натуральным камнем, по обе стороны от неё росли кусты кремовых роз и розовые флоксы со сладким и легким запахом. Здание ресторана было одноэтажным, с плоской крышей, цвета кофе с молоком и большими арочными окнами в шоколадных рамах. На крыше были выставлены круглые белые столики для тех, кто хочет поесть под открытым небом. Вокруг было тихо, я услышал пение птиц (наверное, из парка, который находился в 5 метрах от ресторана), лучи утреннего солнца мягко освещали всю эту картину.

— И как называется это чудо?

— La clave del misterio — Ответил Рич.

Я не смог сдержать улыбки.

Друг меня не понял, — что?

— Ты знаешь, как это переводится?

— Откуда мне знать? Это тебя в 5 классе заставляли учить испанский, — фыркнул Рич.

— Ключ к тайне.

— Ооо… чувствую, мы теперь шагу не сможем ступить без мистики! — Недовольно протянул сокурсник и шагнул к ресторану.

Если бы он знал, насколько окажется прав.

*****

Как только мы вошли в ресторан, к нам тут же подлетел метрдотель. Рич бросил взгляд на книгу в моих руках, как — то подленько улыбнулся (мне стало не по себе), и, подхватив метрдотеля под локоток, отвёл его подальше и попросил тихо, но так, чтобы я слышал:

— Нам нужен столик вдали от чужих глаз. Ну, вы понимаете, — с этими словами Рич сунул ему в руку несколько купюр.

Метрдотель посмотрел на нас со смесью брезгливости и вежливости, а потом проводил к уютному столику в углу зала и ушёл. Рич с невозмутимым видом взял меню со стола и открыл его, не замечая моего укоризненно — злого взгляда.

— Выключи режим визуальной дрели и сядь, — попросил друг через пять минут, — Или тебе отодвинуть стул? — Хохотнул он и ухмыльнулся. Жаль, что мы в ресторане, а то бы вмазал по обнаглевшей физиономии.

— Чтобы твои намёки метрдотелю получили подтверждение? — Я с шумом отодвинул стул и сел, — что за гадство, Рич?

— А я предупреждал… — друг, кивнул на книгу.

Подошёл официант. Рич заказал нам вина и жареного мяса с салатом. Когда злость на друга — идиота прошла, я понял, что мне неудобно тут сидеть. Во — первых, сидя, я казался выше Рича, это в принципе нереально — этот оболтус выше меня на голову. А во — вторых, стул какой — то жёсткий…я нахмурился и встал, внимательно осматривая сиденье. На стуле лежала книга в чёрно — оранжевой обложке и с круглой наклейкой со странным рисунком. Я взял книгу в руки и сел обратно на стул.

— Я напишу триллер, где будут книги — маньяки… — пробормотал Рич, наблюдавший за мной всё это время.

— Книги-маньяки? Не опубликуют, скажут, что под ЛСД писал, — я вертел книгу в руках, гадая, кто ее здесь забыл.

Какая знакомая наклейка — шагающая книга, где — то я уже видел подобное… Где?! Не голова, а дыра сплошная, хоть пытай, не вспомню. Шагающая книга, книга идёт…по рукам! Буккроссинг!

Да, Озёрный, не всё так плохо, ты побеждаешь свой склероз. Оскар мне на поднос, Гремми вместо жаркого!

— И кто это у нас? — бормотал я, положив книгу на стол, — Макс Фрай «Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа»

Я слышал много критики в адрес сего автора (или авторов, напомните склерознику), мол, это не литература и прочее. Но сам пока не читал.

Конец ознакомительного фрагмента.