Словом, образ настоящего донского
казачины, по-казачьи грубоватого и по-казачьи хитроватого.
На крыльцо с резными столбиками вышел атаман – дюжий в плечах и в поясе
казачина с густыми пшеничными усами.
Не примечали разве, как некоторые звенья стираются так, что таким дюжим
казачинам, как мы с вами, ничего не стоит её разорвать?
– Ляксей, никак ты опять?! – Крепкий
казачина в синем кафтане соскочил с коня и подбежал к поручику.
Беги вон к телеге, тоже чего-нибудь поставь, – посоветовал
казачина.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: аболиционистка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Казачина заулыбался, растянув рот до ушей – ещё бы, признали!
Из большого сарая (по-видимому, столярки) выходит хозяин, голубоглазый усатый
казачина.
– Я-то? –
Казачина ошеломлённо моргнул: как-то непонятно всё теперь оборачивалось, получалось, что вроде бы он – виноват!
Узнав про девок,
казачины приободрились: четыре пожилые тётки (весь гарем купца) их ничуть не прельстили, а кого помоложе из женского полу поблизости не было – прятались где-то или сбежали.
– Гляди какой
казачина выискался.
Молодой предводитель вскочил, выхватил из ножен саблю, но не успел размахнуться, как был опрокинут конской грудью налетевшего на него чернобородого
казачины.
– Шестьдесят рублёв, – называет
казачина, покачиваясь, совсем уж несуразно-высокую цену, – и штоб, значит, серебром.
Казачина стоит, пьяно ухмыляясь, с любопытством смотрит на толстобрюхого купца.
– Да ты посмотри, какой товар, – колоколом гудит
казачина, грубо хватает пленника за плечо, старается повернуть его лицом к покупателю, но киргиз не даётся.
– Ухватив невольника другой рукой за подбородок, задирает ему голову, сжимает своей кувалдой-лапотиной челюсть, пытаясь обнажить зубы, но пленник резким движением вдруг вырывается, хватает его зубами за руку, одновременно плечом сильно толкает
казачину в бок.
Старый
казачина всегда был рад видеть молодого казака, к которому чувствовал отцовскую любовь.
Колоритный
казачина, которого я знал.
Вагона за три от нас два здоровых
казачины деловито тащили под вагон совсем молоденькую деваху.
Впереди ехал совсем молоденький парень с бунчуком, а за ним дородный горбоносый
казачина, одетый богаче всех.
Пущай, мол, греются, только бы черночубый
казачина не щупал мотню: в мотне лосёвой кошель болтался, туго набитый золотыми империалами.
– Кто такие! – грозно вопрошал казачий старшина, грузный сивоусый
казачина. Почему без охраны. Чо везёте, уж не лазутчики ли какие! А ну докладай!
– Извиняйте, душа-командир, но просим нас выслухать, – начал красивый чернобровый
казачина.
Казачина караулил у входа, сидя на ящике с ядрами.
Укреплённые и вооружённые села, не признающие никакой центральной власти, и лихие банды «зелёных», «бьющие красных, пока не побелеют, и белых, пока не покраснеют», открыли эпоху новой украинской
казачины.
Всем этим старый
казачина пользовался с непревзойдённой находчивостью, к тому же ещё подтрунивал над своими учениками.
Утирая окровавленные руки о снег,
казачина расплылся в беззубой улыбке.
– Да уж потрафим господину полковнику, весьма доволен будет, – рассудительно ответил высоченный и плечистый
казачина.
В-третьих, за мной пятеро подчинённых, каждый из которых, несмотря на свою молодость, по воинскому мастерству не уступит взрослому
казачине.
Похвалив на ходу бывших невольников за растопленную печь,
казачина осторожно опустил котёл на её металлическую поверхность.
Казачина обстучал ладонями гарь от котла, прилипшую к зипуну на животе. Жалостливый взгляд прошёлся по выпирающим костям новичков.
Все булькать будет и сердцу полегчает! – озорно крикнул молодой безусый
казачина.
– У-ух! – замотал головой
казачина и кинулся к замку напрямки.
– Как карты лягут, – оправдался перед товарищами, – может статься – последнюю ночь
казачина живёт…
Всюду появлялись
казачине конные разъезды.
Один такой матёрый
казачина, притащил ему странное фитильное нечто с воронкой на конце дула.
Песочно-бурого, с пятнами, удобная в носке форма, хромовые сапоги, одна кашида на голову, ещё одна закрывает нижнюю часть лица, мотоциклетные уродливые очки на глаза, потому что из-за пыли глаза воспаляются и болят – вот вам и портрет типичного
казачины – конвойщика сороковых годов.
О начальстве своём
казачины отзывались весьма одобрительно – «лихой и нашего брата солдата жалует».
Казачина развернул лошадь и, на ходу засовывая саблю в ножны, начал догонять своих товарищей, которые, увидев происшедшее, резко прибавили в скорости, пустив лошадей рысью.
Ведь этот хитрый и наглый, всего-то двадцати шести лет от роду непредсказуемого, необузданного характера
казачина, если бы захотел, от замка камня на камне не оставил, всех на колья бы пересажал.
Но ближе к делу, застолье было в самом разгаре, когда из-за одного гроба приподнялась крышка и из него шагнул бравый
казачина.
Лишь снисходительную усмешку
казачин, заросших бородами по самые свои полубурятские глаза.
И до девок неохоч, настоящий
казачина!
Уплатив смотрителю стрельбища – здоровенному усатому
казачине, на котором по случаю жары из одежды были лишь старые засаленные штаны, полрубля серебром, мы получили номер стрелковой позиции на три часа и краткую лекцию по поводу того, чего делать на стрельбище было нельзя.