Русские революционные
демократы использовали антропологический принцип для борьбы с религиозно-идеалистическим противопоставлением души телу.
Параллельно замалчивалось присутствие в правительстве христианских
демократов 1948 года и среди других правых сил коллаборационистов, монархистов и совершенно нереформированных фашистов.
Внутренний конфликт в партии конституционных
демократов не нашёл разрешения вплоть до февраля 1917 года и даже позднее.
Основной толчок реформам дали организованные элиты, стремившиеся к стабильности и порядку, но не либеральные
демократы в интересах равенства и социальной справедливости.
Вы должны быть
демократом в собственном сознании и в отношениях с другими людьми.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: бамбара — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Тролли – настоящие
демократы и либералы в натуре, очень хорошо.
Как и полагается российским
демократам, его члены вели нескончаемые дебаты.
Но в том-то и дело, что истинные, не буржуазные
демократы, т. е. демократы-социалисты,обращаются не к крестьянству, а к пролетариату.
Более того – в самых резких тонах клеймили так называемых
демократов, говорили о дискредитации партии и социализма и были настроены весьма решительно.
В то же время он сам вынужден свидетельствовать, что чем больше
демократы приближались к национал-либерализму, тем больше они теряли опору в массах.
Их схватку многие воспринимали как столкновение старых и новых
демократов.
Но силы февральских и мартовских
демократов оказались недостаточными для того, чтобы защищать отвоёванные позиции.
Когда мы будем говорить о социально-политической программе марксистов, лассальянцев и вообще немецких социальных
демократов, мы будем иметь случай ближе рассмотреть и уяснить эту фактическую истину.
Гельферих и его товарищи по партии решили использовать появление маршала перед комитетом для заранее срежиссированной атаки на республиканский режим и левых
демократов.
Эти крайние взгляды не разделяли многие американцы, особенно в стане
демократов.
Но в целом провинция вновь поддержала национальных
демократов.
Не случайно именно в то время в российском фольклоре появилась горькая шутка: «Демократия – это власть
демократов».
Это ж не коммунисты были и не нынешние
демократы.
Русские
демократы также не имели иллюзий по этому поводу.
Они отправили большой гарнизон для усиления позиций
демократов в городе, сопровождаемый множеством поселенцев для восстановленной колонии, и эти силы шли более трудным путём по суше «из опасения, как бы керкиряне не помешали им переправиться морем» (I.26.2).
В своё время
демократы присвоили себе слово «справедливый» (например, в выражении «справедливаясделка»).
Точно так же и последовательный
демократ, исходящий из положения, что все люди всегда и во всех отношениях равны, не может не признать и евреям все политические и культурные права, хотя и видит, что евреи, пользуясь всеми этими правами, сохраняют свою самобытность, своё еврейское миропонимание и правосознание, не всегда соответствующее окружающей среде, что ведёт к взаимному недоверию и отталкиванию.
Самозваные либералы и прогрессисты искренне убеждены, что являются истинными
демократами.
Поддержка так называемых
демократов первой волны неминуемо приводит всякого нормального человека в тупик, в вонючее националистическое болото, в нигилизм, полный и окончательный.
Достаточно было послушать самодовольное победное тявканье господ
демократов, поздравлявших друг друга с благодатными последствиями, ожидаемыми от второго воскресенья мая 1852 года.
Как убеждённые
демократы, говорили они, мы не можем идти против воли народа.
Всё это к тому, что политическая победа
демократов стала отнюдь не просто победой демократии.
Во-первых, они не склонны верить на слово тем, кто претендует стать главными
демократами.
Впрочем, я верю в аристократию, если это слово выбрано верно и если
демократ может воспользоваться им.
Пятьдесят четыре процента республиканцев называют
демократов злобными.
Англосаксы были честнее современных
демократов и не стеснялись открыто признать это.
Как всегда, в среде
демократов шла тихая возня относительно того, кто умнее и главнее.
Эта мера не очень популярная, и господа западные
демократы обязательно поднимут вой, но если мы хотим полностью присоединить к себе этот анклав, то у нас выбора нет.
Съезд республиканцев, на котором они определятся со своими кандидатами в президенты и вицепрезиденты, пройдёт 18–21 июля следующего года, съезд
демократов – 25–28 июля.
Мы перебирались и сидели рядом, неважно – на стороне
демократов или республиканцев…
Он узнал бы также, что администрация
демократов пыталась добиться решения конгресса о расширении своей сельскохозяйственной программы, чтобы включить в неё оставшихся свободными три четверти фермеров.
– Я осторожный, – заверил я. – Местами уже трусливый, почти
демократ и наполовину общечеловек…
Молодые
демократы оказались сообразительнее своих красно-коричневых коллег и вместо того, чтобы спускать средства на организацию, пошли в мэрию, уговорили депутатов обязать департамент образования провести выборы в парламент.
Они пытались пошатнуть авторитет великого
демократа.
Победили
демократы – молча пошла за ними, а если бы остались заговорщики, то строем последовала бы и за этими.
А солидный его превосходительство, редактор-либерал, багровый и почтенный, прибавил к резкостям
демократа ещё свои резкости.
Культивируя такого человека своими "реформами", наши
демократы уже получили разгул бандитизма, дикий рынок, нескончаемую череду преступлений.
Рабочий класс на своей шкуре учится познавать эту связь, – вот почему он так легко схватывает и так твёрдо усваивает науку о неизбежности этой связи, науку, которую мелкобуржуазные
демократы либо невежественно и легкомысленно отрицают, либо ещё легкомысленнее признают «вообще», забывая делать соответствующие практические выводы.
Сказать по совести, нечто подобное мы подозревали и до того, как ознакомились со статьёй видного
демократа.
Для «старых
демократов» союз с «новыми либералами» был вынужденной мерой, «меньшим злом».