Бывшие. Я всё ещё люблю

Юлия Крынская

Демид — молодой хирург из богатой семьи. Однажды на его операционный стол попадает разорванная тигром дрессировщица. Демид узнаёт в ней свою первую любовь. Для Евы на первом месте всегда были животные. Шесть лет назад она сбежала с бродячим цирком, унеся с собой тайну… Она привыкла управляться с тиграми, а он орудовать скальпелем. Смогут ли бывшие влюблённые простить друг друга и снова быть вместе?

Глава 6

Демид

Мне так легко с Катей, точно мы знакомы всю жизнь. Девочка, конечно, слишком взрослая для своих лет. Готов разговаривать с ней даже на очень серьёзные темы. С её матерью у меня никогда не получалось нормального диалога.

— Зайдём в мебельный? Выберешь себе всё для комнаты принцессы.

— А ты уверен, что мама захочет жить у тебя? — приподнимает Катя бровь.

— Честно?

— Да.

— Когда речь идёт о твоей маме, я ни в чём не уверен.

Заливистый детский смех лишь подтверждает мои слова. Сажусь на корточки, беру Катю за плечи, и мы упираемся лбом в лоб:

— Но ведь у моей дочери должна быть комната в моём доме? Так или нет?

Катин взгляд лихорадочно блестит.

— Я очень этого хочу, — шепчет она в ответ. — Ты только маме не говори. Мы всё время едем-едем. Гостиницы надоели. Там пахнет чужим.

— Хорошо, — у меня слёзы наворачиваются. Выпороть бы Еву как следует. — У тебя теперь есть свой дом.

Катя быстро определилась с выбором. Из детской мебели взяла только чёрную кроватку с кружевным балдахином. В соседнем отделе мы приобрели два красных кресла, трюмо с софитами, шкаф с зеркальными дверцами, стеклянный столик и ковёр из искусственного меха.

— А можно мне что-нибудь уютное купить? — озадачивает меня дочь.

— Что, например?

Катя чешет в затылке.

— Вазу, рамку для фоток. Ещё лабуды какой-нибудь…

— Ты где-то видела это, что ли?

— Ага, в кино.

Господи! Ребёнок нормальный дом видел только на экране.

— А у тебя есть фотографии? Чтобы в рамку вставить?

— О, сколько хочешь! У нас Карлуша на этом знаешь как баблишко рубит в антракте? Лохи…

Закатываю глаза:

— Доча, мы же договаривались!

— Прости! — Катя закрывает рот ладошками.

Один день знакомы, а понимаем друг друга с полуслова. Вот что значит родная кровь.

— Люблю тебя! — срывается с моих губ.

— Вот так сразу? — прищуривается Катя, точь-в-точь как Ева.

— Вот так сразу. Давай с тобой вместе сфоткаемся и сразу распечатаем? Я в свою комнату тоже рамку захотел.

— Давай! Вон там красиво будет. — Катя берёт меня за руку и вприпрыжку ведёт к фонтану в центре зала.

Почему я не удержал тогда Еву? Я был старше её на пять лет, а чувствовал себя рядом с ней вечно озабоченным подростком. У неё не было ничего, а у меня — всё. Кроме уверенности в том, что Ева меня когда-нибудь полюбит. На выпускной, я подарил ей красивое платье. Представлял, как ночью сниму его и буду ласкать мою девочку до зари. Номер забронировал на побережье. Но Ева в тот вечер позволила лишь поцеловать себя и мороженым покормить.

***

Ева ела мороженое, а я мысленно слизывал остатки лакомства с её губ, посасывал их и еле сдерживался, чтобы не облапать девчонку на виду у всех. В горле словно моток колючей проволоки застрял. Ни вдохнуть, ни слова молвить. Снял куртку и бугор на джинсах прикрыл. Неистовая потребность завладеть Евой жгла сознание. Сегодня сделал ставку на то, что каждая девочка мечтает о принце и сказочной ночи с ним. Подготовился по полной. Даже подработал феей-крёстной для Евы. Похоже, переборщил. Она теперь чувствует себя обязанной, и это её напрягает.

— Я так перенервничала, если честно… На выпускном! — болтает Ева, и капелька мороженого падает с конца вафельной трубочки в ложбинку между грудей. — Ой! — Ева пальцем подбирает потёк и языком смахивает следующую каплю. — Дай салфетку. Сейчас вся уделаюсь.

Дрожащей рукой протягиваю скомканную салфетку. Ева оборачивает трубочку и улыбается:

— На меня так пялились все! А когда я сначала вошла, похоже, вообще не узнали.

— Ты очень красивая. Но сегодня вообще отпад, — хриплю я. Чёрт бы побрал это мороженое. Обмазать бы её всю мороженым… Грудки, животик и ниже. Сглатываю.

— Спасибо! — Ева наконец-то доедает. Утираю со лба проступивший пот. — Пойдём к морю?

Спускаемся к воде, рядом ни души. Свет фонарей сюда почти не падает. Ева заговорщицки шепчет:

— Подожди! Не хочу туфли испортить. — Цепляется за мою руку, снимает туфлю. Приподняв подол, сдёргивает несколькими движениями чулок и прячет его в сумку. — Сейчас второй сниму.

Пожираю взглядом острую коленку. Развязные фантазии наигрывают в голове музычку — «В пещере горного короля» Грига. Сейчас точно не сдержусь. Напьюсь её дыханием вдоволь. Зацелую до обморока. Ева обнажает вторую ногу и берёт туфли за каблуки:

— Я готова!

— К чему? — срывается с моих губ.

— По воде походить, — удивляется она. — А ты что хотел?

— Ничего, — бурчу в ответ.

Иду вдоль кромки моря, сунув руки в карманы, и любуюсь стройной фигуркой моей Афродиты. Ева, подобрав подол, идёт чуть впереди. Молчание затягивается. Номер-то я снял, а вот под каким соусом заманить туда мою недотрогу не подумал.

— Ева, тут неподалёку ресторанчик есть. Может, зайдём перекусим. Недалеко. При отеле «Каравелла Колумба».

— Не хочу есть! Хочу гулять! — пританцовывает она.

— Холодает уже. Вылезай из воды. Застудишь придатки.

— Господин доктор, не нудите. Вода как парное молоко.

— А я замёрз! — Ни одной мысли в голове, как утащить Еву с улицы. Дались мне эти романтические прогулки. Надо было сразу в ресторан ехать.

— Тогда догони меня! — Ева припускает бегом по гальке, но я в два прыжка настигаю её. Разворачиваю и дёргаю на себя. Со стоном накрываю сладкие губы поцелуем. Вдыхаю тонкий аромат. Сердце шарашит, мозг выключается. Не девочка, а наркотик. Прижимаюсь к ней всем телом. Трусь о её живот. А она стоит статуей, ни жива ни мертва. Отпускаю, дышу рвано. Ева смотрит на меня ошалевшим взглядом.

— Прости, не сдержался. — Что ж меня так переклинило на ней?! Не готова Ева к отношениям, а я ещё немного — и отымею её не сходя с места. — Давай я тебя домой отвезу?

— Хорошо, — голос её дрожит.

Мы поднимаемся по ступеням на смотровую площадку. Ева так растеряна, что садится в машину босиком. А у меня в носу стоит её запах, в штанах до сих пор тесно.

— Почему ты боишься меня? — не узнаю свой голос.

— Я не тебя боюсь, — тихо отвечает Ева.

— А кого.

— Не хочу об этом говорить.

— Не хочешь — не будем! — натянуто улыбаюсь. Как бы после такого свидания вообще не потерять малышку. Придётся начинать сначала. Снова поджидать у подъезда, кормить с ней её бездомышей и защищать от нападок противников живности во дворе.

— Ты правда не обиделся? — на лице Евы расцветает улыбка, и я всё готов за неё отдать.

— На что? Я просто хотел подарить тебе немного волшебства в этот день.

— Тебе удалось! — она поправляет платье. — Спасибо тебе огромное.

— Обращайся! — хмыкаю я.

***

Лучше бы отвёл тогда Еву в номер отеля. Моя неудовлетворённость её вниманием росла снежным комом. Желание приручить Еву превратилось в навязчивую идею. И в один из дней, когда Ева не пришла на свидание, я примчался разгневанный к ней домой.

— Она новых котят нашла на свою голову. В наш подвал их пока перенесла. Там ищи. — Евина мама смерила меня оценивающим взглядом и добавила: — Беда с ней. Учиться дальше не хочет идти. Одна надежда — замуж выскочит.

— А вы так легко отдаёте её?

— Да я тому парню, что ей грамотно присунет и мозги на место вставит, памятник при жизни поставлю. Она ж совсем со своими котами и собаками свихнётся.

Материнское благословение прозвучало сигналом к действию. Перепрыгивая через две ступени, я понёсся в подвал.