Бывшие. Я всё ещё люблю

Юлия Крынская

Демид — молодой хирург из богатой семьи. Однажды на его операционный стол попадает разорванная тигром дрессировщица. Демид узнаёт в ней свою первую любовь. Для Евы на первом месте всегда были животные. Шесть лет назад она сбежала с бродячим цирком, унеся с собой тайну… Она привыкла управляться с тиграми, а он орудовать скальпелем. Смогут ли бывшие влюблённые простить друг друга и снова быть вместе?

Глава 3

Ева

Во рту сушняк, в голове вертолёты, тело невесомое. Где я вообще? В космос не собиралась, на поезд не похоже. Не слышно «чу-чух чу-чух» и мирного гула коллег. Приоткрываю один глаз. Такие стены могут быть только в больнице. Твою ж дивизию! Воспоминания накрывают, словно овации зал. Браво, Ева! Цезарь, твоя любовь и гордость, убит, а ты… Что за хрень у меня в носу? Подношу руку к лицу — дыхательные трубки? Другую руку не согнуть. Уф, там катетер. Ты в полной заднице, Ева. Оркестр, играет туш! В твоих внутренностях рылся Демидрол. Супер! А где Котэ? Шарю взглядом по палате. Надеюсь, Карлуша с Сонькой нас не кинули.

Металлический грохот сплетается с цокотом каблучков. Дверь палаты распахивается. Медсестра вкатывает стойку под капельницу, и румяное лицо озаряет улыбка:

— Пришли в себя?

— Моя дочь… Где моя дочь Катя? — Нет сил даже на локте приподняться.

— Ушла ещё утром с Демид Василичем, — медсестра смотрит на меня с нескрываемым восторгом. — Скажите, а ведь это здорово… Управляться с тиграми?

— Как видите, не всегда.

— Я была с сыном на вашем выступлении. Вы такая красивая, изящная и в то же время такая сильная. Расшитый золотом камзол, лосины… Вы замечательная артистка. Влюбилась в вас, — тараторит без умолку медсестра и налаживает капельницу. — Прихожу сегодня на смену, а тут такие новости! У Демид Василича объявился ребёнок, в приёмном покое — тигрёнок, а в реанимации — вы без сознания. Я думала, Серафиму Андреевну удар хватит.

— Серафима Андреевна жена Демида? — пальцы сами сжимаются в кулаки.

— Что вы! Это заведующая наша. — Из-под колпачка медсестры выбивается рыжая чёлка. Девушке не больше двадцати, а уже с ребёнком. Впрочем, если сын ходит в цирк, то, скорее всего, медсестра просто молодо выглядит. На безымянном пальце нет кольца, но в наше время это ничего не значит. — Демид Василич у нас завидный холостяк. Хоть на шоу его отправляй. И дом у него роскошный на побережье, и джип навороченный.

Болтун — находка для шпиона. Значит Ираида осталась где-то в прошлом, забытой в заднице клизмой, новой женой не обзавёлся. А свадьба-то какая громкая была.

— Почему Катя ушла с Демидом. Где Карлуша с Соней?

— А это кто? Обезьяна с попугаем? — медсестра хлопает синими ресницами.

Начинаю понимать, почему она без обручального кольца.

— Это артисты труппы. Мои коллеги.

— Я их не застала. Но девчонки болтают, будто были тут двое. Баба такая с зелёными волосами и мужчина… Они Демиду все ваши вещи и документы оставили. Да вы не переживайте. Он нормальный мужик. Ласковый, ой… — медсестра прикусывает язык. — Я хотела сказать, к детям и животным с любовью относится. У нас тут как-то кошка родила…

Теряю нить разговора. Значит Карлуша с Сонькой так мою судьбу решили устроить. Спалили всю контору. Да я сама вчера спьяну да со страху, чуть не сболтнула про Катьку. Особняк, внедорожник… Бабы небось от госпиталя до его помпезного дома в очередь раком выстраиваются. Ласковый, блин!

***

Я с трудом тянула одиннадцатый класс. Мне уже исполнилось восемнадцать. Учёба постыла. животных я любила больше, чем людей, но мечта поступить в ветеринарный институт казалась абсурдной. Поэтому в моей комнате постоянно жили на передержке мохнатые и пернатые. Мать не возражала. У неё после головокружительного романа с механиком торгового судна случилась беременность, потом вторая от парня с другого корабля. В общем, ей было не до меня.

Демид жил в новом кооперативном кирпичном доме напротив нашей хрущёвки. Как-то у его мамы, которую он почему-то звал по имени, сбежала болонка. Собака сама вышла на меня, когда я по обыкновению вечером вынесла еду бездомным котам. Про мой фонд помощи знали многие, ведь я одарила чудесными хвостиками добрую половину квартала. И на корм зверям мне всегда хватало. Болонка втиснулась между котами и с жадностью набросилась на еду.

— Летиция! — кличку я знала из объявления. Их сегодня развесил на столбах и в подъездах светловолосый красивый высокий парень. Болонка даже не обернулась. Я бы тоже неохотно отзывалась на такую дебильную кличку. Впрочем, я слышала сегодня из разговоров бабулек на лавке, что хозяйку собаки звали Аманда, так что я зря удивлялась. Подхватив собаку на руки, я почапала к дому из красного кирпича. Телефон разрядился, и я решила, что проще будет, если отнесу болонку прямо в холёные ручки Аманды, не знаю, как её по батюшке.

Консьержка подсказала номер квартиры, и я в чистом лифте с зеркалами и музыкой вознеслась на пятый этаж. Ткнула в кнопку звонка, мысленно сравнивая нашу пошарпанную дверь с представительным входом в квартиру хозяев Летиции. Дверь открыл парень в спортивных штанах и с голым торсом. Судя по взмокшему лбу, я оторвала его от тренировки.

— Девочка моя, — выскользнула из комнаты белокурая Аманда с патчами под глазами и в кимоно с розовыми фламинго. — Мамочка чуть не умерла от горя.

Вообще-то перед смертью, маску под глазами не делают. Но, может, Аманда относится к тем дамам, которые и в гробу хотят выглядеть идеально. Выхватив у меня собаку, страдалица на вытянутых руках потащила её в ванную. Обронила через плечо:

— Демид, рассчитайся!

— Мне ничего не надо, — сунув руки в карманы кожанки, буркнула я. Обычно не отказываюсь от вознаграждения, но тут противно стало.

— Почему, — он достал из тумбочки кошелёк и протянул мне пятитысячную купюру. — Это же вы кормите местных бедолаг. Возьмите. Я давно за вами наблюдаю с балкона, всё не решался подойти.

— Почему не решался? — я взяла деньги. — От меня дурно пахнет, что ли?

Парень окинул меня взглядом и улыбнулся так, что сердце замедлило ход. Никогда не видела таких красивых глаз. Зелёные, как у моей любимой кошки Муси.

— Можно, я тебя провожу? — перешёл он на ты. — Всё равно прогуляться хотел перед сном.

— Да, пожалуйста. Улица не купленная.