А если это любовь?

Ольга Александровна Волкова (2024)

— Ты едешь со мной.– На мотоцикле? Еще чего.Демид склоняется надо мной, прищурившись:– У тебя есть варианты? Тогда я скажу, что ты моя девушка.– Тебе никто не поверит, — с ужасом шепчу, побледнев у него на глазах.– Сейчас проверим, — нагло выдыхает и хватает меня за голову обеими руками, а потом оставляет на губах смачный поцелуй. Слишком сладкий… который я надолго запомню, ведь этот поцелуй для меня первый. Отстраняется. Тоже сам не свой, но сразу меняет выражение лица. — А вот теперь посмотрим…Милена: увидев его в первый раз, я уже знала — моему сердцу не будет покоя. Наглый, смелый, самодовольный и всегда в кругу женского внимания. Какое ему дело до меня?! Но одно событие переворачивает все с ног на голову. Как теперь объяснить ему, что между нами не может быть любви? Или может…

ГЛАВА 1. Милена

Кто сказал, что школьные годы — золотые времена? Вот моя мама постоянно об этом твердит. А я пытаюсь понять, что в них хорошего, кроме учебы и бесконечных занятий, но так и не нахожу объяснения. Нет. Все-таки я не права. Преимущество все же есть — выпускной класс. Ура! А дальше взрослая жизнь и новые приключения.

Кручусь перед зеркалом, то и дело поглядываю на часы. Немного опаздываю, но хорошо, что вообще услышала будильник.

— Милена! — доносится мамин голос с первого этажа.

— Иду, мам! — наскоро заплетаю волосы в хвостик, хватаю рюкзак и несусь вниз.

Мама стоит у двери на выход, держа в руках два пакета с едой, которую она готовит для нас с Лёшкой в школу на перекус. Мелкий поганец ехидненько ухмыляется, ведь он у нас перфекционист-чертёнок. Весь в своего отца. А я… я в нашей семье немного лишняя.

Мой папа погиб при исполнении должностных обязанностей, когда мне было около пяти лет. Мой папа — герой. Я таким его буду помнить всегда, правда по рассказам мамы, но всё-таки… А вот дядя Серёжа, мамин муж номер три, всё равно никогда не заменит мне родного родителя. Как бы он не старался. Хотя, ему нужно отдать железобетонное должное: он уже десять лет терпит мамины капризы. После случившейся трагедии мама так сильно пустилась во все тяжкие, искала опору в любом своем «женихе», но по какой-то причине мы бежали от такой заботы со стороны. Сменив три школы, я вздохнула, когда в жизни мамы появился Сергей Асташов.

Жизнь наладилась и появился мой младший брат Лёшка. Мама и Сергей совсем перестали замечать меня, но мне это было на руку.

— Вот смотрю на тебя и поверить не могу, что уже выпускной класс, — с грустью вздыхает мама и улыбается мне.

— Да, — мечтательно выдыхаю, — осталось совсем немного, и комната на втором этаже освободится.

— Милен, обалдела!? — мама легонько стукает мне в плечо. — Вот, дурёха. Вот, бери пакет и шуруй в школу. Ишь, чего удумала: комнаты мне тут освобождать, — пробурчала себе под нос, а я, довольная своей выходкой, прошла мимо братца, показав ему язык. Он поправил очки и сделал такое заумное выражение лица, словно тут мне девять лет, а не ему.

Мы жили в элитном районе Москвы. Естественно, дядь Серёжа у нас очень крупная шишка среди бизнесменов. Я никогда не вдавалась в подробности, но мама как-то обмолвилась, что она не была готова принять предложение о замужестве от него, но, глядя на меня, решила, что у детей должно быть лучшее будущее. Вот меня в тот момент знатно бомбануло! Это что получается, я виновата в ее решениях с кем ей жить? Но мама меня успокоила и заверила, что всё дело исключительно в любви к Сергею.

Во дворе уже стоит черная машина с двумя охранниками. И так, между прочим, каждый день. Мы с Лёшкой не ездим на обычном школьном автобусе, потому что дядь Серёжа решил, что его дети (небольшое уточнение: сын) должны быть сопровождены в полной безопасности до школы и обратно до дома. Я несколько раз сбегала с девчонками, но потом дома так влетало по шапке, что… ну его. Тем более я мысленно дала обещание, что выпускной год проведу без происшествий. Пусть домочадцы отдохнут от моих «проделок».

— Мама сказала, что летние каникулы и лагерь очень плохо повлияли на тебя, — поганец Лёшка обогнал меня и первым сел в машину, захлопнув перед моим носом дверь.

Ах ведь чёрт асташовский!

Я фыркнула и обошла автомобиль, не обращая внимание на двух громил охранников, которых мой братец позабавил.

— Милен, не дуйся ты на него, — Семён, водитель авто и милый дядечка за пятьдесят, благородно открыл мне дверь и подмигнул. — Перерастёт.

— Вы все так говорите, — психанула я и плюхнулась рядом с Лёшкой.

Он успел достать учебник по английскому языку и демонстративно начал идеально читать вслух. Я вынула из своего рюкзака наушники и вставила в уши, врубив музыку. Так, нужно помнить о своем обещании: паинька.

Через двадцать минут мы оказались у школьных ворот. Так стыдно, черт побери, мне не было никогда. Мои подружки Лида и Катя вовсю махали руками, приветствуя меня. Я пулей вылетела из машины, и, стараясь не замечать никого вокруг себя, быстрым шагом направилась к девчонкам.

— Милена, не задерживайся после уроков! — крикнул Лёшка, и я обернулась к нему, но продолжала идти. Ребята, кто был в нескольких метрах от нас, засмеялись в голос. Еще бы! Я готова была провалиться сквозь землю из-за того, что мелкий гад выдаёт себя за контролера надо мной.

— Сгинь с глаз моих, — прорычала, показывая жестом руки, что он получит у меня по башке.

Но не тут-то было. Из-за своей невнимательности я налетела на каменную глыбу, уткнувшись плечом прямо в чью-то спину. И этот кто-то медленно, как в замедленной съемке кино, оборачивается ко мне. А почему так тихо-то стало вокруг нас? Высокий парень, метра два точно в высоту, смотрит на меня сверху вниз и ухмыляется. Глаза карие, густые черные брови, шатен и улыбка, ослепляющая кругом всех, но не меня. Я что-то не припоминаю, кто он такой. Школа, конечно, очень большая, но…

— Привет, мышка, — говорит первым, а его дружки посмеиваются и шепчутся между собой.

— Извини, — цежу в ответ и собираюсь отойти от него. Лида и Катя тоже замерли, как статуи, и во все глаза уставились на меня, вместо того чтобы прийти на помощь. Незнакомый парень успевает схватить меня под локоть и дёрнуть на себя. — Ты чего? — возмущенно выпаливаю, одёрнув свою руку. Проблем мне не хватало в первую учебную неделю.

— Как звать-то тебя? — он неотрывно смотрит мне в глаза, но я ж заметила, что оценивает, как можно мной манипулировать в своих целях. Только не на ту напал.

— Без понятия, — язвлю. — Так и звать.

Парень засмеялся, но хватку ослабляет.

— Тогда для меня ты будешь мышкой, — копирует мой тон, а в глазах игривый блеск.

— Себя так и зови. Отпусти меня, — я выдергиваю все же руку и, оглядываясь, убегаю к девчонкам. Парень-нахал провожает меня взглядом до самого школьного крыльца, где уже девчонки перехватывают меня с обеих сторон.

— Миленка, ты жива? — охает впечатлительная Лида, а сама поглядывает через плечо на толпу ребят и смущенно краснеет.

— Да погоди ты, Лид, — отмахивается Катя, дёргая меня за руку. — Милен, что он тебе сказал? Ну? — зелёные глаза подруги сканировали меня, словно она могла прочитать мои мысли.

— Вы чего, девчонки? — с недоумением переспрашиваю. — Просто спросил, как зовут.

— Ну всё! — обреченно выдает Лида, взмахнув руками. Катя зацыкала.

Да что такое-то?! Вселенский заговор, блин.

— Это Демид! — ошалело вскликивает Лида, словно для меня имя парня должно что-то значить. Я хмурюсь. Катя тут же поясняет.

— Ну помнишь историю в соседней школе? Там мальчик побил второго чуть ли не до смерти. По слухам не поделили девочку между собой, — Катя ударяется во воспоминания. Я краем уха слышала о трагедии в соседней школе, но во все подробности особенно не вникала. Там девочка разбилась на мотоцикле с мальчиком прямо перед выпускным вечером. Он-то остался живым, а она… увы, нет.

— Печально, если эта девочка встречалась с ними двумя, — безучастно выдаю, шагая к классу математики.

— Думаю, Демид ее любил, — Лида вся в себе.

— Его родители приняли решение, что он доучится с нами. Парень с мозгами, но, к сожалению, бунтарь. А после трагедии, говорят, вообще крыша поехала. Так что, Милен, не попадайся ему на глаза. Будь осторожна, — серьезный тон Кати меня пугает.

— Ты так говоришь, будто я первым делом сейчас побегу к нему и повисну на шее, — с обидой произношу, и, не обращая внимания на ответы подруг, захожу в класс.

Они вдвоем идут дальше. У них сейчас другой предмет. Так получилось, что наши классы параллельные. В восьмом нас перераспределили по направлениям. Я выбрала более точные науки, потому что безумно любила математику и все, что связано с цифрами, а Лида с Катей — ударились в изучение гуманитарных дисциплин. Это такое экспериментальное нововведение в нашей школе, чтобы мы не тратили силы на ненужные нам предметы. Нет, это не означает, что мы их не учим, срез есть каждую четверть, но в менее жесткой форме.

Урок начинается как обычно: проверка домашнего задания и отчет по пройденному материалу. Затем новая тема и решаем примеры на разборе учительского. Вера Антоновна — строгий преподаватель, трясет с нас по три шкуры, зато знания вколачивает и не дает расслабиться.

— Итак, класс, внимание на доску. Сегодня темой урока будет: «Повторение показательной и логарифмической функций». Пройдемся коротко. Потом вспомним, что это за звери такие и далее порешаем примеры. Я тут на днях поискала в старых учебниках примеры и решила познакомить вас с несколькими из них. Думаю, попотеть придется, а это главное в изучении вычислений. Готовы? — Вера Антоновна припустила на переносице свои очки и оглядела весь класс, состоящий из одиннадцати человек.

— Да, — негромко отвечаем хором, приступив к ее заданию.

Вот только нас прерывает директор, вошедший в наш класс без стука. Манерный дядька. Никогда не улыбнется, ощущение, словно работает в тюрьме, а не в школе.

— Вера Антоновна, прошу прощения, — впервые извиняется, удивляя всех нас. А следом за ним входит Демид, перекинув рюкзак через плечо. Мое сердце ухнуло вниз, а в ушах зазвенело, будто раздался школьный звонок на перемену. — Молодой человек определен в ваш план занятий.

— Интересный персонаж, — оценивающе выдает Вера Антоновна. — Ну, заходи, — кивает на свободное место рядом со мной.

ЧТО?!

— Вера Антоновна, со мной нельзя, — пискнула я, пристав. Что б меня, ну кто за язык тянул. Демид ухмыляется, позабавившись моей реакцией. Ребята тоже обернулись, недоумевая, с чего вдруг со мной нельзя. И вот как теперь выкручиваться?! Директор насупился, а Вера Антоновна еще больше опустила очки, выглядывая из-под них на меня.

— Асташова, что с тобой? — переспрашивает она. Услышав обращение, едва сдерживаю себя. Ах, да. Я ношу фамилию отчима, потому что так захотела мама, ведь семья должна быть единой. Это первая причина, из-за которой я бунтую и жду совершеннолетия, чтобы сменить фамилию на папину. Буду Миленой Ядерной.

— Я… я…, — заикаясь, растерялась, что хотела сказать в оправдание.

— Демид, иди, садись с Миленой. Ребята, мы потеряли восемь драгоценных минут, — Вера Антоновна сверяется со своими часами на запястье и провожает долгим взглядом директора. — Функции нас ждут, Демид, — пропела женщина, подгоняя парня.

Я плюхнулась обратно на свое место, ощущая дикий стыд и негодование. Судьба определенно злодейка. Теперь бунтарь явно не даст мне жизни.

— Привет, мышка, — Демид кидает свой рюкзак на парту и бухает всей своей массой на стул. Из-за роста, ему некомфортно, ноги некуда деть, поэтому отъезжает на стуле, процарапав со скрипом ножками пол. Ребята смотрят на него, шикая и призывая к тишине.

— Я — не мышка, — шепотом процедила, демонстративно подвинувшись подальше от Демида.

— Для меня будешь ею, — парень надменно повторил моим же тоном, а потом взял и подтянул мой стул вместе со мной к себе. Я шлепнула его по предплечью, а Демид всего лишь растянул губы в улыбку.

— Так, господа! — Вера Антоновна одергивает нас двоих. — Все ваши мысли должны быть тут! — женщина тыкает указкой в доску, на которой уже красуется пример из учебника, принесенного нашей учительницей.

Мы замолкаем, и я пытаюсь сосредоточиться на работе. Демид не отстает. Я вижу, как быстро он приходит к решению и уже, записав окончательный вариант ответа, расслабленно швыряет ручку на тетрадь и запрокидывает руки за голову, подпирая её. Аля-спокойствие и сообразительность. Я посмотрела на него под другим углом: его поведение — это точно защитная маска. Вот только от чего меня совершенно не интересовало.

— Ты допустила ошибку, — бросает он, покосившись на меня. Я мигом покраснела, потому что она поймал меня с поличным. — Сейчас все решение пойдет по ложному пути, мышка.

— Иди ты, — фыркаю, пытаясь вновь отодвинуться от него.

Ага! Как же! Стул неподвижен, а глянув вниз, обалдела: Демид придавил своей ногой ножку моего стула, чтобы я не смогла дистанцироваться от парня-бунтаря. Наши взгляды пересекаются: его — довольный и наглый, и мой — сощуренный и злобный.

— У тебя глаза красивые, — хитро подмигивает.

— Естественно. Генетика правильная, — вздернув подбородок, заявляю.

Демид мгновенно переменился во взгляде, а потом вовсе сел так, будто меня рядом с ним не существовало. Замолчал, хотя до меня доносилось его тяжелое дыхание. Обратив внимание на его сцепленные руки, я не на шутку испугалась. Демид сжал кисти в кулаки и зажмурил глаза. Я слышала его шепот, как парень начал отсчет до десяти и контролировал свое дыхание.

— Эй, — я шепотом зову его и поворачиваюсь боком к парню. — Я не хотела тебя обидеть, слышишь? Я не это имела в виду, — касаюсь плеча парня, ощущая, как подушечки моих пальцев начинают гореть огнем.

Демид резко обернулся ко мне и уставился остекленевшим взглядом. Я ошарашенно попятилась назад, и, не удержавшись на стуле, упала навзничь, ударяясь спиной о пол. А сам Демид вскочил и пулей вылетел из класса, наплевав на то, что я сейчас едва глотала воздух из-за боли. На эпичный грохот ребята и Вера Антоновна возмущенно запричитали. Только толку то, если виновник сие происшествия сбежал и оставил всех нас в недоумении от своего поведения.