Шарм

Трейси Вульф (2022)

Бестселлер The New York Times! «Шарм» — пятая часть серии, продолжение мирового бестселлера «Жажда». В этой книге мы совершим путешествие во времени и узнаем о событиях, которые происходили с Грейс и Хадсоном за четыре месяца до «Искушения». Выбор Amazon в категории «Лучшая YA-книга месяца»! Самая популярная вампирская сага последних лет. После поступления в элитную школу Кэтмир меня уже сложно чем-либо удивить. Даже существованием потустороннего Мира Теней. Но вот я здесь, застряла в каком-то странном, опасном месте с Хадсоном Вега, монстром, которого боятся другие монстры. Да, он старший брат Джексона и до безобразия хорош собой, но он — убийца, лжец, социопат и полный придурок. Теперь нам придется действовать сообща, не только чтобы выбраться отсюда, но и спасти всех, кто нам дорог. Для поклонников «Сумерек» и «Дневников вампира». Об авторе Трейси Вульф — американская писательница, автор бестселлеров New York Times и USA Today. В прошлом преподавала английский язык и литературу, сейчас полностью посвятила себя писательству. Любит создавать загадочные и романтические истории с непростыми героями и крутыми героинями. Обожает вампиров, драконов и всяких жутких ночных тварей.

Глава 37

Ты раздракониваешь меня

— Грейс —

Я истошно ору, когда дракон обхватывает лапами мои руки выше локтей. При этом его когти царапают мою кожу, но почему-то не пронзают никаких важных частей тела, чему я чрезвычайно рада, потому что в эту минуту дракон опять начинает взлетать.

До этого момента я держалась за Хадсона так крепко, как только могла, но теперь я понимаю, что у меня две альтернативы. Либо я продолжу цепляться за Хадсона и позволю ему погибнуть вместе со мной. Либо отпущу его и дам ему шанс спастись.

И я отпускаю его — я совсем не хочу, чтобы кого-то еще постигла та же участь, что и меня, — но это не значит, что Хадсон настроен так же. Он все так же продолжает сжимать мои ноги, помогая мне держаться на его спине.

Он чертыхается, когда его ноги отрываются от земли, и я дергаю ногами, пытаясь сбросить его с себя. Я знаю, что в обычных обстоятельствах он бы этого даже не заметил. Но он этого не ожидал, я застаю его врасплох, и он валится на землю.

Я вижу, как он падает и откатывается в сторону. Но затем дракон летит вверх, и я теряю Хадсона из виду.

— Беги! — кричу я, желая, чтобы хотя бы один из нас выбрался из этой передряги живым. Я продержала его запертым в моей голове больше года — и то, что это чудовище помогает ему спастись, кажется мне только справедливым. — Хадсон, беги!

Он не отвечает, и меня охватывает облегчение. По крайней мере один из нас останется в живых. По крайней мере один из нас…

Дракон свирепо ревет, и мы крутимся в воздухе. К горлу подкатывает тошнота — я чувствую себя вращающимся чертиком на нитке и совершенно не понимаю, что происходит. Однако, судя по ярости, которую испытывает этот дракон, беспорядочно крутясь в штопоре, понятно, что он не контролирует эту ситуацию.

А значит, ее контролирует Хадсон. Черт возьми. Что же он сделал?

Мы опасно приближаемся к земле — чему я могла бы порадоваться, если бы мне не грозило оказаться между землей и тяжеленным драконом. И я готовлюсь к адской боли, за которой последует верная смерть.

Но в конце дракон каким-то образом выходит из штопора. С еще одним возмущенным воплем он — находясь внизу, я вижу, что это самец — начинает набирать высоту. Охваченная одновременно страхом и облегчением, я делаю глубокий вдох и пытаюсь удержаться от рвоты. Я люблю американские горки, но это совершенно другой уровень адреналина.

Похоже, Хадсона не устраивает, что дракон уносит меня прочь — и мои мысли о самопожертвовании могут идти к черту. Потому что в движении дракона вверх вдруг случается заминка, как будто нечто схватило его и тянет вниз.

Дракон фыркает, изрыгает огонь и испускает вопль ярости, и не надо быть гением, чтобы понять, что это нечто может быть лишь гребаным Хадсоном Вегой. Потому что я не знаю другого человека, который был бы способен вызвать у кого-то такую ярость.

Слышится ужасный хруст, очень похожий на хруст костей. И сразу же дракон издает еще один вопль — но это явно вопль не гнева, а боли.

Я не успеваю подумать о том, что именно сделал Хадсон, прежде чем воздух разрывает новый хруст. И я вдруг начинаю падать.

Мы поднялись уже достаточно высоко, чтобы земля казалась очень далекой. Я не знаю, насколько она далека, потому что не могу видеть в темноте, но от этого мое свободное падение становится только страшнее.

Черт. Черт. Каким-то образом я снова оказалась между драконом и землей, и на сей раз точно победит земля.

Когда я замечаю землю, в мою спину врезается что-то твердое. Дракон? Но тут меня обвивает Хадсон, закрыв мое тело настолько, насколько это возможно.

У меня есть секунда, чтобы понять, что он делает, прежде чем мы врезаемся в землю с такой силой, что я ощущаю удар даже в костях. И мы катимся, катимся, катимся.

К тому моменту, когда мы наконец останавливаемся — причем Хадсон оказывается внизу, а я наверху, прижавшись спиной к его груди, — из моих легких уже вышибло весь воздух, и я не могу дышать. Как и он, судя по тому, что его грудная клетка не вздымается, и он молчит.

Должна признаться, что за последний год я не раз молилась о том, чтобы Хадсон задохнулся и утратил дар речи, но я никогда не думала, что это произойдет вот так. И что я буду с таким нетерпением ждать, чтобы он пришел в себя.

Заставив свое тело расслабиться, несмотря на звук хлопающих крыльев над нашими головами, я наконец ухитряюсь сделать несколько вдохов. И тут же скатываюсь с Хадсона и начинаю расталкивать его.

— Пошли! Пошли! Нам надо убраться отсюда! — выдыхаю я, пытаясь одновременно встать и поставить на ноги Хадсона.

— Принято, — сразу же отвечает он, когда нам наконец удается подняться с земли.

— Где он? — спрашиваю я, глядя на небо в поисках гигантского зверя.

Но Хадсону нет нужды отвечать на этот вопрос, поскольку дракон показывается снова. Он летит прямо на нас, изрыгая огонь.

— Беги! — кричу я, но не успеваем мы повернуться, как дракон исчезает прямо перед нами.

— Черт возьми! — ругается Хадсон, дико озираясь.

— Где он? — спрашиваю я и тоже оглядываюсь по сторонам. Но вокруг по-прежнему так темно, что я не вижу, куда он подевался.

— Понятия не имею, — бормочет Хадсон, и я понимаю, что не могу разглядеть этого дракона не просто потому, что плохо вижу в темноте — а потому, что он действительно исчез.

— Нам надо бежать, — говорю я, чувствуя, как меня захлестывает новая волна страха.

Он бросает на меня взгляд, словно говоря «ясен пень», и тут дракон появляется снова — на земле прямо перед нами.