Шарм

Трейси Вульф (2022)

Бестселлер The New York Times! «Шарм» — пятая часть серии, продолжение мирового бестселлера «Жажда». В этой книге мы совершим путешествие во времени и узнаем о событиях, которые происходили с Грейс и Хадсоном за четыре месяца до «Искушения». Выбор Amazon в категории «Лучшая YA-книга месяца»! Самая популярная вампирская сага последних лет. После поступления в элитную школу Кэтмир меня уже сложно чем-либо удивить. Даже существованием потустороннего Мира Теней. Но вот я здесь, застряла в каком-то странном, опасном месте с Хадсоном Вега, монстром, которого боятся другие монстры. Да, он старший брат Джексона и до безобразия хорош собой, но он — убийца, лжец, социопат и полный придурок. Теперь нам придется действовать сообща, не только чтобы выбраться отсюда, но и спасти всех, кто нам дорог. Для поклонников «Сумерек» и «Дневников вампира». Об авторе Трейси Вульф — американская писательница, автор бестселлеров New York Times и USA Today. В прошлом преподавала английский язык и литературу, сейчас полностью посвятила себя писательству. Любит создавать загадочные и романтические истории с непростыми героями и крутыми героинями. Обожает вампиров, драконов и всяких жутких ночных тварей.

Глава 13

Моя жизнь — это открытый телефон

— Грейс —

Я просыпаюсь медленно, чувствуя тепло и слыша голос кузины, говорящей, что она ждет не дождется, когда я прибуду в Кэтмир.

У меня уходит минута на то, чтобы вспомнить, где я нахожусь и с кем. И, вспомнив все те ужасные вещи, которые произошли со мной вчера, я сажусь так резко, что едва не падаю с дивана.

— Мэйси? — зову я, убирая с лица непокорные кудри и молясь о том, чтобы все это оказалось сном. Чтобы вся та странная хрень, которая случилась вчера, оказалась просто самым замысловатым кошмаром, который мне когда-либо снился. — Что тут происх…

Я замолкаю, заметив три вещи. Во-первых, я накрыта на редкость мягким и теплым одеялом. Во-вторых, Мэйси тут нет. И, в-третьих, Хадсон Вега держит в руках мой телефон. Хуже того, похоже, он воспользовался тем, что я спала, чтобы просмотреть его содержимое. Вот ублюдок.

— Эй! — кричу я, пытаясь выхватить у него телефон. Но в горле у меня пересохло, я едва успела продрать глаза, и в моем нынешнем полусонном состоянии моя координация не идет ни в какое сравнение с координацией вампира. Тем более такого вампира, как Хадсон.

Он вскакивает с дивана и оказывается в середине комнаты еще до того, как я успеваю выбраться из-под этого чертова одеяла, которым, по-видимому, накрыл меня он. Это кажется мне странным, непонятным — то, что Хадсон сделал для меня что-то хорошее, — хотя я смутно помню, что в середине ночи я замерзла.

— Какого черта? Что ты творишь? — ору я и, не обращая внимания на мое бешено стучащее сердце и позабыв о спрятанном в диване ноже, бегу к нему. Одна половина моего сознания кричит, что злить его опасно, но другая так же громогласно требует, чтобы я вернула свой телефон.

И я прислушиваюсь к этой второй половине, потому что я ни за что не соглашусь торчать здесь с Хадсоном, все время испытывая перед ним страх, каким бы страшным он ни был.

— Отдай, — говорю я, пытаясь забрать у него телефон.

— Успокойся, принцесса, — отвечает он, держа его так, чтобы я не могла его схватить. — Я просто проверял, нет ли в нем чего-нибудь такого, что мы могли бы использовать, чтобы выбраться отсюда.

— Например, чего? Секретного кода, о котором я забыла? — брезгливо спрашиваю я.

— Может, и так. — Он пожимает плечами: — Чего не бывает — насколько мне известно, случались и более странные вещи.

— А тебе не пришло в голову спросить об этом меня вместо того, чтобы вторгаться в мое личное пространство?

— Это при том, что ты, похоже, вообще не понимаешь, что творишь? — парирует он, прислонившись к ближайшей стене. — Нет, я об этом не подумал.

И тут он опускает мой телефон и проигрывает еще одно видео — то, на котором мы с Джексоном лепим снеговика.

Мое сердце трепещет, когда я слышу голос моего бойфренда. Звучный, теплый, счастливый. Мне так нравится видеть Джексона счастливым — ведь он так много страдал, — и это воспоминание было одним из лучших в моей жизни. Все в нем было безупречным.

— Черт возьми! — Я подумываю вернуться к дивану и взяться за нож. Хадсон уворачивается от моих рук, не переставая смотреть на экран. — Перестань смотреть мои видео!

— Но малыш Джекси выглядит тут таким забавным с этой своей вампирской шапкой. Это ты связала ее для него?

— Нет, не я. — Но я в восторге от нее. И от того, что он принес эту шапку для нашего снеговика — и еще больше мне нравится выражение его лица, появившееся, когда мы отошли назад, чтобы полюбоваться на свое творение.

А теперь Хадсон просматривает это видео с бесстрастным лицом, перетряхивая мои глубоко личные воспоминания в поисках подсказок, которых не существует. Он судит Джексона и меня, хотя наша жизнь — это вообще не его дело. Я начинаю ненавидеть его еще больше.

На этот раз, когда я пытаюсь забрать у него мой телефон, он поворачивается ко мне спиной, и я окончательно выхожу из себя. Я хватаю его за плечо, чтобы развернуть лицом к себе, кипя от злости.

— Даже если у тебя нет никого, кто захотел бы слепить с тобой снеговика или снять видео, это не дает тебе права подсматривать за другими.

Тот факт, что я вложила в этот рывок всю свою силу, а Хадсон все равно не сдвинулся с места ни на дюйм, злит меня неимоверно. Как и то, что он надменно поднимает бровь и смотрит на меня сверху вниз, будто спрашивая, с какой стати я так разъярилась. Что возмутительно, если учесть, чем он занят.

Но, когда наши взгляды встречаются — впервые после того, как я проснулась, — я невольно делаю шаг назад. Потому что в его глазах горит сдерживаемая ярость — причем такая, какой я еще не видела ни у кого. По сравнению с ней тот хищный взгляд, который он бросил на меня вчера вечером, кажется пустяком.

Я продолжаю пятиться, от страха у меня перехватывает дыхание, и я оглядываюсь в поисках какого-нибудь оружия.

— Он в ящике, — скучающим тоном говорит Хадсон. И ярость в его глазах сменяется той отрешенностью — той пустотой, — к которой я уже начинаю привыкать.

У меня обрывается сердце.

— Что в ящике? — спрашиваю я, хотя мне кажется, что я уже знаю, о чем он говорит.

— Не изображай неведение, Грейс. От этого мы оба выглядим дураками.

Он отодвигается от стены и бросает мне мой телефон. Я ловлю его онемевшими пальцами, пока он лениво идет прочь.

— Куда ты? — спрашиваю я, чувствуя, что меня охватывает паника. Мне тошно от того, что я оказалась заперта здесь вместе с ним, но перспектива того, что он сейчас уйдет и я окажусь здесь одна, внезапно начинает казаться мне намного хуже.

— Я собираюсь принять душ. — Его голос сочится высокомерием. — Если хочешь, можешь присоединиться ко мне.

Моя паника снова превращается в гнев.

— Ты отвратителен. Я никогда не разденусь перед тобой.

— Кто говорит о том, чтобы раздеваться? — Он открывает дверь ванной. — Я просто подумал, что это дало бы тебе отличную возможность вонзить тот нож прямо мне в спину.