Муж Святой Героини

Сергей Элгрин, 2023

Пророчеством предсказано, что Святая Дева, избранная богами, победит Тёмного Владыку.Однако ни Владыка, ни его приближённые вовсе не желают такого исхода. Но как им спастись от Святой, если она неуничтожима: пока Пророчество не исполнится – Святая не может умереть!Одному из тёмных магов удалось найти способ – если не победить, то хотя бы выиграть время. Сражаясь со Святой, он смог лишить её памяти.Однако и сама Святая успела нанести ответный удар: запечатала его магию!И вот к концу боя Святая ничего не помнит о себе, а тёмный маг лишился магии. Чтобы не дать Святой случайно вернуть себе память или попасть к союзникам, тёмный маг в спешке сообщает ей, что он её муж, они – обычные люди, семейная пара. Святая верит ему – ведь он искусный манипулятор и отличный актёр.С этого начинается их совместная жизнь, а миссия тёмного мага переходит на новый уровень сложности.

Глава 18. Расследование

Следователь Стайндар, не церемонясь, прошёл вглубь комнаты, выбрал себе стул и уселся. Пришедшие с ним люди встали за его спиной, как некая свита позади короля. Мы со Святой остались на ногах, Святая была тревожна, бледнела и дрожала.

— Вы говорите, тот человек, Истас Равезон — пропал? — спросила она.

— Всё верно, — ответил Стайндар. — И есть основания считать, что он погиб. Его отец, встревожившись после того, как узнал от друзей сына, что тот бесследно исчез куда-то во время их ночных гуляний, отправился к мастерам гаданий. Трое мастеров, независимо друг от друга, сообщили одно и то же: Истас Равезон погиб. Его больше нет среди живых. Правда, мы не знаем, как он погиб и где может находиться его тело — но есть все основания считать, что наше дело — всё же дело об убийстве, а не о пропаже.

— Ой, ужас! Хекс! — воскликнула Святая и прикрыла рот рукой. Она снова юркнула за меня, будто я был стеной, защищавшей её от опасностей внешнего мира.

— А почему вы пришли к нам? — спросил я следователя. — Мы не знакомы с этим человеком и не имеем к нему никакого отношения.

— К нам поступили сведенья, что в последние дни перед пропажей мастэр Равезон проявлял большой интерес к мэдэмэ Дорфан, и даже преследовал её. Это так?

Святая выглянула из-за моей спины.

— Да, — тихо сказала она. — Он приставал ко мне и домогался.

— Вы сообщали об этом мужу? — спросил следователь.

— Я три дня терпела эти домогательства… Этот Истас Равезон всё не отставал от меня, и даже начал преследовать по дороге домой. Я работаю в ателье «Красавица Лорен».

— Мы это знаем, — кивнул следователь. — Так сколько именно дней длились его преследования?

— Три дня, говорю же… В первый день он не преследовал меня, начал со второго.

— Так вы рассказали об этом мужу?

— Да.

— Когда вы рассказали?

— На второй день — когда начались преследования. Тогда со мной была хозяйка ателье, мэдэмэ Хагата. Когда, после закрытия ателье, она увидела, что этот человек со своей компанией поджидал меня и намеревался преследовать, она согласилась сопроводить меня до дома. Нам пришлось бежать от них! Хозяйка была очень рассержена таким поведением, и это она настояла на том, чтобы я рассказала обо всём мужу. Мэдэмэ Хагата сказала, что единственный способ отвадить этого… Равезона — это если муж станет встречать меня после работы каждый вечер. Тогда, говорила она, Равезон не сунется ко мне. Поэтому мы всё рассказали Андалю в тот же день, когда Равезон впервые начал свои преследования.

— Что было на следующий день? — вальяжно откинувшись на спинку стула, спрашивал следователь.

— Мы договорились, что Андаль встретит меня после работы — но он не смог прийти. Снова Равезон подстерёг меня возле ателье, с толпой своих дружков, и снова мэдэмэ Хагата проводила меня до дома. Андаль тогда вернулся домой поздно и сказал, что его работодатель не смог отпустить его с работы пораньше.

— А что произошло на следующий день?

— Начиная со следующего дня Равезон не появлялся, больше я его не видела.

— Понятно, — следователь переменил позу, ещё расслабленней и вальяжней устроившись на нашем стуле, стул под ним жалобно скрипнул. — Последний раз, когда Истаса Равезона видели живым — было в тот самый день. Последними, кто видел его живым, были его друзья и работники кабака, находящегося у Главной площади, где он с друзьями выпивал после того, как вы с вашей работодательницей смогли сбежать от него. Посреди этого веселья Истас Равезон и пропал. Он вышел на улицу со своим другом, подышать свежим воздухом — друг покинул его на некоторое время, а когда вернулся — обнаружил, что Равезона нигде поблизости нет. Равезона больше никто не видел. Мы обследовали то место, где друг видел Равезона в последний раз — и обнаружили там следы крови на мостовой.

Следователь помолчал несколько секунд, затем продолжил:

— Вы говорите, что ваш муж в тот день не смог вас встретить и явился позже.

— Как обычно, — кивнула Святая. — Он всегда приходит позже. Я всё прекрасно понимаю и ни в чём его не виню: не он сам устанавливает себе график работы, он вынужден слушать пожелания своего нанимателя.

— Где вы работаете, господэн Дорфан? — спросил меня следователь.

— Вы разузнали всё о моей жене, выяснили её место работы, но не собрали сведений обо мне?! — удивлённо ответил я. — Я работаю секретарём у господэна Тамуила Фибаха.

Брови следователя взлетели вверх, глаза округлились, и сам он вздрогнул и тут же принял ровную позу на стуле.

— У того самого купца Тамуила Фибаха?! — удивлённо переспросил он.

— Да, конечно. Разве есть ещё кто-то с таким же именем и фамилией в этом городе?! Вы можете навести справки прямо у него самого или, например, у его дворецкого — господэна Чезела.

Святая довольно заулыбалась, гордая за то, что её муж вхож в такие важные круги в местном сообществе и занимает почётную должность.

— Хм… — прокряхтел следователь Стайндар, самоуверенное выражение с его лица исчезло, сменившись озабоченным. — Мы наведём справки, разумеется… Вы работали в тот день допоздна?

— Да, в особняке господэна Фибаха, — кивнул я. — Убедитесь в этом, спросив у него самого или его дворецкого.

— И после работы…

— После работы — направился сразу домой. Мой путь проходит мимо ателье, оно уже было закрыто, когда я шёл домой. Я понял, что встретить жену не удастся, и очень расстроился из-за этого. Я чувствовал вину перед Амнэлией. Собственно, в тот день я действительно очень припозднился — на улице уже стояла тьма, когда я шёл домой. Это всё из-за того, что купец готовился к встрече каких-то важных иностранных гостей — поэтому мне пришлось очень много и упорно поработать в тот день. Вы можете расспросить об этом у него или дворецкого Чезела.

— Что вы собирались делать относительно приставаний господэна Равезона к вашей жене?

— Я решил поговорить об этом с господэном Фибахом и попросить его помощи. Хозяйка ателье сообщила, что этот Равезон — сын члена городского Совета, и стража не может приструнить его, и этот молодой человек творит всё что ему вздумается и безобразничает вот уже несколько лет. Не имело смысла переть напролом и пытаться тягаться с таким человеком. Я решил обратиться к моему работодателю. Господэн Фибах хорошо ко мне относится, так что я попросил его стать моим благодетелем в этом деле.

— Господэн Фибах согласился помочь?

— Да… Сказал, что уделит этому вопросу внимание и не даст в обиду меня и мою жену.

— Понятно, — мрачно сказал следователь и встал со стула.

Стайндар тяжко вздохнул. Он прошёл к двери, его люди последовал за ним.

— На сегодня это всё, — угрюмо сказал он. — Но завтра… Нет, завтра же выходной, так? Mhoanta-sur… Послезавтра? Послезавтра, Luina-sur. Так, послезавтра мы ждём вас, господэн Дорфан, в штабе городской стражи. Он возле здания Совета, Разы, знаете? Приходите к полудню. Мы проведём ещё один допрос, и на нём будет присутствовать маг-дознаватель. Если вы ни в чём не виноваты — мы это сразу выясним прямо на месте, и больше вас не побеспокоим. Если вы не явитесь к назначенному времени, вас объявят в розыск, и вы станете подозреваемым номер один в этом деле. Вам всё ясно?

— Да, — кивнул я.

Святая испуганно смотрела то на меня, то на следователя.

— Тогда на сегодня всё. Мы уходим, — и следователь вышел наружу, за ним и его люди. Дверь закрылась, и мы со Святой остались одни.

— Что же будет, дорогой? — простонала испуганно Святая. — Тебя обвинят в его убийстве?

— Всё будет в порядке, не волнуйся. Я же ни в чём не виноват.

— Я это знаю. Но они могут повесить на тебя всех собак. Раз тот парень — сынок важной шишки в городе, его папаша будет требовать от следователей найти убийцу во что бы то ни стало. Чтобы не расстраивать его, следователи могут назначить тебя козлом отпущения. Тебя обвинили, дело закрыто, папаша доволен, а следователи выслужились перед ним и спасли свои головы.

— Но за мной стоит Тамуил Фибах, — сказал я. — Ты же видела, как переменилось лицо этого Стайндара после того, как он услышал, что я работаю на Фибаха. Я уверен, что имя моего работодателя защитит меня.

— Не ходи на допрос! — взмолилась Святая.

— Не волнуйся. Я ни в чём не виноват, и проверка мага это только подтвердит. Мне нечего бояться. Наоборот, я должен пойти — и после этого все подозрения с нас будут сняты, и мы сможем забыть об этом деле.

Святая вздохнула.

— Тревожно мне, — сказала она.

— Я уверен в том, что нужно поступать так, как я считаю правильным.

— Конечно. Тебе решать. Возможно, ты прав, а я просто себя накручиваю…

— Когда теряешь веру в себя, — сказал я, подошёл к Святой и приобнял её, прижал к себе, — тогда верь в меня. Моей уверенности хватит на нас двоих.

— Спасибо, — прошептала Святая и уткнулась лицом мне в грудь.

— За что?

— Спасибо за то, что ты… такой. Такой замечательный. Спокойный, невозмутимый, уверенный. Сильный. Спасибо! Мне так хорошо с тобой, дорогой. Ты словно спасительный канат, за который я могу ухватиться посреди штормов житейских невзгод.

Прозвучало так, будто она процитировала услышанное от кого-то другого.

Слышать о «канатах» из уст Святой — не самый приятный для меня опыт. На ум сразу же приходит образ верёвки-Пророчества.

— Это всё не забесплатно, — усмехнулся я, отвечая Святой.

Она подняла ко мне удивлённое лицо.

Я поцеловал её в губы, подхватил на руки и понёс к постели.

— Сейчас я спрошу с тебя плату — за мои услуги уверенного и надёжного мужа. Спасительного каната.

— Ах! — задохнулась она. — И как много мне придётся тебе заплатить? Или… отрабатывать?!

— Да, отрабатывать! Сейчас ты отработаешь всё, что мне задолжала!

Ночь. Святая спит, а я — как водится, нет. Ночь — пора медитаций и размышлений для этого мага. Весь мир вокруг отдыхает, пребывает в грёзах сна — и лишь я один работаю, тружусь как пчёлка. Мало забот дня — я ещё выполняю работу и по ночам… При чём в своих ночных практиках я трачу сил, возможно, даже больше, чем во время дневной деятельности.

Итак, займёмся же делом!

Во-первых, мне нужно было сочинить историю, которую я подсуну магу-дознавателю на допросе. Он будет проверять мою память, и я должен подкинуть ему ложные воспоминания.

Сочинением таких воспоминаний я и занялся.

Работа отняла не много времени — минут десять-двадцать — и ложные воспоминания были готовы. Я сохранил их в укромных уголках разума, той гигантской храмовой библиотеки, которая находилась у меня внутри — и когда придёт время впустить в свой разум «магический щуп» дознавателя — я подсуну ему эту сохранённую «папку» воспоминаний.

Разобравшись с этим делом, я решил потратить немного времени на созерцание Пророчества. Я вышел в Астральный Мир через ту лазейку, что предоставил мне Tolgan Draiokh, и увидел перед собой гигантскую полупрозрачную светящуюся верёвку, парящую на фоне космического неба.

Осматривая верёвку и изучая её, двигаясь вдоль неё, подробно исследуя, я вдруг получил озарение!

Со дня битвы в Graen Wilat я постоянно размышлял над тем, как богу Tolgan Draiokh удалось стереть память Святой, не вызвав защитной реакции Пророчества. Я был тем, кто попросил его это сделать — но я и представления не имел, как именно он провернул этот трюк. У меня были примерные мысли на этот счёт, которые возникли благодаря тщательному регулярному созерцанию Пророчества — но подробностей трюка я не знал.

Созерцая Пророчество прямо сейчас и попутно думая о том, как Tolgan Draiokh смог найти лазейку и повлиял на память Святой, не активировав защиту Пророчества — я вдруг обнаружил то, что и вызвало у меня озарение.

Я обнаружил ещё одну лазейку! А точнее — вероятно, это была та же самая лазейка, которую использовал Tolgan Draiokh, чтобы стереть память Святой. Теперь я нашёл её и смог рассмотреть подробней. Форма лазейки и устройство плетения Пророчества вокруг неё позволяли провернуть ещё один трюк со Святой!

Повторю это ещё раз: с памятью Святой можно провернуть ещё один трюк!

Для этого не подойдёт человеческая магия, это снова должна быть запредельная магия высшего порядка от самого Tolgan Draiokh. Трюк, идея которого посетила меня, сможет провернуть только он, божество.

И трюк, который пришёл мне на ум, заключался в следующем: можно не только стереть память Святой — но можно и… исказить её воспоминания!

Внушить ей ложную память!

Конечно, этот трюк будет сложней и энергозатратней, чем предыдущий. И действовать нужно будет осторожно — велика опасность затронуть защитные системы Пророчества, и тогда Пророчество «заметит», что с памятью Святой происходит что-то неладное — и, возможно, даже тут же исцелит её память, и все предыдущие наши усилия пойдут прахом.

Однако, если действовать осторожно, не брать на себя слишком много, не «наглеть», а исказить память Святой лишь частично, чуть-чуть, внушить ей немножко ложных воспоминаний — Пророчество не заметит этого, и его защита не активируется.

Эту лазейку можно — и нужно — использовать на благо дела, которым я занимаюсь: уничтожение Пророчества. Не стоит забывать, что это — моя главная цель, и именно ей подчинены все мои действия.

Итак, я могу внушить Святой ложную память. Я могу исказить её воспоминания только относительно того периода её жизни, когда она ещё не стала Святой — что совершенно никак не затронет Пророчество, ведь этот период жизни существовал до его возникновения.

Для искажения памяти придётся воспользоваться помощью Tolgan Draiokh, а это значит, что придётся совершить ритуал и принести жертвы. Мне нужно хорошенько обдумать — что именно я хочу внушить Святой, какие именно ложные воспоминания.

Покинув Астральный Мир, я вошёл во Внутреннее Пространство, пришёл в огромный тёмный храм, сел на песке, скрестив ноги, и погрузился в размышления. Вверху в храме образовалась дыра, и через неё можно было видеть далёкое ночное небо, полное звёзд. Задувал прохладный ветер, иногда звёзды скрывали редкие облака, проплывающие вверху, иногда можно было слышать голоса каких-то далёких ночных птиц. А ещё где-то вдали кто-то печально играл на флейте.

Я сидел на прохладном песке в полумраке моего внутреннего храма и размышлял. Так я провёл несколько часов — размышляя, строя планы.

Затем я создал в своём разуме пакет зашифрованной информации. Он предназначался Эльсору Тёмному. Мне нужно было связаться с Владыкой и попросить его помощи — и по поводу тех обстоятельств, в которых я нахожусь сейчас, и по поводу того дела, которое я задумал относительно искажения памяти Святой.

Раньше я не мог связаться с Эльсором, но сейчас…

Как пакет попадёт к нему? У меня есть кое-какие задумки на этот счёт. Есть возможности! Нужно просто дождаться дня допроса. Именно теперь возможности и появились!

Спасибо тебе, следователь Стайндар!

Всю ночь ко мне, к моему разуму, пытался пробиться сон, предположительно созданный Айустином, он зазывал меня и пытался затянуть в себя — но я успешно избегал его и игнорировал.

Закончив с «теоретическими» делами — размышлениями, планированием, созданием пакетов информации и ложных воспоминаний — я, продолжая оставаться в храме Внутреннего Пространства, перешёл к более практическим вещам. А именно — занялся тренировкой и развитием магии телекинеза.

Я переместился на просторный тренировочный зал-арену, создал несколько манекенов, и принялся отрабатывать боевые техники, атаки. Для этого также создал набор всевозможных предметов — разных форм, веса и состоящих из разных материалов, а ещё на арене появились большие мишени — как для тренировки лучников или метателей копья в цель.

Со всем этим я тренировался, овладевая телекинезом и оттачивая его. Я поднимал предметы, притягивал к себе, отталкивал, телекинетически метал в мишени, в манекены. Всё как на предыдущих тренировках.

Так я провёл пару часов, и когда под конец почувствовал, что начал контролировать магию телекинеза лучше, чем до тренировки, и мои магические каналы в теле, по которым она течёт, укрепились и усилились, я испытал удовлетворённость и покинул Внутреннее Пространство.