Легенда об Усену. Цикл «Усену». Книга третья. Том 2

Сергей Маркелов

«Второй раз за день я становлюсь свидетелем того, чего не может быть! Даже сейчас я сомневаюсь, что все это имело место.Ведь это противоречит всем законам природы, которые придумали для себя люди. Где мы – это Все, а остальные – лишь Добыча!Нажива – двигатель любого человека. Мы делаем все ради нее! Даже убиваем себе подобных! Власть и Богатство – вот, к чему мы стремимся всю свою жалкую жизнь, столь ничтожную и короткую, что, даже достигнув всего этого, не успокаиваемся и на смертном одре…»

V За что?

— Ай! Ой! А-а-а! Может, хватит уже?! — раздался голос в тиши дневного леса, из самой чащи, куда не проникал чужой взгляд, и откуда доносились тихие шаги и шарканье земли, как будто по ней что-то волочили.

— Помалкивай лучше! — огрызнулся второй голос. — А то остатки перьев повыдергиваем.

— Лира! — взмолился первый голос, глухим голосом, и кому-то кто-то явно надавил на шею.

— Да, что с вами? — прохрипел первый голос, из последних сил.

— Лира, перестань, он здесь не виноват! — вмешался третий голос, и сквозь густые заросли кустов, на свет выходят двое молодых волчат, которые тащили за собой орла-беркута.

— Лира, и откуда в тебе столько безрассудства?! — проговорил уже нормальным голосом орел, поднимаясь во весь рост, после очередного валяния по земле.

— Мало того, сбежали из стаи, так еще и меня прихватили. И это еще не все, вот уже вторые сутки волочите меня по земле, как какую-нибудь дичь. Я, конечно, ваш друг, но такое обращение — это чересчур. Посмотрите на мое крыло, я даже летать не могу!

— Вот и хорошо! — угрожающе сверкнула глазами Лира.

— Ты уж прости Таох, но ты здесь не виноват, это все мой отец, — тяжело вздохнул волчонок и опустил голову, сев на землю.

— Твой отец?! Ничего не понимаю. Ведь он любит тебя!

— Если бы? — тихо ответил волчонок.

— Что значит — если?!

— А то и значит! — взяла слово Лира, бунтарка по натуре, вся в отца, но более неуправляемая.

— Разве любящий отец, при всех сказал бы, что его сын размазня?! Или заставлял бы его неделю усиленно тренироваться, а после одной маленькой ошибки при всех пристыдил сына?! А после лишил бы он его права самому решать — кем быть и с кем?! — резко прокричала на орла Лира, отчего тот опешил и при последних словах, немного прищурил глаза, понемногу доходя, «откуда дует ветер».

Как бы в знак сочувствия Лира подсела к волчонку и хотела положить свою лапку на его, но тот отстранился и печально проговорил:

— Не надо Лира, ты и сама прекрасно знаешь… Все эти занятия, эти дни и игры «в достойного отца» и «послушного сына» — все это показуха для гостей, организованная лишь для того, чтобы доказать волчице, как там ее…

— Бари! — вставила Лира, приближая свою лапку к себе.

— Что я — ее достоин! Но это вовсе не так. И об этом знали все и каждый, а в особенности отец. Для него я всегда останусь трусом… — прошептал волчонок, и отвернул голову ото всех.

По его щеке потекла горькая слеза горечи разочарования.

— Аяр, не надо… — хотела кинуться к нему Лира, но тот жестом остановил ее.

— Прости, мне надо побыть одному некоторое время… — еле волоча лапы, он направился в сторону, подальше с глаз долой.

— Аяр? — прошептала Лира, протянув вслед ему лапу,

Ей ничего не оставалось как проводить его печальным взглядом полным сожаления, сочувствия и еще чего-то. Того, что не смогло укрыться от зорких глаз Таоха.

— Лира… — завел разговор Таох, когда волчонок удалился, оставив их одних.

— Ты изменилась… Я уже упоминал об этом?

— Тебе какое дело?

— Я просто хочу сказать, что так тебе не добиться его уважения.

— На что ты намекаешь?

— Лира, ты пытаешься казаться взрослой… Так давай поговорим, как взрослые волки.

— Ну давай попробуем, — с издевкой ответила Лира, наступив на крыло орлу.

— Лира, чего ты боишься?

— Я?! С чего ты взял, что я чего-то боюсь? — резко переменилась в лице волчица.

— Не хочешь говорить? Так позволь, я предположу, что ты, так боишься потерять Аяра, что подговорила его сбежать, лишь бы остаться с ним!

— Что за вздор ты несешь? — усмехнулась нервно Лира, пряча от орла бегающие глазки. — И вовсе нет!

— Да брось ты Лира, к чему скрывать то, что всем очевидно.

— Как ты сказал — всем?!

— Он тебе нравиться, это сразу заметно. Как и то, что ты для него пустое место.

— Замолчи! — огрызнулась Лира, подскочив к орлу, и готова была сама захлопнуть ему клюв, чем попало. — Не знаю, с чего ты это взял, но лучше держи язык в клюве!

— Я старше тебя, прояви уважение и выслушай! Если ты не изменишь свое отношение к окружающим, и к самой себе, тебе ничего не добиться.

— Хватит! — вскрикнула невольно Лира, не желая выслушивать уроки морали и нравственности. — Я — это я, и никому меня не изменить!

— Тогда ты обречена на одиночество.

— Ах ты! — замахнулась Лира, но на ее крик подбежал Аяр, и успел вовремя остановить ее лапу:

— Не стоит Лира! К чему все это? Таох возможно прав… Отец и вправду меня любит, но это не меняет моего статуса. Я прекрасно понимаю, что сбежав из стаи, я лишний раз доказал, что я трус! И я знаю, Таох, — повернулся он к орлу.

— Рано или поздно, но мне придется вернуться в стаю, но покуда на воле, я попытаюсь отыскать способ изменить себя, — закончил он крайне задумчиво, грустно и тихо, на что орел приблизился к нему:

— Кому-кому, а тебе вовсе незачем меняться! — обратился он к волчонку.

А переведя взгляд на Лиру, он продолжил:

— А вот другим следовало бы!

— Ну ладно, Таох, хватит с нас нотаций! — вмешалась Лира, видя, что Аяр, уже готов был послушаться орла.

— Идем Аяр, мы обязательно отыщем ответы на все вопросы, — пропуская вперед волчонка, она тихо прошипела орлу:

— Мы вытащили тебя из стаи, лишь с одной целью, чтобы ты не привел родителей, и не более — запомни!

— У меня хорошая память Лира, а у тебя — скверный характер.

На что Лира недовольно шмыгнула носом и ничего не ответив, продолжила путь. Таоху ничего не оставалось, как последовать за волчатами, такими юными, глупыми, возомнившими себя взрослыми, не понимая, что тем самым они растрачивают драгоценный дар, данный самой природой — юность.

На протяжении всего оставшегося дня, ни Таох, ни Лира с Аяром, не произнесли ни слова. Детей тяготил вес совершенного проступка, а Таох был слишком научен горьким опытом, чтобы вмешиваться в их дела.

Но он все же не мог устоять, когда волчата уже довольно далеко забрели в самый дальний и темный уголок родного леса. Тот, в который никто даже днем не отваживался посещать, как в группе, так и в одиночку.

— Аяр, Лира, не советую сюда соваться! Об этих местах ходит дурная слава.

— Правда, и какая же? — поинтересовался Аяр, чуть обернувшись на орла, следовавшего неотступно за ними как тень.

— Говорят: «Многие из тех, кого изгоняли из стаи, находили здесь свой конец. Их больше ни кто и никогда не видел…»

— Вздор! Только не говори, Таох, что ты веришь в суеверия и боишься злой молвы?!

— Я боюсь не за себя, Лира, а за вас!

— Ха! За нас незачем беспокоиться, правда Аяр?

— Не знаю Лира, мне как-то жутковато здесь, — прошептал Аяр, со страху втягивая голову в плечи.

— Ну, Таох, доволен, напугал Аяра?

— Что, кто, он? Вовсе нет! — отнекивался волчонок.

— Так докажи! — подстегнула его Лира.

— И докажу! — стиснул покрепче зубы волчонок, чтобы они не стучали, и ускорил шаг.

— Видишь Таох?

— Вижу, Лира, ты делаешь только хуже! Если не ради себя, так ради него самого, останови Аяра, пока не стало еще хуже!

— И не подумаю! — бросила Лира, и с довольной усмешкой «победительницы блох», последовала за Аяром.

На время Таоху показалось, что эти молодые волчата соревнуются между собой. И эта показуха даже переросла в азартную игру: «Кто кого».

Но когда они оборачивались на него, он видел, что все это только ради того, чтобы показаться перед ним — единственным здесь взрослым, более самостоятельным, смелым и бесстрашным. Только тогда Таох понял, чего не хватало этим волчатам, отчего они даже решились на бегство. А именно — внимания со стороны своих отцов. Тогда-то ему и пришла в голову одна мысль, которая удавшись, позволила бы с легкостью управлять волчатами, и которую он не замедлил исполнить в действие.

— Лира, Аяр, все хватит! — резко остановился Таох, и твердо взглянул на обоих волчат, обернувшихся на него.

— Что подустал, старичок?

— Нет, Лира! Просто я не собираюсь следовать за вами вечно, зная, что вы все равно рано или поздно выбежите из этого леса, поджав хвосты…

— Что-о-о? — прошипела Лира.

— Оглянитесь, ночь на дворе, а вы не останавливаетесь. Значит вас подгоняет страх! Страх остановиться и переночевать здесь — в месте, где любой из волков от ужаса давно хвост бы потерял!

— Что, мы?! — попалась на удочку Лира. — Боимся? Ха! Мы докажем тебе, птичка, что мы ничего не боимся! Правда, Аяр?

— Да! — тихо неуверенно ответил волчонок, который был бы и рад поскорее убраться из этого темного леса.

— Нет, нет! Вы не сможете! И пяти минут не выдержите. Небось и уснуть здесь не осмелитесь!

— Ха! Смотри! — усмехнулась Лира и демонстративно легла прямо посереди леса.

Аяр неловко последовал ее примеру.

— Хотя, что значит переночевать здесь, по сравнению с тем, что ждет вас впереди!

— А что там?! — чуть вытянулась Лира.

— Лучше и не спрашивайте, там такое, отчего у вас волосы встанут дыбом.

— Да ладно, врешь ты все?!

— Конечно, куда вам до такого! — сделал вид, что сдался Таох, и начал устраиваться.

Но Лира не смогла усидеть на месте и вскочила на все лапы:

— Показывай дорогу.

— Не думаю, что это хорошая идея. Вы еще слишком юны…

— Вставай, а иначе… — пригрозила ему Лира, на что орел, отлично играя неохоту, поднялся и как бы, не смея пойти вперед, замер на месте:

— А может, не стоит?! И лучше вернемся?!

— Нет, только вперед! — подтолкнула вперед орла Лира.

— Веди, а то хуже будет!

— Ну как хотите… Я предупреждал вас!

— Давай, давай! Не заговаривай нам зубы.

И вот таким образом, Таоху удалось к рассвету вывести волчат из глухих и опасных лесов. Отлично продолжая играть свою роль, он стал по своему усмотрению выбирать дорогу для дальнейшего пути. Чем не замедлил воспользоваться, поведя волчат окольным путем обратно в родные леса.

Днем он вел их на юго-восток, а за темное время суток, до сна, умудрялся преодолевать тот же расстояние, но в обратную сторону в быстром темпе, объясняя это большой опасностью, укрывшейся поблизости.

И за те две ночи, за которые он руководил дорогой, ему удалось удержать волчат неподалеку от родных земель. Он грел в душе надежду, что на четвертый день их скитаний, их, наконец, отыщут и вернут в стаю.

Но все его мечты так и остались мечтами. Вскоре Лира и Аяр, заподозрили подвох в устах Таоха. Решив, чуть отклониться от пути орла, Лира, нечаянно наткнулась на следы, совсем свежие, еще вчерашние, в которых она без труда узнала свои.

Вне себя от ярости, от того, что ее обманули, она, ничего не скрывая двинулась прямо на Таоха. Пользуясь тем, что Аяра не было поблизости, волчица высказала ему все прямо в лицо:

— Ты думаешь, это смешно и ты самый умный?

На что Таох опешил, но догадался о чем она.

— Может быть для тебя и других взрослых это всего лишь детская шалость, выходка, заслуживающая наказания?! Но ты вовсе не понимаешь, что это была необходимость. Да, может быть, я повела себя эгоистично, и уговорила Аяра на время убежать из стаи… Но это было единственным шансом для меня, быть для него замеченной. Да ты прав — он мне не безразличен. Все-таки Аяр мой друг с детства, и теперь я вижу, что поступила подло по отношению к нему и к родителям. Но я всего лишь хотела ему помочь. Так и передай им!

— Кому?

— Не надо Таох, мой отец не раз рассказывал про ваши общие с ним похождения, и я знаю, что подобные раны, не смогут задержать тебя на земле. Лети Таох, лети и отыщи наших родителей. Приведи их, прошу, сделай это не ради меня, а ради него! — закончила Лира и так искренне пристыженно взглянула на орла, что тот не в силах что-либо ответить, гордо медленно выпрямился и оторвал крылья от земли.

Он как следует, взмахнул ими, да так сильно, что чуть оторвался от земли. Но совсем ненадолго, на доли секунды, так как тут же из кустов выскочил Аяр с криком:

— Что здесь происходит?

На что орел тут же рухнул на землю, приняв прежнюю беззащитную позу, а Лира вовсе не испугавшись, повернулась к нему и спокойно проговорила:

— Не стоит винить его Аяр, он с самого начала увязался за нами, лишь для того, чтобы контролировать нас!

— Что?! — возмутился орел такому неслыханному обвинению.

— И вот теперь он снова «кидает палки в колеса» — все это время он водит нас по кругу!

— Аяр, не слушай ее, она тебе лжет…

— Я лгу?! Разве это я притворялась раненой?! А как выдался шанс сбежать, ты тут же не расправил крылышки.

— Да, но, я…

— И разве это я… — хотела продолжить Лира, но внезапный крик Аяра вмиг ее пресек и заставил умолкнуть.

— Замолчите! — закричал он во все горло, схватившись лапами за голову, стараясь прикрыть ими уши.

— Вы оба! Вы думаете, я настолько глуп и труслив, чтобы не заметить, что мои друзья: ты Лира, и ты — Таох, обманывают меня?! Вы вините друг друга, и сами не замечаете, как заврались. Простите меня, но теперь я вижу, что мне не по пути с вами, — скорбно и очень обиженно прокричал Аяр, отворачиваясь от орла и волчицы, которые встревоженно переглядывались и впились в него молящие о прощении взгляды.

— Но Аяр, послушай меня… Я вовсе…

— Не желала зла?! Это я уже слышал. Придумай что-нибудь поновее. Не сказать, что ты во всем виновата. Скорее это я больше виновен… Раз позволил себя уговорить, а после обмануть. Так что простите друзья, но я вынужден покинуть вас! И не смейте за мной следовать.

— Но Аяр! — хотела кинуться за ним волчица, но тот быстро преградил ей дорогу собой, выпрямившись во весь рост.

— Оставь… Меня… В покое! — тихо прохрипел он с паузами и упреждающим взглядом, да таким холодным, что Лира невольно отступила назад.

При этом Аяр и бровью не повел. Затем медленно отошел от нее и орла на несколько шагов, держа их на расстоянии своим взглядом.

— Вы стоите друг друга, — бросил он напоследок и со всех лап кинулся бежать прочь от них.

— Ты чего? — выкрикнула Лира, когда спустя несколько секунд, она опомнилась и хотела побежать за другом, но ей преградил путь орел, широко раскрыв крылья:

— Оставь его, если не хочешь снова совершить ошибку.

— Ошибку, какую? Оставить его сейчас?

— Вот именно — сейчас! Он раскусил тебя и не послушает, как и меня, ведь ты сама настроила его против нас.

— Что?! Я?! — забегала глазками Лира. — Но мы же не дадим ему уйти?

— Вовсе не обязательно… Его реакция, вполне предсказуема — его обманули лучшие друзья, те, кому он доверял и теперь негодует. Ему надо дать время остыть и все обдумать.

— И ты думаешь, он меня простит?

— Это будет зависеть от тебя.

— Ну и сколько же нам ждать?

— Думаю, пора, — раскрыл крылья орел и оторвался от земли, последовав по следам Аяра.

Следом кинулась Лира, которая как ни старалась, не могла нагнать парящую в нескольких метрах от земли, лавируя между деревьями, птицу. Как бы сильно она не злилась на орла, именно к нему теперь были обращены ее мокрые глаза, полные надежд и раскаяния…

«Трудно передать, то, что чувствовал Аяр, мчавшийся без оглядки по лесу, без задних лап, прочь от всего и всех. Хотя нетрудно себе представить, если вы хоть раз в жизни были преданы своим другом, которому всецело доверяли, рассказывали ему все тайны, делились мечтами и всем что было дорого и любо.

А он долгое время был предан вам, слушал и внимал вашим речам и все ради чего?

Чтобы однажды днем, при всех высмеять тебя! Поставить на всеобщую потеху?!

Чтобы подняться в глазах окружающих, которые и сами были не выше уровнем с землей?!

И он, видя, как его слова, ранят тебя, продолжает свое дело, в душе радуется этому и кичится своей «смелостью и удалью». Но, неужели, он так глуп, и не понимает, что, променяв одного хорошего друга детства на множество других, непосредственных и временных, не заслужит ни их, ни тем более, своего уважения. И даже наоборот — найдутся такие же, «смельчаки», которые однажды поднимут и его на штыки. И может быть тогда, он поймет, каково было тому, первому другу, которого он, таким образом, предал на всеобщее посмешище…»

— Но я вовсе не злой и не хочу, зла ни Лире, ни Таоху! Не хочу, чтобы кто-нибудь когда-нибудь поступил с ними также… Да, я снова сбежал, и может быть, кто-то скажет — струсил, поджал хвост. Но злой молве грош цена и она скоротечна и надеюсь, и этот поступок будет забыт. Но как я смогу сам забыть, что на минутное предательство, я ответил бесповоротным — нет! Я раскусил их, и мог великодушно простить. Но вместо этого на их мольбы о прощении ответил: «А зачем?!» Я сам наплевал на нашу дружбу, и этому поступку никогда не будет оправдания. Я никогда не смогу забыть его и стереть из памяти. На зло я ответил еще большим, и пострадал лишь сам…

Так размышлял Аяр, бредя по темному лесу, посреди ночи, неспешным шагом, уверенный в том, что его уж точно теперь не отыщут при любом желании. Ведь он смог укрыться от преследователей днем, так почему же им отыскать его ночью, когда и звезд не видно, месяц скрылся за облаками и всюду, куда хватало взгляда, царил непроглядный мрак.

Он был так погружен в эти мрачные мысли, не светлее и не теплее, чем все, что его окружало. Ему было все равно на то, что творилось вокруг него.

На время, он ушел из этого мира в свой особенный мир мыслей, воспоминаний и пережитых вопросов, главным из которых был: «За что?»

И уж так получилось, что Аяр совсем не замечал чью-то большую тень, вышедшую ночью проведать свои территории. Заметив одиноко блуждающего волчонка, ее хозяин последовал за ним, словно тень.

Поначалу, она кралась незаметно. Затем, явно желая напугать храбреца, заплутавшего сюда, да еще ночью, стала явно заметнее и слышнее. Она всячески старалась дать о себе знать, глухим рычанием, сверкающими в ночи глазами и тяжелым дыханием. Но Аяр был слишком поглощен своими бедами, чтобы замечать все эти «мелочи», которые, услышав их — точно заставили его пуститься наутек отсюда. Тем самым это могло уберечь его от более решительных мер фигуры, на которые ей пришлось вскоре пойти. Так как волчонок, споткнувшись, встав, резко поменял направление, и явно его выбор пути был не по душе фигуре.

— Что ты здесь по-за-был? — хрипло членораздельно молвила фигура, появившаяся из тени леса прямо перед Аяром, загородив ему дорогу, в паре метров от него.

— Поди прочь! — прогремел сухой взрослый голос, отдававший хрипотцой, и говоривший далеко не о молодом возрасте своего владельца, который стал медленно приближаться навстречу волчонку.

Аяр резко остановился. Услышав здесь такой угрожающий голос, он замер на месте, не в силах и слова молвить.

— Я кому сказал?! Убирайся! — уже громче и яростнее прокричала фигура, и сделала прыжок вперед, зарычав и ощетинившись.

— Чую-ю страх, — протянула фигура, которая оказалась взрослым волком, худощавым и совсем не молодым, и даже наоборот, почти стариком.

Точно разглядеть, конечно, не представлялось возможным, но при темном окружении, волк казался Аяру не менее страшным и грозным, чем секунду назад.

— Ты боишься? — прошипел он, начиная кружить вокруг волчонка, описывая круги, все больше сжимая кольцо.

— О-о-о, и не только меня! Я чую здесь страх одиночества… Не мудрено. Молодой волчонок, один, здесь ночью, в поисках ответов. На которые и сам мог бы ответить, если бы… А впрочем, не до них сейчас… К чему бояться того, что окружает тебя, обволакивает, о чем ты думаешь каждый день, ложась спать и вставая рано по утрам?! То, чем ты живешь, чем дышишь, то, отчего не скрыться и не убежать?! — волк говорил все тише, вкрадчивее, загадочнее и неминуемо приближался.

— Твой страх — мой страх, мы чем-то похожи… С одной лишь разницей, я свой страх одолел в нелегкой схватке, а вот твой, не дает тебе взглянуть на мир своими собственными глазами. Ведь, если бы ты посмотрел, то понял, что такому молодому волчонку, не пристало быть здесь и сейчас одному, погруженному в тяжелые раздумья. Слишком тяжелые, для такого юноши, как ты! О-о-о, сколько таких, юнцов я повстречал на своем веку, и у каждого одна и та же проблема: «Как быть, что делать? Жизнь обошлась со мною несправедливо! Я заслуживаю большего, а терплю меньшее! Я не хочу, не буду, я ухожу, хочу больше!». Хватит, говорю я тебе! Вот тебе мой совет, возвращайся-ка ты откуда пришел, и выбрось все эти мысли из головы! Ты меня понял? — прохрипел волк, в конце разговора, оказавшись лицом к лицу с Аяром.

— Но… но… я… не могу, — тихо промямлил волчонок, разомкнув уста, и проглотив ком в горле.

— Это еще почему? — не сводя пристального взгляда с волчонка, спросил волк.

— Мне больше некуда податься, — решил солгать Аяр, вполне быстро, но небрежно.

— Ха, — усмехнулся волк прямо в лицо волчонку. — Ложь, ложь… Как много бед и несчастий порождает ложь! Не лги мне! — оскалил зубы волк, и упреждающе лязгнул зубами, отчего волчонок одернулся назад.

— Я… я… вовсе… Хотя нет… Я… я… Убежал из стаи, потому что мой отец считает меня трусом… — выдавил из себя Аяр правду, на что волк немного успокоился.

— Отец, говоришь… Трусом… Скажи, а ты разговаривал с ним на эту тему?

— Н-н-ет, — дрожащим голосом выдавил из себя Аяр.

— Так почему же ты смеешь думать иначе?

— Я… Я… Что?

— Будь ты не трусом, ты бы поговорил с ним об этом, прежде чем бежать и обрекать себя и его на риск!

— Это верно… Я — трус, — тихо согласился Аяр, и сам прекрасно это понимая, опустил голову и продолжил:

— Мало того, что они, якобы презирали меня, я, из-за своей гордыни, глупости и страха быть непонятым… — начал Аяр, и волк, хотевший удалиться, резко остановился.

— Да, я боюсь одиночества, но еще больше — находиться в окружении тех, кто знает меня, но не понимает, кто заботился обо мне, но не любит. Тех, кто хотят быть рядом, но бояться, что я боюсь этого больше, — закончил Аяр, и в конец опустил нос к земле, склонившись до нее.

Он проговорил это, так печально и искренне, что в этом не было нужды сомневаться.

— Твои страхи мне ведомы… — начал волк. — Некогда и я встречался с ними с глазу на глаз… Но, это было очень давно, и очень тяжело, — произнес последнее слово на выдохе волк.

Не проронил ни слова больше, неспешным шагом направился прочь от волчонка, решив оставить его в покое.

Через секунд десять Аяр, поднял очи, и взглянув на удаляющегося волка, вздохнул, но не с облегчением, а со страхом, остаться здесь одному.

— Постой! Погоди! — бросился он за ним.

— Чего тебе? Ступай, я не трону.

— Помоги, прошу!

— Со своими страхами справляйся сам!

— Нет, хотя бы приюти до утра.

— А-а! Ну, это можно, — немного подумав, ответил волк, заставив Аяра, боязливо озирающегося по сторонам, продрожать с полминуты от страха и пробирающего до костей ветра.

— Но! Только до утра.

— Обещаю!

— И еще — никаких вопросов, этого я не люблю. Понял?!

— Да! — коротко ответил волчонок.

Прикусив язык, он молча последовал за волком, уводящим его вглубь темного холодного леса, который теперь казался Аяру чуточку светлее и теплее…

Как бы не было сильно рвение молодой волчицы Лиры отыскать Аяра, и опытного в таких делах орла-беркута Таоха, впервые не сумевшего выследить цель, оба рано или поздно стали сдавать.

— Таох! — не выдержала первой Лира, когда после целого дня безуспешных поисков, им так и не удалось отыскать волчонка.

Она, еле держась на лапах, остановилась посреди ночного леса, не в силах больше продолжать путь.

— Знаю, Лира, ты устала, но рассвет не за горами, и мы должны найти хотя бы его следы! — спустился к ней с неба на землю Таох.

— Да… но… я… больше… не могу! — тяжело дыша выдавила из себя волчица.

— Что я могу сказать? Я же говорил! Или лучше, задай вопрос, по чьей вине все это произошло?

— Что?!

— Не смотри на меня так! Ты заварила эту кашу, тебе и расхлебывать!

— Но я…

— Ой, не надо Лира… Как принимать ответственность на себя, так мы дети, малые и неразумные, так что ли?

— Да, что ты?

— Ну, конечно, ты виновата, а мне расхлебывать?! Ты думаешь, я не устал?! Да я еще держусь в небе, так как не думаю о себе. Не то, что некоторые, — чуть ли не кричал на Лиру Таох, явно нервничая, дергаясь и очень волнуясь.

— Таох, ты что думаешь, я не волнуюсь? И совершив глупость не жалею об этом? Или у меня вовсе нет ни совести, ни сердца?

— Будь у тебя и то и другое, ты бы сейчас думала больше не о себе, а о Аяре и о своих родителях! Ты только представь каково им сейчас?!

— Я представляю…

— Вовсе нет! Ведь будь это правдой, ты бы не жалела ни сил, ни себя, ради того, чтобы отыскать друга, а вместо этого ты пыхтишь и жалуешься.

— Я?! — воскликнула Лира, и через секунду замолкла.

— Да, ты, кто же еще! Твой отец, чудесный друг и волк, и он явно не достоин того, чтобы у него была такая непослушная дочь!

— Ты прав, — тихо согласилась Лира, опуская взор на землю.

— И не смей перебивать, ведь когда я прав, то…

— Ты прав, — снова повторила тихо Лира.

— Я прав?! — немного удивленно повторил Таох, явно не ожидая, что она вот так быстро согласится.

— Я и вправду поступила подло по отношению ко всем: к отцу, к Аяру, к тебе. И я сделала это не ради него, а только ради себя! Это себе я хотела доказать, что способна на куда большее, чем готовил мне отец. Не Аяр, а я, очень боялась будущего. Ситуация с Бари показала мне, что меня ждет… И я испугалась, что вот так легко без согласия, стану чей-то волчицей… Чей-то собственностью, вещью! Я испугалась, поверь Таох, и не хотела терять единственного друга, Аяра! Страх сыграл со мной злую шутку, и я пошла у него на поводу… Прости меня, если сможешь…

— Эх, дуреха, — изменилась интонация в голосе орла. — Какой же ты собственно еще ребенок, раз не смогла разобраться в ситуации?! Ты испугалась ночных кошмаров, которые хоть и страшны, но все же они кошмары, не более! Как ты могла подумать, что твой отец, самый благородный из всех волков, который я видел и встречал, поступил так с тобой? Да он прежде покинет стаю, чем отдаст тебя другому! Он души в тебе не чает, а ты… — тяжело вздохнул Таох.

Подойдя к ней ближе, и подняв ее мордочку своими крыльями к себе, он продолжил:

— Эхэхэх, — увидел он на ее глазках горькие слезинки. — Ребенок, что здесь скажешь! Но ничего, вот отыщем Аяра, вернемся в стаю, и все будет по-старому…

— Не хочу по-старому, — уткнувшись носиком в перышки орла, простонала Лира.

— Я хотел сказать, что все у нас будет хорошо…

— Точно?

— Точно, точно, вот увидишь. Семьи снова воссоединятся и ты…

— Я вернусь к отцу?

— Конечно Лира, не сомневайся девочка. Я нисколько не удивлюсь, если уже сейчас Шуаш и Хое, с лап сбились, разыскивая вас. И не нашли лишь потому, что наступила непроглядная ночь… — тихо молвил Таох, успокаивая прежде всего Лиру и немного себя, не желая выдать своего собственного волнения.

В знак надежды, он поднял очи к небу, где сквозь темные черные как сама ночь, тучи прорезалась одна маленькая звездочка, свет которой рассеивался по всей земле, и достигал каждого, кто верил и надеялся…

А далеко от того места, где остановились переночевать Лира и Таох, узрев рассвет в небесах, остановилась пара взрослых волков. Один из них, явно больше ждавший этого момента, сделал пару шагов вперед, после чего задрав голову к небу, сел на землю и тяжело прошептал:

— И почему они убежали? — тихо задал он вопрос небу, но ответ последовал из-за спины, от его товарища по несчастью:

— Из-за наших ошибок, Шуаш.

— Но Хое, ведь я делал все, чтобы он был обеспечен в будущем хорошей жизнью…

— Ты слишком давил на сына, а я — слишком мало уделял внимания дочери.

— Может и так Хое! Может, я зря пригласил тогда эту старуху?

— Не надо так, она ни в чем не виновата!

— Это ее предложение, на счет этой волчицы, вскормившей барсенка, это она сбила меня с панталыку!

— Разве? Вспомни, когда ты в последний раз разговаривал с Аяром не как вожак с молодым волчонком, а как отец с сыном? Вот именно, молчишь!

— Ты тоже не лучше — распустил дочурку, вот она и выросла сорванцом! Ведь это от нее Аяр прознал про мой разговор с Виштой.

— Может и так! И пусть ты даже отказал бы ей, но ты забыл, что это не твой выбор, а наших детей. И поэтому не стоит их слишком ругать.

— Что?! Ты желудей объелся что ли?

— Вспомни свое отрочество, когда ты сбежал из стаи, побоявшись взрослеть…

— Да-а-а, как не помню… Это было еще с моим другом Сиваохом до того, как он стал таким…

— А помнишь, какое наказание применил к тебе твой отец?

— Забавно, решив, что я не готов становиться взрослым, он отдал меня на неделю к нянечкам, воспитывающим грудных волчат…

— И что было дальше?

— Мне хватило двух дней, чтобы понять, что я уже не ребенок!

— Вот именно, это и нужно осознать нашим детям.

— Но зачем сбегать? И перестань говорить таким спокойным голосом, будто у тебя не пропало дитя!

— Я спокоен снаружи, но лучше тебе не знать, что творится у меня внутри!

— Не лучше, чем у меня…

— Это правда! И я очень хочу отыскать их прежде, чем с ними произойдет беда!

— Да-а-а, беда — не лучший учитель, Сиваох хорошо это усвоил.

— Не стоит сейчас о нем, ведь он предпочел повзрослеть в плохую сторону.

— Поначалу и я был с ним.

— Но затем все изменилось… И посмотри, что стало со стаей?! Пусть сейчас она на попечении Вишты и Вихши, но она процветает. А у нас такие замечательные дети, и заботливые волчицы…

— Да уж, замечательные… Сбежали из стаи.

— Ни сколько из стаи и от своих матерей — сколько от нас и самих себя! Решив скрыться на время от всех, они решили отыскать ответы на тревожащие их с определенного времени вопросы.

— Неужели Хое, мы не могли их дать им?

— Одно дело мы, Шуаш, но манящее желание узнать все самим, познать неизведанное, испытать себя, с головой окунуться в новое приключение — вот что ими сейчас движет.

— О-о-о. Как бы мне не хотелось, чтобы оно стало последним в их жизни, — горько заметил Шуаш, и к нему подсел Хое, до того, стоявший за спиной.

— И я тоже, друг мой, я тоже…